Я шёл в столовую, чтобы сытно поесть. Я подошёл к буфетчице, достал деньги из кошелька и купил вкуснейшее мясо по-французски. Но тут мне прямо в ухо завизжала сигнализация:
— Виу-виу, вяу-вяу! Виу-виу, вяу-вяу!
Серьёзно, опять? У нас каждый месяц эта учебная сигнализация. Так всех тренируют «избегать опасных ситуаций». Да, я бы мог уже давно побежать на улицу, как это всегда просят сделать, но всему помешала одна деталь. Это то, что я уже держал в руках свой обед! Куда его девать — непонятно. Все друзья уже за пределами здания, тем более, всё очень быстро остынет, а такая привилегия, как микроволновка, у нас отсутствует. Выйти с едой на улицу тоже не вариант, так как у дверей школы стоит охранище, который запрещает «выносить за пределы здания школьное имущество, а именно вилку и тарелку!» Тогда я решил оперативно провернуть одну незамысловатую комбинацию. Запихнул мясо в рот, выбежал из столовой, наткнулся на уборщицу, направился к выходу, захотел пролезть под турникетом, долбанулся об него головой и выронил изо рта треть обеда, вышел на улицу, получил комом снега по голове, увидел своих друзей, направился к ним.
— Ты где был? — спросили друзья у меня.
— Да так… Хавал.
— Понятно. Ну ладно, как закончится эта учебная сигналка, сразу ран в школу в мобилки рубиться, а то у меня телеф на морозе выключится.
Никогда не любил говор своих друзей. Мы стояли минут пять в ожидании возвращения в класс. Неожиданно я услышал шум под ногами, который становился всё громче и громче. Судя по всему, услышал это не только я. Народ принялся с опаской отходить в сторону.
— Мы все умрём! — заорали вдалеке некоторые ребята из началки. В земле появилась трещина, она ровным кругом окружила всю школу. Затем по необъяснимым мне причинам наша школа отделилась с куском земли и взлетела вверх! Все в панике покинули территорию школы, а я не мог этого сделать. Почему? Да потому что я стоял на том куске земли, который оторвался вместе со школой. Все учителя, которые не сопровождали классы, посмотрели из окон вниз. Мы поднимались всё выше и выше. Вдруг наш небесный остров завалился набок. Я как кошка забрался на дерево и принялся там сидеть.
— Я знал, что это случится! — закричал географ, который пытался ухватиться руками за землю. Он неизбежно катился по наклонной плоскости вниз.
— Что случится? — спросил я.
— Один раз в несколько тысяч лет на Земле бушует Вертикальный Ураган! Он вырывает всё живое с корнем и тянет к себе наверх, — ответил он мне и упал, сорвавшись с края острова. А ведь всё начиналось с мяса по-французски! Сил держаться у меня не было, и я тоже отпустил руки. До земли было ещё километров пять, я просто надеялся на что-нибудь хорошее. Вдруг ко мне прицепился некий магнитный луч. Он начал тянуть меня к себе. В итоге я оказался на земле целым и невредимым. Я пошел к источнику магнитного луча. Он исходил из того места, где до этого была школа. Там стоял полностью каменный мужчина. Да, да, самый настоящий человек из камня.
— Спасибо, — сказал он мне.
— Кто вы? За что спасибо?
— Меня зовут Роки Стоун. Моя история закрыта смертному и открыта богам, о чём они пожалели. Спасибо тебе вот за это, — сказал он мне и вынул треть обеда, которую я уронил, направляясь на улицу. Я внимательно присмотрелся. Там блестело нечто… живое. Оно билось с неуловимой силой и скоростью.
— Что это? — спросил я у него.
— Это моё сердце. Ты освободил меня от подземных мук!
— То есть, это всё вызвано не вертикальным ураганом, а… вашим сердцем?
— Совершенно верно. Кстати, прошу прощения за школу, — ответил он мне и вернул на место небесный остров.
— А как же те люди, что упали? Например, учитель географии?
— Я их всех вернул к жизни и телепатически им внушил, что это был плохой сон. И снова спасибо тебе за моё освобождение. К сожалению, мне пора, — объяснил он мне. Он взял в руку своё сердце, и его грудная клетка распахнулась, как ворота. Как только он поместил туда свой живой орган, камень на его теле начал рассыпаться. Когда все куски и кусочки опали, передо мной стоял уже совершенно живой человек. Не промолвив больше ни слова, он взлетел на небо и исчез. Вместе с пропажей незнакомца у меня появилось одно желание. Я хочу узнать, кто же такой этот Стоун?!
