Почувствовав, что вот-вот проснется, Илонов попытался растянуть эти последние чудные мгновения сна. Он ощущал себя необыкновенно счастливым. Наверное, потому что во сне он видел Лиду. Видел, как они бредут, взявшись за руки, по берегу океана, и их ноги утопают в белом невесомом песке. На Лиде красный раздельный купальник, оттеняющий ее ровный золотой загар. Ее длинные темные волосы, влажные от морских брызг, то и дело попадают ему в лицо, и он легонько хватает их губами, от чего Лида смеется. И вокруг ровно и нежно шумит океан.
Окончательно проснувшись, но еще не открыв глаза, он продолжал слышать шум океана. И тут он вспомнил, что счастье случилось с ним наяву.
Илонов вспомнил, как вчера утром маленький легкий самолетик, на борту которого было лишь пять пассажиров и двое членов экипажа, приземлился на белом от яркого солнца скромном аэродроме островка в Тихом океане. Как несмотря на солнце воздух оказался по-осеннему холодным и ломким, когда он шел по летному полю.
Он вспомнил, как приехал в почти пустую прибрежную гостиницу и поселился в номере с видом на океан. Как вечером в заранее оговоренное время вышел в эфир на канале, принадлежащем лаборатории, и перед миллионами затаивших дыхание невидимых зрителей и ликующих коллег рассказал об окончании работ над проблемой телепортации живых существ на расстояния в пределах 10 000 километров. Он продемонстрировал записи опытов, сделанные в лаборатории, и видеосъемки экспериментов. Показал прибор размером не больше планшета, благодаря которому, заранее проложив траекторию движения и обозначив конечный пункт, любой человек за несколько секунд сможет переместиться из точки А в точку Б. Эти мгновения мелькнут в его сознании лишь как вспышка красноватого света. Конечно, предстояло еще многое уточнить, проверить, доработать. Но главное открытие было сделано.
Разумеется, учитывая репутацию всей лаборатории и самого ученого, никто не мог усомниться в подлинности сказанного. И его слова должны были произвести тот же эффект, что и выступление на специально запланированной по этому случаю международной научной конференции, которая была отменена по причине всемирного карантина.
Лежа с закрытыми глазами, он знал, что его имя, пройдя различные метаморфозы, уже появилось в передовицах всех мировых таблоидов, всех информационных интернет-ресурсов, во всех новостных передачах.
И еще он знал, что где-то там, в памяти его телефона, поставленного на беззвучный режим, должно быть сообщение от нее, от Лиды. Он представил, что именно она напишет ему. Также знал, как в ответ предложит ей в обход установленных норм безопасности воспользоваться изобретением и переместиться к ней, в неназванный ею город, куда она уехала по делам какой-то женской организации – прощаясь, она выскользнула из-под его руки, увернулась от поцелуя, и уже месяц сухо и редко отвечала на его сообщения. Но теперь все изменится.
Он длил и длил это мгновение чистого счастья, думая о том, что ранее испытывал его лишь в раннем детстве и в первые полгода их с Лидой романа. Но теперь все должно было пойти иначе. И он подумал о том, что всю жизнь словно брел какими-то путаными тропами, которые наконец-то вывели его на прямую, залитую солнцем дорогу, которая уверенно и ровно шла до самого горизонта. Он играл с собой в игру, говоря себе: «Я всего добился. Что еще интересного меня ждет? Приемы, интервью, встречи, статьи в википедии, Нобелевская премия. Может быть, моим именем назовут астероид. Но это так, неважное». И тут же восторженно чувствовал, что врет сам себе, что все самое важное только начинается. И ощущал в горле приторный комок счастья.
Наконец, сев на кровати, он взял в руки телефон. Как и ожидалось, там были десятки неотвеченных звонков, сотни непрочитанных сообщений. Но его интересовало одно. Он проверил мессенджеры и соцсети — сообщения не было. Тогда он решил, что, возможно, она написала ему электронное письмо, как часто делала, когда они расставались на несколько дней в первые месяцы их любви. Он проверил личную и рабочую почту и даже мейл, недавно созданный для него организаторами несостоявшейся конференции. Ничего. Точнее, там были тысячи писем. Но ни одного от нее.
Счастье в горле растворилось, но все равно еще ощущалось где-то в груди и животе теплой вибрирующей волной. Держа в руках телефон, он машинально ответил на входящий звонок. Это был его помощник, американец Стив.
Английская речь, поначалу понятная и четкая, постепенно стала переходить в глухой гул, сродни гулу океана за зашторенным окном. Одновременно он почувствовал, как нарастает свист в ушах. Когда в потоке речи стало невозможно разобрать ни одного слова, он молча нажал отбой. Некоторое время Илонов все еще рассматривал телефон, затем его взгляд переместился на кафельные плиты пола и бесцельно блуждал по их замысловатым узорам.
