Мы собрали несколько новых книг в жанрах автофикшн и автобиография, которые рекомендовали прочитать книжные обозреватели и блогеры.
Автофикшн
«Но это не точно», Аня Федорова
Издательство «Папье-Маше»
О книге:
Есть места, которые остаются с нами в мыслях, несмотря на то, что мы их давно покинули. Они будто хранят важную часть нас самих, потерянную где-то там, в прошлом, и именно она способна дать ответ на то, какими мы стали и как нам жить дальше. Для автогероини Ани Федоровой таким местом стал поселок на Волге с пронумерованными кварталами пятиэтажек. Здесь ее отец-милиционер слушал старые кассеты, строгая бабушка учила терпению, а школа ставила перед необходимостью выживать в сложных иерархиях. С юмором и теплотой автор описывает 1990-е и 2000-е, показывая их через призму детских, подростковых и молодых глаз, создавая портрет целого поколения.
Валентина Вековищева, автор блога Books in my hands:
Детство — это лучшее время в жизни человека, даже если оно было каким-то не таким, не как положено, не как у всех. Если тебя любили, детство — это супер. Героиня Ани Федоровой рассказывает о детстве, с которым так сложно расстаться, от которого так сложно сбежать. Когда у тебя есть мама и папа, но ты живешь с бабушками, в какой-то момент понимаешь, что, вероятно, не все у тебя как у людей. Если обожаешь бабушку, но и не хочешь ни словом, ни жестом расстроить маму. Если любишь папу, но он тебе не все время нравится, потому что он крайне странно шутит. Если пытаешься воспитать в себе стержень, «железку», но и одновременно — ангельское терпение и женскую мудрость. Тогда понимаешь, что не все как у всех. Или…?
Роман погружает читателя в детство в поселке в девяностые, и фактуры там — хоть ложкой ешь. Особенно прекрасны и колоритны описания школьной иерархии, дружба с хулиганами, опасные девчонки, у которых множественные приводы, стрелка за гаражами, попытка заручиться поддержкой авторитетной девочки или просто как-то выжить в драке против агрессивной соперницы. Можно, конечно, оставить прошлое в прошлом, идти вперед и строить свою прекрасную новую жизнь с чистого листа. Но это не точно.
«Белая мечеть. Мир, который уцелел. Куда ведет Шелковый путь», София Саматар (пер. Яны Матросовой)
Издательство «Слово»
О книге:
Это реальная история, основанная на жизни родителей Софии Саматар. Ее мать, американка швейцарского происхождения и христианка-меннонитка, встретила в Сомали будущего мужа — сомалийца и мусульманина. София родилась уже в Америке, но много лет спустя, став успешной писательницей, она прочитала книгу о переселении российских меннонитов в Среднюю Азию и узнала об истории своих предков. Это открытие привело ее в Узбекистан, где она исследует свое наследие.
Елена Чернышева, автор блога «что читает леночка»:
«Белую мечеть» с первых строк хочется назвать классическим нонфикшн-путешествием, в котором писательница находит себя в окружающей мешанине имен, километров и верстовых столбов. И в каком-то смысле так и есть — и поэтому пересказ книги кажется избыточным, потому что каждый читатель волен пропускать и находить в подробном исследовании как внутреннего, так и внешнего что-то не- и свое. Но также с первых строк «Белая мечеть» кажется чем угодно еще, только не «классическим». По стилю и духу это исследование близко автофикциональным «Быть здесь — уже чудо» Мари Дарьесек и «1947» Элизабет Осбринк: вместе с Софией Саматар все три авторки показывают, что прошлое может не только довлеть над личностью (примеров чего литература, что художественная, что совсем нет знает немало). В умелых руках оно становится инструментом близким к археологической кисти, осторожно смахивающим наносное и очень медленно открывающим то, ради чего эти раскопки и затевались, будь то история не перемещения как такового, но совсем незнакомых людей из точки А в точку Б или поиск разницы между целостным паломничеством и бесцельным метанием по свету.
