Ночь. По черным полям Северной Каролины медленно движется внедорожник с выключенными фарами. Небо затянуто облаками, моросит холодный дождь. Мотор урчит тихо, машина еле ползет, чтобы не создавать шума. В кабине трое. Один за рулем, следит за навигатором. Другой держит видеокамеру, освещая лицо молодого человека в очках — руководителя операции. Тот говорит об опасности, о риске, о том, что их считают нарушителями закона и даже террористами. За этой группой в режиме онлайн-трансляции взволнованно следят несколько тысяч человек и шлют слова поддержки.
Наконец, машина останавливается. Из нее осторожно выходит человек и крадучись направляется к каким-то постройкам. Где-то неподалеку тявкнул пес, но не подошел, будто зная, что незнакомец — не враг. Луч фонарика скользит по деревянному настилу, затем на несколько секунд фокус теряется: человек протискивается в узкую щель в загородке, и вот мы оказываемся в крошечном дощатом загоне. На голом полу лежит коза; при виде пришельца она испуганно вскакивает. Человек наклоняется, поднимает на руки маленького козленка и уносит с собой. Снова пролезает в небольшую дырку в заборе и бежит к машине, которая готова немедленно тронуться в обратный путь. На этот раз таиться и замедлять обороты уже незачем.
В машине молодой человек бережно закутывает жалобно мекающего козленка в одеяло, гладит ему голову, что-то нежное шепчет в ухо. Малыш успокаивается и засыпает. «Назовем его Rain», — предлагает кто-то из друзей, кивая на погоду за окном. Операция по спасению рядового козленка, транслируемая онлайн в фейсбуке, прошла успешно.
Пора раскрыть карты. Спасатели — это члены движения за права животных «Акция Прямого Действия» (Direct Action Everywhere, или DxE) во главе с ее организатором Уэйном Шюном. Они проникли на территорию промышленной фермы, чтобы спасти детеныша, одного из многих с уготованной судьбой: по достижении шести месяцев отправиться на бойню, где им выжгут на голове клеймо, оглушат не всегда точным ударом в голову, подвесят на крюк и перережут главные артерии и вены.
Чтобы представить, как это действует на человеческую психику, напомню факт из биографии классика американской литературы Дж. Д. Сэлинджера: его отец, крупный торговец копченостями, прочил сыну карьеру в бизнесе и однажды отправил его на скотобойню в Австрию, «на практику». Будущий писатель сбежал оттуда, твердо решив не есть мясо до конца своих дней. И слово свое сдержал, став вегетарианцем.
Активисты DxE — как правило веганы, но они считают, что диеты недостаточно: важно спасти от смерти хоть одно живое существо, которое так же, как и мы, чувствует боль, хочет жить и дышать. «Наш долг дать шанс бессловесным животным, которым больше некому помочь», — говорят они.
Лидер движения Уэйн Шюн (Wayne Hsiung) — адвокат с опытом работы в области поведенческой экономики из г. Беркли, Калифорния — руководит сетью, объединяющей тысячи активистов, волонтеров и доноров из тридцати стран мира, которые выступают против агропромышленных ферм, убийства пушных зверей, эксплуатации животных в сфере развлечений, а также против научных экспериментов над ними. Это движение выросло из небольшой команды единомышленников Уэйна и было основано в 2013 году в г. Сан-Франциско. Его задача — концептуально изменить отношение к животным как к ресурсу и неодушевленной собственности. Предоставить животным право на жизнь.
Тактика «прямого действия» дал название всему движению. С помощью единичных операций «открытого спасения» (open rescue) активисты привлекают внимание общества к проблемам агропрома. Проникая без приглашения на территорию промышленных ферм, они ведут документальную съемку и дальнейшее расследование, показывая людям, что вопреки рекламе и маркетингу «органической» мясной продукции с их «зеленым» имиджем, условия содержания животных и птиц не только не гуманны, но далеки от приемлемых.
