Душный июльский вечер. Рита стояла посреди своей квартиры и разглядывала платья на разобранной постели. Первое — пёстрый пляжный сарафан, второе — розовое кружевное, с отчётливым запахом кедровых шариков от моли, и третье — чёрное, льняное, без пуговицы. Каждое уже прошло через несколько переодеваний, а времени до встречи оставалось совсем немного, минут двадцать. Мимо Риты протрусил рыжий кот, пересекая кровать от чёрного пятна к цветному. Паршивец. Она отсыпала Декстеру корм в новенькую сверкающую миску, влезла в тесные джинсы и майку. Вынула тушь для ресниц. Отражение в зеркале бросило на неё смущённый взгляд, привычным движением заправляя каштановую прядь за ухо. Да, кожа недурна. И запястья тонкие. И что? Рядом со Стивеном ты — гадкий утёнок.
Пару недель назад Рита пришла на собрание фотоклуба, а там новичок. Стивен. На входе он чуть не влепился лбом в дверь, выругался беззвучно, губами. Рита скользнула взглядом по поджарой фигуре и села через кресло от него. Разговор зашёл про заветные места для съёмки птиц. Стивен отметил, что у городского озера гнездится парочка уток-мандаринок. Чудеса! Китайские утки в Северной Америке! Фотографы загалдели. Боже, у него голос как соло на контрабасе. Длинные светлые волосы стянуты в узел на затылке. Викинг. Рита, — окликнул её Барт, старожил клуба. — Не спи, тебе слово! Когда собрание закончилось, она включила посудомойку и устроилась в кресле дожидаться своего автобуса. Последним ушёл Барт, напомнив, чтобы она не забыла захлопнуть входную дверь. Вскоре ритмичное хлюпанье машины смешалось с бормотанием дождя за окном.
— Не боишься превратиться в тыкву?
— Что?
Над ней склонился Стивен, слегка касаясь её предплечья. Перед глазами мелькнул волчий оскал. Рита моргнула, и волк стал нарисованным, плоским. Татуировка. Глаза Стивена обожгли, как глоток горячего кофе. Карие. Чёрт, заснула в кресле и пропустила последний автобус! Рита подняла с пола сумочку, пригладила волосы, зачем-то переложила проездной из одного кармана в другой.
— Я вернулся за телефоном. Забыл его здесь, представляешь? Могу подвезти, если хочешь.
— Если нетрудно… Следующий по расписанию только утром. Спасибо!
«Пинь-Пинь», — пропела первая эсэмэска от Стивена. Восемь утра. В это время Рита, ассистентка медцентра, перевоплощалась в многорукого Шиву: отвечала на звонки, переписывалась со страховыми компаниями, составляла расписание визитов. «Пинь-Пинь», — льстиво повторила вторая. Поток текстовых сообщений хлестал весь день, будто кто-то из озорства вывернул до упора кран садового шланга. Счастье подпрыгивало в ней с каждым новым сигналом. В четыре часа у крыльца тормознул красный кадиллак Стивена. Он недавно устроился учителем в городской округ и как замещающий педагог жил по принципу: новый день — новые дети. Под зоркими взглядами сотрудниц Рита подошла к машине. Стивен положил ей на руки букет белых роз и распахнул дверцу.
Вечером их ждал столик в итальянском ресторанчике, вокруг которого гигантской улиткой завивалась очередь. Они прошли на открытую террасу сразу — Стивен знал шеф-повара. Лёгкий ветерок играл с платьем Риты, складывая чёрный лён с белой скатертью в причудливое оригами. В глубине террасы квартет заиграл кавер-версию известной песни, «Принц Очарование». Когда мелодия умолкла, Рита опустила голову. Надо сделать всё возможное, чтобы сохранить их отношения! Стивен поймал горячей ладонью её пальцы и прошептал: «Мне фантастически повезло с тобой. Давай придумаем, где мы проведём следующие выходные?»
Стивен подарил ей плюшевого дракончика из парка аттракционов, ещё два букета роз и миску для Декстера. По ночам, слыша рядом с собой ровное дыхание Стивена, она мысленно выбирала ракурс для портретной сессии. Чёрные дрозды, древесные утки, крикливые зуйки и даже колибри уступили своё место на диске и в воображении Риты ему одному. Стивен обожал позировать. Она, наверное, могла бы нарисовать все бугорки и впадинки его тела, если бы захотела. Правда, если бы кто-нибудь спросил её, а что, собственно, за человек Стивен, то Рите пришлось бы только пожать плечами.
Спустя месяц после знакомства, в пятницу, кот загрустил и нырнул в диван. Утром Декстер слёг, у него начало сочиться из глаз. Ветеринарные лечебницы не принимали по выходным, но Рита нашла дежурную клинику на другом конце города и набрала Стивена.
— Пожалуйста, помоги мне отвезти Декстера к ветеринару! У него температура.
— Кот твой, разбирайся сама. Пора взрослеть, детка.
И положил трубку.
Рита опустилась на стул. Что с ним? Я что-то ляпнула, не подумав? Ничего, перезвоню. Но сначала Декстер. Она вскочила на ноги и схватила кошачью переноску.
Когда стемнело, Рита и Декстер вернулись домой. Дорога и ожидание съели весь день, сам приём длился всего полчаса. С трудом запихнув в Декстера две таблетки, Рита пошла спать.
Утром, прихлёбывая кофе, Рита потянулась к телефону. Задумалась. Будить Стивена в воскресенье после вчерашнего звонка не хотелось. Она помыла посуду, выбросила мусор, с наслаждением уничтожила бурые пятна на пластиковом ведре для бутылок. Ровно в одиннадцать она набрала Стивена, но его телефон ответил длинными заунывными гудками. Ладно, есть ещё фейсбук. Что за чёрт? Страничка пропала. Рита провела пальцами по лбу. Машинально отпила из чашки холодный кофе, во рту разлилась едкая горечь. На работу звонить бесполезно — до сентября Стивен в отпуске. Я даже не знаю, где он живёт. Это конец? Ваше Высочество нельзя беспокоить кошачьим ринотрахеитом? Или выяснением отношений? Рита звонила, пока гудки в телефоне не переросли в пульсирующую головную боль.
Жёлтые, красные, в крапинку — осенние листья вертелись как на карусели вокруг сапог Риты. Она смахнула лапчатый лист с плеча, на ходу заглядывая в витрину букинистической лавки. На исполинскую модель Хогвартса из лего карабкался пластиковый паук, за его пушистым брюшком громоздились потрепанные фолианты: «Тысяча и одна ночь», сказки Андерсена и братьев Гримм, «Портрет Дориана Грея». Рита закуталась в шарф, рассматривая обложки. Вдруг чья-то рука с синими ногтями схватила одну из книг и втянула её внутрь магазина. Высокая темноволосая девушка за стеклом принялась разбирать витрину. Рита улыбнулась, засунула руки в карманы, и через минуту исчезла за углом.