«Тело», Екатерина Бакунина
Издательство SOYAPRESS
О книге:
Роман Екатерины Бакуниной, писательницы и поэтессы первой волны русской эмиграции, представляет собой жесткое и отчаянное произведение, исследующее положение женщины в условиях эмигрантской «заброшенности». Текст насыщен откровенной физиологичностью и демонстрирует «вывернутость» формы письма, передавая «невозможность писать» в угнетенном состоянии. Впервые публикуется в России отдельной книгой, послесловие для нее написала Оксана Васякина.
Лиза С., автор канал «Язык приготовила»:
До прочтения «Тела» я думала, что не люблю автофикшн. Я думала, что достойно описать ощущения женщины может только получившая Нобелевскую премию Анни Эрно. Я думала, что издательство с названием SOYAPRESS вряд ли издаст потрясающее литературное произведение. Я ошибалась, потому что это лучший автофикшн, который я когда-либо читала.
Впрочем, в статье об этой книге Оксана Васякина говорит, что «Тело» — не автофикшн, всё выдумано и все ошибаются. Но описание героини Бакуниной подозрительно похоже на саму Бакунину, а история про эмиграцию в Париж 1918 года, жизнь в нищете после былой роскоши и запах лука как символ бедности подозрительно похожи на правду.
Согласно книге, до революции 1917 года Бакунина была представительницей богатой семьи, которая жила в Петербурге, имела большое поместье со слугами и тусила с императорской фамилией. А после революции эта семья жила в нищете и во Франции (такой вот каламбур).
Именно об этом мысли автора. А еще о сексе, как ни странно. И о сексе она пишет много, подробно и невероятно красиво. А еще о материнстве. О воспоминаниях о богатой жизни. О мужчинах, которых она не любит. И так далее, и все это раскрыто на всего лишь шестидесяти страницах.
Вначале я не верила, что это настолько ХОРОШИЙ текст. В конце я подумала, что уже не найду автофикшн лучше.
«Яд», Таня Коврижка
Издательство «Поляндрия No.Age & Есть смысл»
О книге:
После того как ее маленькая дочь случайно отравилась ядом диффенбахии, Таня сталкивается с мучительным чувством вины. Собственные упреки оказываются куда тяжелее, чем допросы полицейских и проверки соцслужб. И хотя внешний конфликт постепенно разрешается, внутренняя борьба лишь усиливается. Жизни ребенка больше ничего не угрожает, но героине приходится бороться за сохранение самой себя.
Ольга Юнина, автор канала «Оля о книгах»:
В основе книги история о том, как двухлетняя дочка автогероини отравилась ядовитым домашним растением. Никаких страшных последствий не было, но для матери это обернулось общением с опекой и полицией. И здесь снова ничего страшного не происходит, но все это вызывает у матери чувство вины, с которым ей уже предстоит основательно побороться.
В процессе рефлексии героиня вспоминает и свое детство, и истории о несчастных случаях с детьми, которые ей довелось узнать из новостей или от мамочек-коллег по реабилитационному центру (у героини есть старшая дочь с задержкой развития и речи). Глобально «Яд» — это развернутое эссе о родительстве и о том, что оно почти никогда не бывает равноправным. Вопросы и претензии всегда в первую очередь будут к матери, а отец не ушел и молодец.
Болезненно и понятно рассуждение на тему, что значит «ребенок остался без присмотра». К любой статье о том, что что-то случилось по этой причине, будет написано множество комментариев об ужасной матери, но как готовить, как сходить в туалет в конце концов, когда ты сидишь с ребенком одна целыми днями. И вот ты успешно существуешь в таком режиме месяцами, но стоит один раз пойти чему-то не так, и на тебя обрушится весь гнев мимо проходящих людей, ну и полиция с опекой заглянут на огонек — и это в лучшем случае. Становясь матерью, как будто бы женщины подписываются на ненужные советы и обвинения, при этом у себя в голове редко кто будет думать о себе как об идеальной матери.