Агропромышленная ферма как объект производства — это огромные помещения, плотно набитые тысячами животных или птиц. Живые существа, особенно куры и индейки птицеферм, страдают от скученности и антисанитарии: птицы жестко спрессованны со всех сторон, 99% из них за всю жизнь не выходят на свежий воздух. Даже коровы и свиньи не могут расправить конечности и повернуться в тесном стойле. Они болеют, заражают других, но их не лечат при жизни и не обезболивают перед умерщвлением. Для корпораций главное — максимальная прибыль; у них нет экономического стимула лечить животных. Более того, в США нет федерального закона, который бы устанавливал стандарты гуманного содержания животных на промышленных фермах 1. Минимальные нормативы прописаны лишь на уровне штатов, да и те не соблюдаются.
Важно, что активисты забирают только больных или травмированных животных и птиц, не причиняя таким образом экономического ущерба предприятиям. (Так, у нашего козленка Рэйна обнаружилась пневмония). Однако корпорации обвиняют их в грабеже, вторжении на чужую территорию и покушении на частную собственность. В сущности, активисты становятся врагами корпораций из-за того, что обнародованные факты отталкивают потребителей от продукции этих фирм, и производители теряют доходы.
Метод скрытой видеосъемки применяют зоозащитники и других движений. В 2011 г. на свиноферму-гигант Айова Селект (Iowa Select) устроилась работать некая Лиз Пачо (умолчав, что она активист международной организации Mercy for Animals). В течение четырех месяцев девушка тайно документировала страшные условия, в которых содержатся животные, и когда видео было обнародовано, многие сетевые посредники отказались от поставок этой фирмы.
Поэтому крупные корпорации сельскохозяйственных штатов (они же — главные доноры региональных политических кругов) лоббируют законы, по которым все, кто занимается подпольной видеосъемкой на территории агроферм, объявляются уголовными преступниками.
Но DxE это не пугает. Кроме расследований, они используют свои радикальные тактики, где нужны смелость, риск и шум: спасают животных и птиц, организуют пикеты, вторгаются на политические мероприятия с призывами и протестами.
Разумеется, активисты DxE подвергаются задержаниям и арестам. Они осознают, что выбранные ими средства могут привести в тюрьму; два года назад их лидеру грозило вплоть до 60 лет заключения! 2 Судебные процессы над участниками акций «открытого спасения» часто занимают месяцы, а то и годы, но благодаря адвокатской поддержке задержанных, как правило, отпускают. Когда они предъявляют свидетельства страданий обреченных животных, присяжные начинают симпатизировать защитникам. До сих пор адвокатам удавалось доказать, что животные подвергаются жестокому обращению и их жизни и здоровью угрожает опасность 3. Также обвинения снимаются, когда сами истцы не являются в суд, не желая, чтобы безобразия на их фермах всплыли в публичном пространстве. Но аресты освещаются масс-медиа, и все, кто за этим следит, видят, что активисты рискуют намеренно. Их задача — любыми ненасильственными методами сломать информационный заслон, чтобы люди узнали о реальном положении дел в мясо-молочном и птицеводческом сельском хозяйстве.
Но, возможно, вскоре их смогут судить по более серьезным статьям. В этом году американская разведка опубликовала на своем сайте список, рекомендованный для проекта закона о «внутренних экстремистах», где причислила защитников животных и окружающей среды к организациям, которые якобы действуют насильственными методами и создают угрозу правительству, власти, капитализму и глобализации 4.
Агропромышленные корпорации, для которых DxE как кость в горле, стараются заручиться поддержкой ФБР, а его агенты, в свою очередь, не гнушаются грязными методами. Вот какая история произошла в прошлом 2020 году с водителем грузовика Лукасом Уолкером, работавшим на компанию упомянутой уже Айова Селект — крупнейшего в стране производителя свинины.
Уолкер не раз обращался и к руководству своей компании, и в Министерство Природных Ресурсов штата Айова по поводу того, что животные содержатся в условиях, которые не отвечают никаким нормативам, но ответа не получил. Тогда он решил по интернету найти тех, кто мог бы за него распространить информацию о нарушениях. Так он узнал о движении DxE и познакомился с его участниками 5.
