С 8 по 14 марта в CWS проходил писательский марафон «Семь дней весны». Мы предложили участникам каждый день описывать то, что стало для них главным. То, что именно в этот день волновало, вдохновляло, пугало или беспокоило.
В ситуации максимальной неопределенности мы можем только одно – сохранить это время в текстах, стать авторами хроники. Из написанных текстов мы собрали подборку под руководством двух редакторов – филолога Екатерины Ляминой и писательницы Александры Степановой. Вместе мы создали общую субъективную хронику текущих событий, которая стала основой спецвыпуска «Пашни».
Екатерина Лямина, профессор НИУ ВШЭ, преподаватель Creative Writing School, редактор текстов марафона «Семь дней весны»:
«Не все из тысячи с лишним участников, находившихся в самых разных географических точках, выкладывали свои записи в телеграм-группу (многие только читали), не все писали на протяжении всех семи дней; со своей стороны, и мы, готовя эту публикацию, сделали некоторую выборку. Однако то, что получилось, на наш взгляд, репрезентативно и убедительно.
Мы сохранили естественно сложившуюся структуру: семь дней — семь цепочек, блоков. Логика тут чисто хролонологическая, календарная, но если читать тексты подряд, проступают и другие.
Во-первых, логика «ощупывания себя» и осознания. Оказавшись 24 февраля под завалами прежних укладов, смыслов, а часто — и отношений, нужно было понять, жив ли ты вообще, цел ли. Ответы этих текстов в общем неутешительны: вроде бы живы, но с большим, большим трудом, а уж целостности точно нет и в обозримом будущем не предвидится. Вокруг же и вовсе, в прямом и переносном смысле, сплошные зияния, отсутствия, дыры, провалы в тартарары. Мы все теперь калеки на руинах. Ну что же, по крайней мере, это вносит ясность, столь необходимую.
Во-вторых, логика сопротивления и противостояния: тревоге и мраку, унынию, расчеловечиванию, привыканию к жизни во время [РКН]. Тут все важно и все может работать как рычаг: и принятое решение уезжать/оставаться, и записанное для близкого человека видео, и пробежка в парке, и стремление каждый день, собирая себя из праха, все-таки заниматься своим делом или вообще хотя бы чем-то заниматься, и многое другое.
В-третьих, логика свидетельства. С тех мартовских дней прошло почти два месяца, что в наших нынешних условиях равно, наверное, не одному году. И тем не менее, эти нон-фикшн тексты работают. И как протоколы индивидуальных состояний, и как панорама, бесценный материал для исследователя — психолога, историка, социолога, филолога. И как попытка слово противопоставить хаосу, подавляющему способность говорить и писать. И, надеемся, как опора для размышлений, поиска ответов и солидарности».