Нервно сжимая маску в кармане, Петров пробирался дворами по незнакомому району. Как и везде, шелестит листва, развалились кошки по площадке, скрипит коляска у мамочки с ребенком. Даже тротуар привычно изгибом уводит за дом. Только таблички на домах другие, с иными фамилиями и проспектами. Свободной рукой Петров держал телефон, навигатор в котором уверенно вел зеленой змейкой по тротуару. Главное, не встретиться с патрулем, потому что уважительной причины гулять по незнакомому району на другом конце Москвы Петров не имел. Зато неуважительная причина не терпела отлагательств. Скрывается солнышко за громадинами домов, тени разрастаются вдоль пожухлых лавочек, медленно капает вода из прохудившейся трубы, торчащей наружу петлёй. Навигатор счастливо мигает оповещением — маршрут закончен. Приплыли.
Звонить никуда не надо. Деревянная дверь в подъезд двухэтажки намертво осталась полуоткрытой. Вокруг разрослись земля, ржавые гвозди и осколки бутылок, окружившие створку. Изъеденный временем бетонный козырёк из последних сил укрывал старую дверь. Счастливо светилась надпись розовым мелом — «Цой жив». Жив, чертяка, всё равно лучше пока не придумали. Петров такую Москву видел только в фильмах бабушкиной молодости.
В их районе давно нет деревянных дверей. Надо идти, как бы темно внутри ни было. И ещё сыро. Свет на верхнем этаже ниточками пробивается через покосившиеся перила. Мокро пахнет, и под ногами что-то рассыпается. Судя по стенам — сколупнувшаяся краска.
Отсутствие краски, опавшей на пол, обнажает шрамы надписей. Петров даже читать их боится, надеясь, что ничего плохого про Цоя там нет.
— Видел тебя, давай на второй этаж. Дверь открыта, — рявкнули сверху, и Петров немножко умер. Потом взял себя в руки, кивнул в темноту для убедительности и шагнул на лестницу.
Бетон хрустнул рассыпанными чипсами и стеклом, но не развалился. Только поэтому Петров вскоре заглянул в квартиру.
— На кухне, — рявкнул уже знакомый голос, и Петров последовал за ним.
На вполне приличном столе валялись микроволновка и сигаретные бычки. Микроволновка с шипением кружила внутри себя тарелку, а бычки ничего особо не делали. Разве что пахли. Возможно, Петров, будучи некурящим, к ним придирался.
Он сел за стол и вопросительно уставился на мужичка. Тот, в свою очередь, суетливо покопался в смартфоне, довольно крякнул и отложил гаджет.
— Натяжитель, значит?
Петров утвердительно кивнул в ответ на вопрос.
— Три рубля.
— А как выглядит этот натяжитель?
Мужичок хмыкнул, развернулся и, покопавшись в ящике стола, достал две небольшие проволоки, завёрнутые в форме капли с причудливым черным камнем на остром конце. Мужичок загадочно улыбнулся, нацепил капли на уши и завёл в смартфоне секундомер. Через три минуты сняв их, он солидно продемонстрировал потертости за ушами.
Петров одобрительно кивнул, разглядывая эффект от натяжителя.
— Всё завязано на магните и его свойствах. Три минуты, и ты будто носил маску всю рабочую смену. Эффект держится десять минут. — Мужичок наклонённой головой бросал слова в стол, позволяя Петрову хорошенько рассмотреть результат действия устройства.
Петров вздохнул.
— Ты где работаешь?
— В офисе на Белорусской.
— Менеджеры, офис, — пренебрежительно бросил мужичок и сплюнул в пепельницу. — Всё делают по инструкции и в соответствии с правилами. Проверки следов ношения маски строго по времени. Никакого творчества.
Петров кивал.
— Тогда даже следить за проверяющим не надо. Заведи будильник и за минуту до проверки надевай натяжитель. Пока до тебя дойдут, уже спрячешь, а инспектору покажешь отличные потертости. Если больше трёх минут продержишь, можешь смело говорить, что респиратор носишь.
— А как же с камерами быть? Которые маски отслеживают.
— У тебя затенителя нет, что ли? — Мужичок привстал, лопаясь от соблазна хорошо заработать на двойной продаже.
Петров рукой погладил карман брюк. Был, конечно. Штука на грани фантастики. Небольшой ободок со встроенным металлическим материалом в ста процентах случаев давала помехи на камере. Кто первым заметил, что помехи получаются ровно такими же, как будто на лице маска, уже не вспомнить. И всё же небольшой ободок стал самым популярным атрибутом. Даже у мужчин с залысиной. Новая мода расширяла полёт фантазии, и вскоре самый простой ободок-затенитель можно было получить в подарок с покупкой телефона в «Евросети», а дорогущий, фирмы «Vesta», в Россию не поставляли. Таможня хранила стойкую неприязнь к гаджету и просила солидные откаты.
— Есть, — улыбнулся Петров.
— Так а что ты спрашиваешь глупости тогда? — Вместе с досадой упущенной выгоды мужичка пикнула микроволновка, разогрев еду. — Может, тебе проще маску носить тогда?
— Не проще. — Петров вынул три мятые купюры по тысяче рублей и бросил на стол к сигаретным бычкам, взамен заграбастав со стола натяжитель. — Дурацкие правила с масками. И закон дурацкий.