Вагон метро, в котором сидел Бастиан, пулей устремлялся в сторону центра. Пару часов назад Арман, которого все называли Лала, выпрыгнул из такси на площади Фонтанас. Он знал, что неизбежно встретится со всей честной компанией в одном из баров на улице рю дю Марше о Шарбон. Однако один важный факт оставался ему неизвестным и наполнял его напряжением и томлением. Его взгляд скользил по красивым лицам, окружавшим его, он заказывал один бокал рислинга за другим. Но вопрос его оставался без ответа.
И вдруг как молния расколола толпу. Словно улыбку Чеширского кота, он сначала увидел его сверкающие белые зубы, потом ухватил взглядом его упругую чёрную фигуру, а потом осознал, что Бастиан всё-таки пришёл.
Всего несколько дней до этого Лала решился наконец устроить экспедицию на calle gay в первый раз после многодневной изоляции. Это был пятничный вечер. Улица была полна народу. После недавно истекших запретов оказаться посреди флиртующих людей кружило голову и горячило кровь. Он шёл по улице, привычно притворяясь, что смотрит в пол, чтобы не встретиться случайно с нежеланным взглядом. Боковым зрением он заметил Заза. Низенькая фигура, размахивавшая руками, словно индийская многорукая богиня, приковывала внимание сразу нескольких групп вокруг. Лала заказал джину и остановился у одного из столиков, ожидая, когда попадёт в его поле зрения.
Они расцеловались в щёки. Заза был счастлив в своей стихии. Лала тоже радовался снова обретённой свободе и жаловался на одиночество локдауна. Заза подмигнул ему, змеёй вплёлся ему под руку и потащил в круг бразильцев. Те расступились и встретили его слащавыми улыбками, привычно считывая материальный статус. Впрочем, как обычно, они говорили только на своём языке, поэтому общаться с ними можно было только на смеси из всем понятных международных слов.
Словно огромный элегантный корабль, группу разделила трансвеститка Лусия. Лицо её было покрыто толстым слоем косметики. Её недавно избили арабы, и она скрывала синяки. Она сымитировала с каждым поцелуй в обе щеки, не прикасаясь. Аромат духов следовал за ней, словно шлейф. Она посмотрела Лала прямо в глаза, со смехом заявила: «Этому нужен кто-то на ночь!» и толкнула его в сторону высокого бразильца, который сразу обнял его мускулистой рукой.
Все бары начали закрываться один за другим, как падающие фишки домино — по правилам за полчаса до полуночи, и полиция следила за этим строго. Лала побежал в ночной магазин, чтобы успеть закупиться до закрытия. Где-то тут — в соседнем доме — Рембо проткнул руку Верлену. А вот тут Бастиан целовал его в одну прекрасную ночь. Разношёрстная очередь, присущая полуночному часу. Он купил несколько бутылок и двинулся назад.
Площадь была полна людей, молодых и хотящих такими казаться, которые сидели маленькими группами на тёплых камнях мостовой. Вытянув ноги в одном из кружков, Лала вжимался в крепкое тело бразильца, который не стесняясь целовал его в шею, хотя они могли сказать друг другу только пару слов. Гонсало работал на стройке — управлял молотом, разбивающим стены. Пробки вылетали из бутылок одна за другой. Вот здесь, под аркой, они обнимались с Бастианом всего несколько месяцев назад, когда жизнь казалась безоблачно прекрасной, несмотря на дождь. Он налил себе ещё шампанского.
К ним подсел совершенно трезвый Джеймс. Разумеется, он продавал наркотики. Бразильцам захотелось кокаина, и Лала скинулся с ними — не хотел показаться скупым. Вскоре он уже вёл Гонсало к себе в студио.
Он проснулся рано утром от прикосновения к своей щеке. Только и успел увидеть его улыбку — ему вроде как нужно было бежать на работу. Он долго ещё спал непрочным сном, нарушаемым потоками солнечных лучей из окна. Когда он поднялся, в кошельке не хватало нескольких сотен. Ему показалось, что внутренности его сковало льдом — как он мог так довериться Гонсало?
Взгляд его упал на плюшевого медведя. Глупый подарок Бастиана, который он бросил за диван, чтобы забыть о его существовании. Лала вспомнил тот день святого Валентина. Как они пировали в выбранном Бастианом ресторане и Лала бесконечно фотографировал Бастиана, сидевшего напротив.