«Письма к отцу», Таня Климова
Издательство «Альпина.Проза»
О книге:
После гибели отца в теракте в Ростовской области, двенадцатилетняя героиня пытается осмыслить свое горе и историю своей страны. В процессе взросления она обращается к литературе русской эмиграции и исследует свое прошлое на сеансах с психологом. Сквозь призму культуры и чужих историй, таких как жизнь дочери Сталина Светланы Аллилуевой и восприятие отцов Марины Цветаевой, Бориса Рыжего, Жан-Поля Сартра, Петера Эстерхази и других, Таня переосмысливает свои отношения с отцом.
Юлия Денисова, автор канала «прочитала и оБсуждаю»:
У главной героини во время теракта погиб отец. Ей тогда было 12, сейчас 30. На протяжении своего взросления она пишет ему письма. В них воспоминания о том, каким этот значимый взрослый был и каким был мир рядом с ним и после него. Так получается еще и осмысление истории страны.
«Я пишу это, чтобы понять, что я из себя представляю, чтобы исследовать, как влияет на девушку, представительницу первого — свободного — постсоветского поколения, ранняя смерть отца и что вообще такое — отцовство».
Письма чередуются с размышлениями о фигуре отца и влиянии утраты, а также пересказами фрагментов биографий некоторых писателей. Истории о других встроились в текст гармонично: главная героиня — преподаватель и исследователь литературы.
Когда читала роман, ловила себя на том, что о своем папе не смогла бы написать и пары страниц — мало что о нем знаю и помню. Хотя он жив, и у меня даже есть его номер.
Авто/биографии
«Вкус», Стенли Туччи (пер. Антона Пинчука)
Издательство «Синдбад»
О книге:
Книга Стэнли Туччи — это размышления о жизни и еде, которые переплетаются с рассказами о детстве и юности актера в США, его нынешней жизни в Британии, а также о работе над фильмами «Большая ночь», «Джули и Джулия» и документальным сериалом «В поисках Италии». Туччи делится своими воспоминаниями о любви, семье и заботе о детях, проводя читателя через кулинарное путешествие, наполненное как радостями, так и трудностями, от ужинов в лучших ресторанах до подгоревших домашних блюд. Каждый этап этого гастрономического приключения трогает за душу и вызывает теплые чувства.
Кристина Куплевацкая, автор канала «Книжная среда Куплевацкой»:
Туччи рассказывает о себе, семье и месте вкусной еды в жизни, начиная с детства в Катоне, заканчивая сегодняшним днем. В книге есть чему удивиться, в основном это касается социального устройства. Например, несколько раз Туччи говорит, что семья жила небогато, при этом рассказывает, как мама готовила три раза в день на семью из пяти человек трапезы с двумя сменами блюд.
Все у Туччи связано с едой: общение с детьми и родителями, тяжелый период лечения от онкологии, «босоногие» времена начала актерской карьеры (кстати, вы знали, что в Америке в качестве меры поддержки актерам выдают туфли, чтобы у них было в чем бегать по пробам?), ковидный локдаун, съемки (интересен анализ кейтеринга на съемочных площадках разных стран), отношения с женами и друзьями и многое-многое другое. Туччи пишет о еде без придыхания, но с должным уважением, с азартом и благодарностью. Рассказывает о великих актерах и неизвестных фермерах с одинаковой любовью.
«Семейный лексикон», Наталия Гинзбург (пер. Анны Ямпольской)
Издательство «Подписные издания»
О книге:
Познакомьтесь с семейством Леви, где каждый день полон причуд и ритуалов, запомнившихся благодаря особым словечкам и диалектным выражениям, понятным только им. Джузеппе Леви — энергичный ученый, спортсмен и непримиримый спорщик. Его жена Лидия — спокойная и добродушная любительница искусства, ледяных душей и яблок сорта карпандю. В их доме, где растут пятеро очень разных детей, никогда не затихают голоса гостей — интеллектуалов, политиков и художников. Они живут в Турине в первой половине XX века, во времена правления Муссолини, и, будучи евреями и убежденными антифашистами, сталкиваются с преследованиями. Несмотря на темные времена, семья Леви сохраняет юмор и легкость, поддерживая друг друга в борьбе за свои убеждения.
