Е

Евгений Бабушкин: «Литература конкурирует с вашим котом, холодильником и френдлентой»

Время на прочтение: 6 мин.

С 14 по 16 августа в Петербурге пройдет очная интенсивная мастерская писателя Евгения Бабушкина «Как написать крутой рассказ и стать немножечко счастливей». Евгений — журналист и писатель, лауреат премий Дмитрия Горчева, «Дебют», «Звездный билет», а также премии журнала «Октябрь». Первая книга автора «Библия бедных» в 2018 году вошла в лонг-лист «Национального бестселлера».

Редактор и руководитель проекта «CWS Питер» Анна Рябчикова поговорила с Евгением о том, зачем современному писателю изданная книга, что дает победа в крупной литературной премии и как понять, что к тебе пришла слава.

Кем вы представляетесь при знакомстве с новым человеком? Писателем или журналистом?

Чаще журналистом. Журналистику проще измерить в достижениях: был на Майдане, был на Донбассе, жил с беженцами, руковожу радио… А писатель? Что? Рассказы?! Кому на хрен нужны рассказы, это типа часов с кукушкой или что?.. Итак, я трус и чаще представляюсь журналистом. А потом злюсь. Не повторяйте моих ошибок.

В общении с начинающими авторами часто приходится слышать: «Я сочиняю тексты, но не могу назвать себя писателем». «Я — писатель» — как это звучит для вас?

Так же непривычно, как «я взрослый».

В 2012 году вы получили премию «Дебют». Что изменилось в вашей повседневности? И что премия дала вам как автору?

Я выиграл «Дебют» с четырьмя очень короткими рассказами и получил самый большой гонорар в истории новейшей русской литературы: по 250 тысяч рублей за страницу. Мир выдал мне огромный аванс. Мир сказал: «Ты не сумасшедший, Бабушкин, ты правда писатель, продолжай». Я вложил эти деньги в дыру в земле, сейчас там дом, а в доме квартира. Это успокаивает, это мой тыл.

Следите ли вы за большими литературными премиями? Насколько они отражают современное положение дел в литературе? Дают ли они шанс молодым писателям?

Литература раздроблена. Я не знаю, как у неё дела. Мне кажется, никто не знает. Прямо сейчас, пока мы с вами разбираемся в сортах Прилепина, продавщица одежды пишет весёлые миниатюры про домашнее насилие. А юный фельдшер — библейские притчи про своих коллег, работников сельской скорой. А копирайтер провинциального магазина болтов и гаек — нежнейшие хорроры. Это всё реальные истории, это ребята, которым я немного помогаю — я у них что-то вроде литературного тренера, «учитель» — слишком сильное слово. А сколько таких незамеченных? А премий мало, а по рассказам — вообще с гулькин нос. Это лотерея. Я выиграл. Шанс был невысок. Но лучше, чем никакого.

Зачем современному писателю в эпоху фейсбука, «Ридеро» и прочих онлайн-площадок нужна изданная книга?

Фейсбук уже для старпёров, вы в курсе? Все модные ребята сидят в тиктоке. Ответ: для вечности. Нет никакой гарантии, что вашей книгой не растопят печку. Но фейсбуком — точно растопят.

Я нечто среднее между уличным певцом и директором заповедника

Расскажите, как вышла ваша «Библия бедных». Кто был инициатором публикации? Какими были условия издательства?

Пришёл Илья Данишевский из АСТ, выбрал нескольких авторов “Сноба”, в том числе меня. Я ж говорю, лотерея. Там ещё в серии были Собчак и Невзоров, это вообще не я, это анти-бабушкин. Книгу пришлось делать гибридной, литературу с журналистикой пополам — мне элементарно не хватило рассказов. В концепцию это отлично вписалось, но для читателя такой формат оказался непривычен. Рецензии были хорошие, но в целом книгу в год выхода не очень заметили — потому что я ничего не делал, чтобы помочь ее продвижению. Опять-таки, не повторяйте моих ошибок, шевелите задницей.

Какой гонорар вы получили? На что вы потратили эти деньги?

Копейки. Тысяч тридцать. Сейчас я столько за рассказ беру в хорошем месте. Все деньги я перевёл Евгению Бутенко, чудесному деревенскому художнику, который оформил «Сказки из-под земли», центральную повесть в «Библии бедных».

Расскажите о любимом положительном и отрицательном отзыве на вашу книгу.

«Рассказывая свои истории, Бабушкин будто пританцовывает и размахивает цилиндром на фоне пламени, охватившего город». Это написала критик Лена Макеенко. Она умерла. Я не успел показать ей новый рассказ, который писал для неё, пока она лежала в больнице. В этом рассказе много танцев и пламени.

Любимый отрицательный не помню дословно: плохих рецензий не было, но был чувак в комментах, который систематически разбирал жизнь моих героев, как если бы они были живыми. Один недостаточно верит в себя, другой плохо вложил деньги, а третья просто истеричка. Мол, зачем вообще писать о таких бессмысленных людях? Нужно об успешных писать.

Мои знакомые, сотрудники книжных магазинов, пересказывают жалобы покупателей. Самая красивая жалоба – на современную русскую прозу. В представлении многих читателей это пространство боли и дискомфорта…

Читать — вообще дискофмортно, то ли дело бизнес-ланч.

…Проще говоря, чернухи. Так ли это на ваш взгляд?

Меня и самого упрекали в чернухе. Просто потому, что кому-то там где-то стреляют в глаз. Ну а Эдип себе оба глаза выкалывает, это чернуха что ли? Вообще я стараюсь писать тексты весело. В них много музыки. Но если читатель не считывает форму, а считывает только материал, это проблема. И моя, и читателя. Будем разбираться.

А вы как бы охарактеризовали современную российскую прозу?