Они познакомились здесь же, в одном из маленьких клубов, что прятались в подвалах и плохо освещённых подворотнях квартала. Лала был пьян и танцевал один. Сперва он заметил красные кроссовки, что двигались в том же ритме, что и он, и только потом осознал их связь с высоким чёрным парнем, что тоже танцевал в одиночку, иногда поглядывая на него. Вскоре словно невидимой силой их стянуло в клубок, и он уже чувствовал дыхание Бастиана на своей шее, когда его сильные руки крутили его в такт.
Он написал Заза, но тот ответил, что бразильца и его друзей давно и след простыл. Заза наслаждался аперитивом где-то на рю дю Миди и заявил, что у Лала нет выхода — дальнейший путь только один.
От белого вина Лала быстро потерял ясность мыслей. За очередным бокалом Заза вдруг сообщил, что получил сообщение от Бастиана. Что тот в городе и вроде бы остановился в отеле поблизости. Лала не знал, что ответить, резким движением случайно задел бокал. Вино разлилось по столу и тёмным пятном окрасило его рубашку. Соприкасающийся с кожей жидкий холод, словно анестетик, нейтрализовал его дрожь. Он был зол на Заза, что тот передал ему эти лишние известия, и зол на себя за свою нелепую слабость. Телефон теперь казался ему непреодолимым соблазном.
Он вспоминал тот последний вечер, когда Бастиан позвонил ему. Лала не поверил своим ушам, услышав приглашение на ужин. Они условились встретиться у входа в ресторан. Приближаясь, Лала смотрел на плечистую фигуру Бастиана, который уже ждал его. Словно почувствовав его присутствие, Бастиан резко развернулся. Как будто алый взрыв произошёл в зрачках Лала: в руках у него был огромный букет роз.
После нескольких оранжевых бутылок Бастиан смотрел ему в глаза. Лала изо всех сил пытался вникнуть в смысл его слов, но не мог им поверить. Любит меня так сильно, что не может быть вместе? Разрывает со мной навсегда? Это казалось нелепой шуткой. Но Бастиан не шутил. И вскоре, сверкнув своей белоснежной улыбкой, он на прощание поцеловал Лала — не в губы, а на сей раз в щёку, и исчез в темноте такси, хлопнув за собой дверью.
Лала покачиваясь брёл по улице и пытался вспомнить предшествовавшие события. За несколько дней до этого они с Бастианом, как обычно, пили кофе в кафе Ор. Внезапно ему пришла в голову идея — почему бы не отправиться на сей раз в его дом? Его родителям принадлежал огромный дом в предместье Укль, и в этот день там как раз никого не было. Бастиан сначала посмотрел куда-то в сторону. «Милый мой, ты никогда не приглашал меня в дом твоих родителей,» — заметил он. «Ничего страшного!» — возбуждённо воскликнул Лала. «Поехали!»
Они прыгнули в такси и вскоре уже стояли на парадной лестнице. Лала взял Бастиана за руку и повёл его в большую гостиную. Через несколько мгновений рубашка Лала и футболка Бастиана уже лежали на полу в разных концах комнаты, а длинный угловой диван принимал их разгорячённые тела. Запустив руку в светлые волосы Лала, Бастиан рассказывал ему о своих напряжённых тренировках, о том, как требовательны хореографы и как у него болят сухожилия. Лала удивлялся праздности своей жизни.
Вдруг из прихожей раздался звук открываемой двери, послышался резкий голос матери Лала. Лала побледнел. В панике он выскользнул из объятий Бастиана, оттолкнул его, несмотря на то, что тот пытался его удержать, вскочил и бегом захлопнул дверь гостиной. «Одевайся немедленно!» — с мольбой обратился он к Бастиану, быстро натягивая разбросанную одежду. Тот развалился на диване, словно олимпийский бог, и наблюдал за ним с полуулыбкой, прищурив глаза. «Скорее! И ты должен спрятаться. Сейчас же!» Он дёрнул его за руку, не обращая внимания на его гневно расширившиеся зрачки. «Может быть, пришло время представить меня твоим родителям?» — тихим голосом спросил Бастиан. Лала даже не услышал этой фразы. Он тащил Бастиана к дверцам огромного двухпанельного шкафа.
Когда его мать вошла в гостиную, Лала стоял, прижавшись к дверце. «Дорогой, какой приятный сюрприз! Не ожидала тебя здесь увидеть!» На её потерявшемся в косметике и искусственном загаре лице проглядывалась улыбка. Лала осторожно отделился от дверцы, на которую опирался спиной. Он чувствовал, что руки его дрожат. После нескольких минут обмена любезностями родители его проследовали наверх.