Наконец усилием воли он заставил себя снова взять телефон и открыть первую всплывшую ссылку в новостной ленте. Затем вторую, третью. «Наука и объективация женщин несовместимы», «Ученый покрыл позором всю отрасль исследований», «От объективации до харрасмента один шаг», «Нобелевский комитет заранее отклонил кандидатуру Д. Илонова».
Все статьи воспроизводили скриншоты его видеовыступления, сделанные на разных минутах, но изображавшие одно и то же: тощий и очкастый восторженный Илонов в красной футболке с принтом. На принте тот же тощий и очкастый Илонов в синих нелепо широких плавках стоит, поджав ногу, как цапля, и, разведя в стороны согнутые руки, демонстрирует несуществующие мускулы. Рядом на коленях в нежном белом песке стоит Лида. В миг, пойманный фотографом, третьим невидимым лишним – Илонов даже не мог вспомнить, кто их фотографировал, и даже не был уверен, что существовал в этот момент на Земле кто-то кроме него и Лиды – волна сильно ударила сбоку и почти сбила красный лифчик Лидиного купальника, отчего на фото она одной рукой прикрывает грудь, другую тянет к Илоновоу, чтобы показать ему только что найденную невероятно цельную, без изъянов, сахарную ракушку, и ее колени слегка развернуты к нему. Эту футболку Лида подарила ему по возвращении домой.
Теперь, рассматривая фото, он старался разобрать то, что видели со стороны и чего никак не мог разглядеть он сам: привлекательная длинноволосая брюнетка, чье смуглое тело призывно переливается каплями воды, кокетливо прикрывает обнажившую грудь и умоляюще тянет руку к тощему мужичонке в нелепых трусах, всеми силами стараясь обратить на себя его внимание. Тогда как он занят самолюбованием и собирается отпихнуть ее ногой…
Надо признать, что принт на экране не был хорошо виден. Необходимо было сопоставить несколько скриншотов и поработать в Photoshop, чтобы воссоздать изображение.
Илонов на автомате открывал и открывал ссылки. «Активистка организации «Красный свет», борющейся за права женщин, Лидия Л. была узнана на скандальном фото». Дальше шло интервью с Лидой, где она говорила, что именно отношения с М. Илоновым лишили ее уверенности как женщину и что она готова бороться…
Илонов еще вяло полистал ссылки. Может быть, подумал он, кто-то все же написал об открытии? Но в большинстве статей научные исследования упоминалось вскользь. А некоторые ресурсы даже не удосужились пояснить, кто такой Илонов и о чем он вообще говорил на злосчастном своем стриме. Единственный месседж, который уловили массы – это вклад представителя науки в объективацию женщин и пропогандирование «секси-телок».
У него дрожали руки, и он решил набрать номер Стива, чтобы продиктовать несколько поправок для условий планируемых экспериментов.
— Готово, я все зафиксировал. Когда планируешь вернуться?
— Я договорился о рейсе на завтра. Хочу еще немного посмотреть на океан.
— Ok. Ты не расстраивайся слишком. Мы придумаем, как выпутаться. Надо будет подготовить выступление в ответ на обвинения. Конечно, в этот раз все же привлечем пиар-менеджера, как я и предлагал раньше… Ты точно в порядке?
— Да, я тут работаю, все нормально. Слушай, не забавно ли, что отношения мужчин и женщин вновь оказались важнее любой науки?
— Это цитата из какого-то русского романа?
Илонов попрощался и нажал отбой.
Он нашел пульт и наконец-то поднял жалюзи. Все белое, что было в комнате — стены, мебель, кафельный пол — стало алым. Алым был и океан, в который опускалось горячее алое солнце. Илонов немного постоял у окна, затем взял «планшет», включил его и, оставив пропуск в графе Final Destination, запустил программу, развернув прибор к окну. Вскоре перекрещивающиеся красные лучи создали подобие виртуальной капсулы за окном. И Илонов шагнул в нее с подоконника.
Ученым еще не удалось выяснить, что происходит с материй, которая, распавшись на мельчайше частицы и разогнавшись до скоростей, необходимых для телепортации, не имеет конечного пункта назначения и возможности собраться обратно. По крайней мере, обнаружить следы материи исследователям пока не удалось. Возможно, частицы воссоединяются в другом пространстве, и не исключено, что в другом времени. Может быть, они теряют порядок воссоединения и создают новые конфигурации. Или же, что наиболее вероятно, мельчайшие частицы, высвободившись и не собравшись вновь, остаются рассеянными в атмосфере Земли.
«Милый мой, — писала в одном их своих электронных писем Лида в начале их романа, — ты сейчас на другом конце Земного шара, но мне кажется, что ты везде. Я иду, и мне кажется, что ты видишь меня, следуешь за мной. Что ты в воздухе вокруг меня. Что ты и есть сам воздух».