Вскоре началась пандемия, и закрылось несколько региональных скотобоен. В результате образовался излишек свиней, что для любой компании невыгодно. Тогда Айова Селект приняла решения умертвить огромное количество здоровых животных крайне жестоким способом: перекрыв вентиляцию и поступление кислорода в свинарники, взамен закачивая туда горячий воздух 6. Этот процесс привел к тому, что свиньи медленно и мучительно умирали от удушья и гипертермии. Уолкер сообщил об этом DxE, и один из активистов проник внутрь, заснял эту массовую экзекуцию и предоставил материал международным масс-медиа. Шокирующие записи визжащих, заживо поджариваемых поросят вызвали скандал, и началось расследование на всех уровнях, в том числе Конгресса.
Всплыло многое: и то, что Айова Селект, как и другие корпорации-гиганты, многие годы была крупнейшим спонсором политической элиты штата; и то, что корпорация лоббировала выгодные ей законопроекты; и то, что между семьями владельца компании и губернатора существуют личные связи. Стало понятно, почему государственные органы, куда прежде направлялись жалобы о нарушениях, закрывали на это глаза.
Агенты ФБР вышли на Уолкера, изучив контакты в телефонах задержанных во время пикетов активистов. С ним было проведено несколько встреч, во время которых его спрашивали, на какие средства существует DxE, не продают ли активисты запрещенные препараты или оружие, чтобы финансировать свою деятельность. Допросив Уолкера, его пытались завербовать и дать задание сбыть активистам DxE наркотики, чтобы заполучить любыми способами на них компромат. Но Уолкер отказался от роли провокатора, и его оставили в покое. После этого он предал огласке свои встречи с представителями разведки.
Несмотря на угрозы, DxE продолжает свою деятельность, чувствуя свою правоту и поддержку прогрессивной части общества. Ее дорожная карта расписана по пятилеткам, и к 2040 году организация планирует: положить конец промышленным фермам в США; разработать новые бизнес-модели в сельском хозяйстве для замены животных белков на растительные; принять федеральный закон о правах животных 7.
С помощью массовых протестов активисты давят на законодателей, и иногда это заканчивается победой. Так, общественные организации добились того, что с января 2019 года в Сан-Франциско (первом городе в США) запрещена продажа изделий из натурального меха. К сожалению, в агропроме пока трудно добиться существенных сдвигов: правительство продолжает субсидировать мясное и молочное животноводство, так как у политиков главное обязательство — обеспечить население продукцией по доступным ценам. Основная же часть потребителей не задумывается о страданиях животных, видя на упаковке бекона пасторальную картинку уютной семейной фермы.
…А судьба козленка, с которого мы начали свой рассказ, сложилась счастливо: он живет на одной из ферм-убежищ для спасенных животных и птиц, где они обитают (за счет спонсоров и доноров) в безопасности, с хорошим уходом и безо всякой утилитарной функции. Позапрошлым летом мы с другом посетили одну из таких ферм в Вудстоке, штат Нью-Йорк. У каждого обитателя есть имя и своя история спасения от эксплуатации или бойни. Многие прошли через лечение и хирургические операции. «У них медицинское обслуживание лучше, чем у многих американцев», — заметил мой англоязычный спутник с легкой укоризной в голосе. Однако с того дня он перестал есть мясо.
- https://www.nhes.org/3372-2/[↑]
- https://www.vox.com/podcasts/2019/12/5/20995117/wayne-hsiung-animal-rights-the-ezra-klein-show[↑]
- https://www.wired.com/story/direct-action-everywhere-virtual-reality-exposing-factory-farms/[↑]
- https://www.dhs.gov/sites/default/files/publications/21_0301_odni_unclass-summary-of-dve-assessment-17_march-final_508.pdf
https://greenwald.substack.com/p/the-us-intelligence-community-flouting[↑]
- https://theintercept.com/2021/02/17/fbi-iowa-select-pigs-whistleblower/[↑]
- https://theintercept.com/2020/05/29/pigs-factory-farms-ventilation-shutdown-coronavirus/[↑]
- https://docs.google.com/document/d/e/2PACX-1vRsSeDBvp0Q00kRuXXXBdoMprEe6vTOitveFYosZrbR21vSKRu79SexI5-l3Qe3r_n_sxE-hzrHPMIQ/pub[↑]