В такси назад Бастиан в основном молчал. Зато этим вечером они выпили огромное количество «Вдовы». Бастиан был необыкновенно громок и дружелюбен, затягивая всех и каждого в круг беседы. Лала сидел рядом с ним и старался забыть о неприятном дневном эпизоде.
На следующий день он уже был в состоянии со смехом рассказывать эту историю Заза и Фернандо, сидя за столиком в кафе Ломбар. Они потешались, не был ли диван запачкан молочными пятнами и не села ли в них случайно мадам, рассказывая сыну об отдыхе в Нормандии. Лала добродушно отмахивался. Мимо проплыла трансвеститка Лусия, в свете дня она выглядела как пожилая нескромная дама. Они позвали её к своему столику, но она лишь скользнула по ним взглядом и крикнула в притворной обиде: «Вас слишком много! Я не влезу!» Бастиан был занят весь день на репетициях и не отвечал на звонки.
После разрыва Лала был безутешен. Он поочерёдно звонил каждому из друзей и просил о встрече, что было непросто в условиях локдауна. Он купил пару бутылок шампанского и отправился на встречу с Заза в Камбрский лес, чтобы спрятаться от полиции. Заза немыслимо страдал от отсутствия человеческого контакта и согласился нарушить правила. Он считал, что Лала должен потребовать объяснений от Бастиана и попросить о новой встрече. Когда Лала объяснял, что Бастиан заблокировал его, Заза только отмахивался. «Найди способ!» Опрокидывая пластиковый бокал за бокалом, он набирал номера друзей и знакомых.
Наконец Фернандо согласился приехать. Он объявился в спортивном трико, подчёркивавшем каждую плавную линию его юной фигуры. В лесу был турник, и Фернандо сразу стал выделывать на нём гимнастические фокусы, но вскоре Заза прекратил это безобразие, практически насильно вливая ему в рот шипящий напиток. На новость о выходке Бастиана Фернандо отреагировал презрительно. «Зачем он тебе нужен? Он же позитивный!» Увидев побелевшее от шока лицо Лала, он добавил: «Ты что, не знаешь? Все знают!» Но Заза тоже не знал и стал добиваться источника. Фернандо объяснил, что это ему известно через танцорскую тусовку. «Надеюсь, вы хотя бы предохранялись?» Раз в жизни Лала почувствовал благодарность за чопорность своих родителей. «Да, всегда. И кроме того, я принимаю преп». «Поосторожнее с такими, как он!»
Локдаун тянулся бесконечно долго. Квартира сделалась для Лала тюрьмой, в которой он был обречён на бег по мысленному кругу. Мысли его неизменно возвращались к Бастиану. Вспышка последнего букета роз насмешкой стояла перед глазами. Он вспоминал его невероятно сильное тело, пластику его страстных движений на сцене, его близко посаженные, чёрные, как магниты, глаза, и отказывался понять его предательство. Его терзали гнев и разочарование. Как он мог скрывать это от меня так долго? Как я могу доверять ему после этого? Он пересмотрел все романтические драмы на Нетфликсе. В каждом любовном герое ему виделся скрывающий страшный секрет предатель.
Новость о том, что Бастиан в городе, которую сообщил ему Заза за рислингом после ночи с бразильцем, вышибла Лала из колеи. «Зачем ты мне это сказал?» — с досадой повторял он. «Чтобы ты ему позвонил! Расскажи ему, как его ненавидишь», — объяснял Заза со смехом. Оказалось, что у него был новый номер Бастиана. Дрожащими пальцами Лала ввёл его в свой телефон.
Только ближе к вечеру Лала решился послать Бастиану сообщение. Он написал, что отчаянно хочет сказать ему что-то очень важное, и спрашивал, могут ли они увидеться. С вкрадчивой вежливостью Бастиан отвечал, что занят, но, возможно, присоединится к общей компании вечером. Лала чувствовал, словно внутри его заведена огромная пружина. Он прыгнул в душ, быстро съел что-то и уже заказывал такси.
Заза, яростно жестикулируя, что-то доказывал Рубену, время от времени поглядывая на Лала. Взгляд Лала скользил по лицам вокруг, он отвечал что-то невпопад на плоские шутки Куна. Незаметно и плавно, словно ниндзя, откуда-то появился Фернандо и занял место рядом с Лала. Трансвеститка Лусия выплыла из подворотни, вторглась между Заза и Рубеном и, взглянув на Лала, заявила: «Расслабься, а то лопнешь!» Лала раздражённо отвернулся, Заза предложил ей выпить, но её путь лежал дальше.