Лада Кулинич, автор канала «Книжная околица»:
Книга, оказавшаяся «новым словом» в литературе Италии. История семьи Наталии Гинзбург (Леви), записанная с ее слов. Как говорит писательница в самом начале, она не лукавила и не меняла события. То, что она не помнила — опускала, оттого в тексте существуют хаотичные временные пробелы.
Наталия не сосредотачивает свое внимание на тяготах жизни — смеется над драками братьев, их леностью и праздностью, ворчливостью настоящего «итальянского папаши», который всех зовет ослами и ослицами, совершенно не умея признавать свою неправоту. Чувства и домыслы оставлены автором на второй план, предлагая читателю самому додумать их природу. Это удачный трюк, благодаря которому переизобретается лексикон современников Наталии, живших на грани цензуры, преследований инакомыслия и политической расправы.
При этом роман остается трогательной историей, пропитанной ускользающим, но искрометным юмором. Один брат, который выпрашивает по монетке, другой брат, который постоянно заводит приевшуюся присказку про сало, оптимистично настроенная по жизни мать — персонажи книги прописаны с большой любовью и трогательной заботой, с которой Наталия относится к своей семье.
«Жемчужины детства», Вера Гиссинг (пер. Юлии Змеевой)
Издательство «Livebook»
О книге:
Вера Гиссинг, чьи воспоминания впервые увидели свет в 1988 году, рассказывает в своей книге о судьбе еврейских детей, спасенных от Холокоста в июне 1939 года, когда их эвакуировали из Чехословакии в Англию. Вере было всего десять лет, когда родители отправили ее в неизвестность, надеясь, что там она будет в безопасности. Шесть долгих лет она провела в Великобритании, переживая ужасы войны вдали от родителей, которые остались под оккупацией. Вера вела дневник, где записывала свои переживания, волнуясь за близких и молясь за освобождение своей родины. Вернувшись в Прагу после войны, она столкнулась с разрушенной страной и неизбежным вопросом: остались ли кто-то из ее родных в живых? Ее искренняя исповедь стала размышлением о стойкости человеческого духа, надежде и природе добра и зла.
Татьяна Морозова, автор канала «Постоянная читательница»:
Накануне Второй мировой войны британец Николас Уинтон организовал вывоз детей еврейского происхождения из Чехословакии в Великобританию, чем спас жизни нескольким сотням человек. Когда его поступок получил огласку спустя почти 50 лет, Уинтона прозвали «Британским Шиндлером», но эта история не о нем, а об одной девочке, которая оказалась в числе тех, кто нашел приют в семьях Британии во время страшной войны.
«Жемчужины детства» — очень личные мемуары, основанные на дневниках, которые Вера вела в годы жизни вдали от семьи, и письмах родным и друзьям. Детство ее прошло в Челаковице в окружении любящей и заботливой семьи, в детских радостях и шалостях. О каждой минуте того времени она говорит с огромной благодарностью и любовью. Покидая Чехословакию летом 1939 года, когда война уже была на пороге, а преследования евреев все набирали обороты, Вера и ее старшая сестра Ева садились в поезд в полной уверенности, что вернутся в свою гордую и свободную Чехословакию, а их жизнь их семьи станет такой, как прежде.
Эти мемуары — уникальное свидетельство времени, история о большой невозможной надежде и любви, которую отняла война. При этом Гиссинг фокусирует внимание отнюдь не на ужасах и преступления, а на этой самой любви, словно слова помогают ей вернуть утраченное.