С помощью мобильной связи я ввёл в гугле «Роки Стоун». «Фасадные панели» — выдал мне поисковик. Может, этот каменный чел владеет фирмой фасадных панелей? Фу, что за бред! Хотя…
— Эй, Вовандеморт! — раздались сзади голоса моих друзей.
— Что? — спросил я.
— Печалька…
— Почему печалька? Потому что школа взорвалась?
— Не поэтому. В мобилы поиграть не получится.
Я отбежал подальше от своих одноклассников, а то ещё «на хату» позовут. Неожиданно я начал чувствовать лёгкое покалывание в животе. Оно становилось всё сильнее и сильнее, превратившись в магнитный луч. Опять он?! Я переместился в огромный каменный дворец. За троном сидел, конечно же, наш Владелец Панелей.
— Приветствую тебя, смертный! — громовым голосом сказал он мне. — За моё освобождение ты получишь великий дар! Проси у меня что угодно.
Ком снега, который упал на меня днём, начал таять, затекая мне за шиворот.
— А можно два дара? — спросил я у него.
— Это ещё почему?
— Первый дар за освобождение, а второй — за мясо по-французски. 130 рублей как-никак!
— Пускай будет так. Что же ты желаешь?
— Я хочу узнать, кто ты такой. И, пожалуй, банку колы.
— Ты смертный, тебе нельзя рассказывать мою историю!
— Но ты же сказал просить что угодно!
— Ладно, так уж и быть, — начал Стоун, но не договорил из-за раздавшегося взрыва. От замка ничего не осталось, мы с Роки чудом спаслись.
— Кто это? — спросил Роки.
— Ты думаешь, я это знаю?!
Вдали появился загадочный силуэт. Он становился всё больше и больше. Может, это заклятый враг Роки? Или ещё кто-нибудь из-под земли? Перед нами стоял… Учитель географии! Его лицо было в порезах и ссадинах, костюм порван. Я узнал его только по значку в виде глобуса у него на груди.
— Володя Зайцев? Что ты здесь делаешь? — спросил он у меня.
— А что вы здесь делаете, Пётр Петрович? — спросил я у него.
— Я пришёл мстить этому каменному уродцу! Он мне внушил, что всё происходящее было сном. Конечно, сном, когда на тебе свежая кровь!
— Упс, — промолвил Роки.
— Как вы нашли нас? Я же телепортировался! — не понял я.
— Да от вашего магнитного луча сдох мой дозиметр радиации! Вы представляете, какая там была доза?! Поэтому я запросто вас вычислил.
— И… что вы хотите сделать? — снова спросил я.
— Если ты не будешь лезть, я с тобой ничего не сделаю. А вот ему не поздоровится, — сказал географ, показав на Роки. Затем он полез в карман и вынул оттуда карандаш. — Карандаш любого географа должен быть остро заточен. А острый карандаш острее любого ножа!
Пётр Петрович набросился на Роки. Дальше всё было, как в типичных боевиках. Кто-то лидировал сначала, кто-то потом. Роки беспощадно бил кулаками, а географ, будто шпагой, размахивал карандашом. Из одного лилась кровь, из другого сыпались камешки. Когда грифель карандаша Петра Петровича сломался, он попытался драться врукопашную. Особого преимущества это не дало. В итоге Стоун сделал из своих магнитных лучей кандалы для географа. К сожалению, проработали они недолго. Мой учитель географии снял свой значок с глобусом. Он позволил ему выбраться из западни. Дальше он бросил значок на землю, и тот обратился в камнерез на колёсиках! Я услышал, как Роки громко сглотнул. Географ понёсся на него. Не успело пройти и секунды, как Владельца Панелей разрубили пополам. Географ, прыгая от радости, скрылся вдалеке.
— Володя, Володя!.. — звал меня каменный друг. Я подошёл к нему. — Володя! У меня нет кровотечения, мне и удары никакие не страшны. Но моё сердце… Оно очень хрупкое, в отличие от моего твёрдого тела.
— Как я могу помочь? — поинтересовался я. — Может, мне нужно купить второе мясо по-французски и достать оттуда ещё одно сердце?
— Хе-хе. Нет, это так не работает… Ты вроде хотел узнать, кто я такой, а также просил банку колы. На первое у меня не хватит времени, а вот на второе…
Рядом со мной появилось то, что я хотел.
— Ну всё, мне пора. Прощай, Володя Зайцев! — произнёс Роки и испарился.
— Зайцев, завтра переписываешь контрольную! — напомнил издалека мне географ. Всё затихло. Все затихли. Я сидел на развалинах каменного дворца, попивал колу и с грустью посматривал на камнерез с колёсиками.