Повернув голову, Лала мгновенно взглядом выцепил Бастиана из толпы. Прохожие вокруг словно растворились, и только его приближающаяся высокая фигура казалась резкой и ясной. Бастиан скользнул взглядом по компании и стал здороваться с каждым, обмениваясь поцелуем в обе щёки сначала с Заза, потом с Рубеном и так далее. Наконец пришёл черёд Лала. Соприкосновения их щёк казались ему лёгкими электрическими разрядами. «Рад тебя видеть,» — мягко сказал Бастиан, глядя ему в глаза. Кто-то уже наливал ему стакан белого. Лала надеялся, что не последний.
Рецензия критика Валерии Пустовой:
«Замечательный рассказ получился: яркий, чувственный, интригующий, напряженно эмоциональный. И при том, что он назван таким простым словом, секретность, подпольность раскрывается в нем многоуровнево, и это очень неожиданно.
Когда мы вступаем в рассказ, кажется, что нам показывают сообщество абсолютно беспечных, вольных, раскованных людей, где практически нет границ — между разными языками, частями суток, между любовью и преступлением, мужчинами и женщинами, верностью в паре и всеобщей страстной накаленностью. Постепенно, однако, проступают очертания, границы этого мира — и они оказываются очень жестки. Это и риски, от денежных до жизненных, и отношения с родителями, и социальный раскол, и сам локдаун, дополнительно подчеркивающий подпольность, стесненность героев рассказа границами. Это тонко сделано, и в этом очень важная динамика рассказа — и художественная, и смысловая.
Рассказ мне особенно нравится своей парадоксальностью, выходом на переворот значений. Свобода оказывается стесненностью, ну а искомый герой-соблазнитель, герой-предатель сам, как мы можем видеть, был обманут, предан в своих ожиданиях, в своих чувствах. Лала ощущает себя обиженным, ведет себя как зависимый — но в итоге понимаешь, что Бастиан куда более уязвим, несмотря на свое внешнее великолепие и силу. И драма тут в том для меня, что Лала никогда этого не поймет, для него закрыта уязвимость того, кого он вроде как любит. И, может быть, тут возникает еще одна граница, стесняющая героев: между страстью и любовью.
Очень хороши детали. Клубный мир кафешек, внезапные сближения, ленивый ритм дня Лала, который рядом с Бастианом удивляется своей беззаботности. Очень хороша Лусия, особенно в подсветке дня, когда она и весь этот мир словно блекнут, открывая то, что спрятано за темнотой, показной страстью, косметикой. Подарок Бастиана, розы на расставание, шуточки про следы на диване, где мать рассказывает о богатом своем отдыхе — все работает на атмосферу рассказа, изобильную, праздничную, но пронизанную внутренней драмой.
Еще раз отмечу, как эффектно каждый раз появляется Бастиан — на динамике, сначала проступая одной деталью облика, а затем ослепительно представая во весь рост, во всю силу и притягательность. Герой действительно очень хорошо получился. И особенно хорошо, что мы все время видим его этот внешний блеск. И только слегка успеваем заглянуть в его личный, скрытый мир. Блестящий Бастиан — своего рода роль. И его отношения с Лала развалились, пожалуй, потому, что Лала не позволил ему выйти из этой роли. Бастиан так и остался для него частью сообщества, он не выбрал его себе как именно личность, как партнера. »
Рецензия писателя Романа Сенчина:
«Рассказ не произвел на меня большого впечатления, и не потому, что он об однополой любви (это тема важная и сложная), а потому, что написан словно бы роботом. Каждое предложение отдельное — оно дает информацию, затем следует другое, тоже дает информацию. Нет словесного, интонационного кружева, необходимого для прозы. Ну и половину рассказа я путался в Заза, Лала, во времени действия — где настоящее время, где воспоминания.
Начало огорошивает названиями, которые мне ничего не говорят: площадь Фонтанас, рю дю Марше о Шарбон. Потом я понимаю, благодаря отсылке к Рембо и Верлену, что это, видимо, Бельгия. С топонимами вообще нужно быть аккуратней — давать не просто название, если это не известные каждому места, а и какие-то приметы, детали.
Замечаний собственно по тексту у меня не возникло. Написано грамотно, но это грамотность опять же робота. Не хватает автору живой интонации.
В чем секрет, ставший названием рассказа, я не понял. Смутно догадываюсь, что «секрет» это болезнь Бастиана, из-за которой он разорвал отношения с Лала, хотя, может быть, секрет и в другом.»