Скучно.

Принимаете ли вы литературу как форму досуга и развлечения?

Конечно. Я говорю себе одинокими вечерами: “Так, Женя, чем займёмся? Набухаемся, заценим нового Гая Ричи или перечитаем Рабле?” Примерно так я рассуждаю. Литература конкурирует с вашим котом, холодильником и френдлентой. Тянет на хороший заголовок для интервью, кстати. Это не значит, что надо специально писать быстрорастворимую говнолитературу, но надо учитывать, что у человечества появились развлечения помимо модернистского романа. Мне трудно, но я учитываю.

В советах начинающим авторам вы пожелали: «Живите долго. Потому что быстрой славы тут не будет». Каковы критерии славы для вас?

Несколько раз в год мне пишут незнакомые люди. Обычно из каких-нибудь маленьких городов, никогда не из Москвы, увы. Они благодарят за рассказы. Это важней хороших рецензий, хотя и от рецензий не откажусь. Для кого-то слава — когда Путин тебя знает в лицо. Моя слава — это когда благодарят незнакомцы. У меня она пока маленькая. Я бы хотел, чтобы писали каждый день.

Какой статус писателя вам ближе: пророка или ремесленника?

Я нечто среднее между уличным певцом и директором заповедника.

Вы много пишете об ужасе жизни. Что вызывает ужас лично у вас?

Черви и пауки.

Почему русский человек так любит страдать?

Жена меня то же самое спрашивает по утрам.

Вы живете на два города. Каково это — постоянно находиться в дороге?

Ужасно. Не успеваю пустить корни ни в Москве, где работа, ни в Вильнюсе, где жена. Зато я пишу в поездах. Если встретите в «Янтаре» чувака с ноутбуком — это я.

Какие еще раздражители помогают вам в писательской работе?

Раздражители не помогают, раздражители отвлекают. Но если вокруг смертельная тишина и некуда бежать, то хорошо пишется. Да, комната без окон без дверей — хорошо. Нет, тюремное заключение — вряд ли. Кстати, свободу осуждённым по делу «Сети» и вообще всем, кого подставили менты.

Какие задачи у вашей мастерской рассказа?

Три. Во-первых, я хочу раскрыть людей. Мне почти физически хорошо, когда у других слетают блоки и страхи. Во-вторых, я хочу найти тайного гения. Наверняка в моей группе будет хотя бы один такой человек. В-третьих, я хочу вдохновения.

Вы предложили в качестве конкурсного задания написать рассказ о чем-то предельно унылом, но чтобы на этом фоне случилось чудо. Как часто с вами происходят такие истории?

Постоянно. Вышел из дома — выжил — чудо! Дело же не в сюжете. Дело в ракурсе.

Кого вы ожидаете увидеть в мастерской?

Вас.

На презентации книги «Библия бедных» . Фото: ДКМГ

Пять советов начинающим писателям:

  1. Пишите ногами. Носиться по закоулкам, лазать за гаражами, искать на жопу приключения  — ваша работа.  Каждая новая встреча  — это новый город. Каждый новый город — это новый рассказ.
  2. Распахните  глаза. И смотрите тик-ток. Даже если не знаете, что это. Визуальное доминирует, вам придётся у него учиться и спорить с ним. И помните, что Пушкина вдохновляли трешовые разбойничьи романы.  
  3. Прочистите уши. И слушайте хип-хоп. Даже если неприятно. Воспринимайте мир ушами. Проговаривайте, что написано. Это особая форма жизни слова. 
  4. Мойте руки перед письмом. Нельзя одновременно писать рассказ и строчить комменты. Выдохните, сосчитайте до ста  — и только тогда пишите. Язык — не инструмент, а цель, он должен быть особенный, так создайте ему особенные условия. 
  5. Берегите желудок. Пейте кефир. И живите долго. Потому что быстрой славы тут не будет.  

В «Редакции Елены Шубиной» вышла новая книга Евгения Бабушкина «Пьяные птицы, веселые волки».

Это сборник сказок, притч и пьес о современных чудаках, которые незаметно живут рядом с нами и в нас самих.

Мир в книге Бабушкина волшебен и по-детски изменчив: пивная кружка может рассуждать с крышкой для кастрюли о смысле жизни, а гипсовый олень — задаваться главными вопросами бытия. И на каждый день недели есть своя сказка.

Представляем начало этой книги.

Волна первая

Я так устал, что вместо порно просматривал туры в Рим, Иерусалим, Багдад, Афины, лишь бы в тепло и к вечному, но всюду была война и втридорога.
Нашёлся Карфаген по скидке. Приятель ездил. Небо, сказал, сиреневое, но насрано у бассейна, а за холмом — чума.
Я кинул в рюкзак четыре дурацкие майки со словом «время», поспал в самолёте, проверил остаток денег — ноль — и лёг у моря. По периметру шла проволока. Но пальмы были как из мультика.
Целыми днями в отеле поили. Заливая водку газировкой, бармен пел:
— Ром-тириром! Тириром-ром-ром! Хорошо,
друг!..
Последние пьяные, мы молча валялись на лежаках. И мы не удивились, когда из моря вышел, спотыкаясь, человек.
Он сказал нам «салам», а потом «бонсуар», но вгляделся в наши странные тапки и толстые лица и на хорошем русском спросил врача.
— Я дизайнер.
— Я бухгалтер.
— Я писатель.
Он засмеялся и плюнул кровью.
— Ты нарисуешь мне носилки на песке. Ты посчитаешь дырки в моём боку. А ты споёшь, пока я сдохну.
Море сделало долгое «шшш» и застыло, и я спросил, каких ему песен.
Он лёг на пляж, сказал, что всё сейчас исчезнет и что хотелось бы наоборот.
И я спел, как всё возникло.