«Белые тени», Доминик Фортье (пер. Аллы Смирновой)
Издательство Ивана Лимбаха
О книге:
Американская поэтесса Эмили Дикинсон, скончавшаяся в 1886 году, оставила после себя тысячи стихотворений, которые при жизни так и не были опубликованы. Первый сборник ее поэзии вышел только через четыре года после ее смерти.
Роман «Белые тени» рассказывает о женщинах, благодаря которым творчество Дикинсон стало достоянием мира. Доминик Фортье сохраняет ключевые моменты истории этой публикации, искусно переплетая реальность и вымысел, и погружает читателя в тонкий мир образов, созданный поэзией Дикинсон.
Дарья Колганова, автор канала «Империя должна прочитать»:
«Белые тени» — прямое продолжение «Городов на бумаге». Здесь Фортье рассказывает о четырех женщинах, так или иначе связанных с Дикинсон. И спустя десятилетия Доминик, написав эту книгу, стала пятой.
Тут писательница в меньшей степени пытается подражать, но продолжает игру в смыслы. «Белые тени» — стихотворения Эмили, которая будто в насмешку над историей носила только белоснежные, а не черные одежды, в каких она позировала для фотографий. Сестра поэтессы, невестка, любовница брата и дочь последней — каждая на свой лад стала наследницей творчества Дикинсон. Их тоже можно назвать ее «белыми тенями».
«Слова — это что-то мертвое, но вот уже много месяцев, каждый раз, когда Мейбел перечитывает какое-нибудь коротенькое стихотворение Эмили, ей кажется, будто в груди бьется второе сердце».
В обеих книгах Фортье экспериментирует, перебрасывая мостики между своей и чужой судьбами, поэзией и прозой, документальным и вымышленным.
«О чем я молчала», Азар Насифи (пер. Юлии Змеевой)
Издательство Livebook
О книге:
Яркие и насыщенные мемуары Азар Нафиси, дочери мэра Тегерана, погружают нас в драматичную историю ее семьи на фоне политических потрясений в Иране. Отец Нафиси, выдающийся политик, оказывается в тюрьме, а после освобождения покидает семью. Мать, с которой у Нафиси сложные и напряженные отношения, избирается в парламент, но под давлением революции вынуждена отказаться от должности и, как и все иранские женщины, надеть хиджаб.
Пока страна охвачена политической борьбой, героиня проходит через этапы взросления: она учится, увлекается чтением Фирдоуси и Набокова, влюбляется, выходит замуж и разводится, начинает преподавать в университете и организует подпольный литературный кружок. В конечном итоге, она решается на эмиграцию. Ее повседневная жизнь — это невероятное переплетение радости, боли, страха, разочарований и надежд. На протяжении всего этого времени Нафиси задается вопросом: какова цена свободы в стране, где ее становится все меньше?
Анастасия Толочкова, автор канала «разговор чужими словами»:
Это классическая мемуарная проза о взрослении и родителях, об этапах жизни большой семьи, о психологических взаимоотношениях, но еще это политический триллер о неспокойном Иране середины XX века, эссеистика о персидской литературе, манифест свободы и равенства внутри диктатуры. Нафиси — «воровка памяти», собирающая снимки матери, складывающая по крупицам историю семьи с жадностью и одержимостью. Ее интересуют моменты частной жизни, которая всегда отражает большую историю, ее книга — попытка ухватить сложные переплетения частного и монументального, происходившего в Иране в прошлом веке.
Еще это роман-рефлексия о сложных и дисфункциональных во многом отношениях с матерью, попытка разгадать ее, понять и, может быть, даже простить. Эта книга более интимная и сложная по зашитым в нее эмоциям, чем «Читая “Лолиту“», тут больше надрывности и человечности, много теплых воспоминаний о детстве (любимый момент — как отец множество раз пересказывал сказания из персидской поэмы Фирдоуси «Шахнаме»), много сожалений и не высказанных слов.