Знаешь, бывает иногда небезопасно предаваться воспоминаниям. Хорошим, плохим ли — неважно.
Да, эти воспоминания могут быть ценны, но нельзя к ним привязываться. К хорошим — потому что, когда все время плаваешь в блаженной прострации, нирване, ты выпадаешь из реальности, и твое критическое восприятие притупляется. Привязываться к плохим еще хуже — ты начинаешь воображать и мечтать, как бы мог сделать все по-другому, изменить ход вещей, стать победителем! Но, попадая из мира грез в свою комнату, осознаешь, что весь твой кураж бессмысленен — ты уже ничего не можешь исправить.
Но это все предисловие, давай перейдем к рассказу. Скорее всего, этот рассказ выдуманный. Причем главные слова тут «скорее всего», возможно, где-то и была такая история в нашей стране.
* * *
Кажется мне, что жил (а может, и сейчас живет) то ли под Тюменью, то ли под Пензой один человек, ничем особо не примечательный. Двадцати шести, а то и двадцати семи лет от роду, высок, худощав, голубоглаз, в свои годы уже лысоват, хотя на затылке еще вьется русый пушок.
Работал он в детсаду воспитателем — это, наверное, единственная особенная черта нашего героя. Право же, мало кто из мужчин идет в воспитатели, это считается женской должностью. Добавлю также, что он был добродушен, веселого нрава, любил кошек, жил на съемной квартире, служил примером для своих соседей во многом. Многие люди, прочитав это, изумятся и воскликнут: «Не может быть такого добродушного человека в нашем техногенном мире! Это абсурд!»
Да, конечно, прогресс меняет людей в худшую сторону, но даже и сейчас еще возможно встретить таких чистых, непорочных людей. Литературные критики, конечно, заявят в один голос: «У героя в произведении должен быть конфликт. Без этого нет действия, нет сюжета! У такого человека обязательно должна быть какая-нибудь страшная тайна, которую он скрывает!»
И я отвечу — да! У него есть одна маленькая тайна, но она совершенно безобидна, это совсем не то, о чем вы подумали! Каждый вечер, перед тем как ложиться спать, наш герой — назовем его, скажем, Саша, — пересматривает семейный фотоальбом, предаваясь воспоминаниям: это помогает ему крепко заснуть.
В фотоальбоме четыре больших блока: первый посвящен Саше в младенчестве, второй — его школьным годам, третий — фотографиям с матерью, бабушками, тетками, а четвертый — фотографиям с отцом. В последнем блоке очень мало снимков: когда родители разводились, мать, будучи в истерике, часть фотографий изрезала, а часть выбросила. Мать с отцом развелись, когда ему было семь лет. Саша так и не понял, почему они это сделали. Он только помнил, как сидел на кухне, напротив сидела мама, а над ней возвышался отец. Оба они тогда очень громко кричали. Саша до сих пор мысленно прокручивает момент, когда он, закрыв глаза и уши, понесся с кухни в свою комнату и захлопнул дверь.
Потом, в один день (ни я, ни Саша не помним, когда это было, возможно, осенью) папа ушел. Он просто ушел. Мать, суетливо провожавшая Сашу в школу, все приговаривала, что надо еще немного потерпеть, и тогда жизнь пойдет в гору, все станет лучше и все наладится. А Саша недоумевал — как это без папы может быть лучше?
Квартира тогда сильно опустела. Исчезли отцовские вещи: сапоги, офицерские ботинки, одежда и его книги. Естественно, перестали приходить папины друзья. Зато зачастили в гости мамины подруги. Когда ее компания собиралась на кухне, они пили вино, а Саша убегал в свою комнату и старался заснуть. Помнится еще, ему чудилось, будто во время этих посиделок мама плачет.
Впоследствии к ним стал приходить папа — забирать Сашу к себе. С папой они проводили время, как правило, молча. Если гуляли, то папа заранее продумывал весь план действий — куда и когда: привычка военного. Когда отец брал Сашу за руку, то держал нежно, но очень крепко. Перед тем как отвезти Сашу обратно к маме, отец всегда давал ему наставления, как быть настоящим человеком, сильным, честным и стойким. Как папа.
Когда же отец привозил Сашу к дому, Саша заходил в подъезд и ждал. Он не хотел идти к маме. Нет, он, конечно, любил ее, но не так, как папу. Это совершенно иная любовь. Саша стоял и смотрел сквозь оконное стекло, как папа разворачивается, идет к машине и уезжает. Саше хотелось выбежать и закричать: «Папа, останься, прошу тебя!» — но он просто стоял и смотрел. Все это было очень неправильно.
Потом, когда Саше уже исполнилось пятнадцать, папа уехал в командировку, потом его часть перевели куда-то в Среднюю Азию. Саша регулярно созванивался с отцом, но через два года рухнул Союз, и эта связь оборвалась.
* * *
И вот с добродушным, веселым человеком Саней, воспитателем детского сада, случилась беда. Он потерял фотоальбом. Он не помнил, когда это случилось — скорее всего, при переезде на очередную съемную квартиру. Когда он понял, что пропало самое дорогое, самое ценное, — он отчаялся. Обыскал сверху донизу свое немудреное жилье, даже ходил по своим старым квартирам, но так ничего и не нашел. Нет, и все. Тогда он поехал на озеро недалеко от города, он там часто рыбачил с отцом в детстве.
Добрался, нашел среди кустов и бурелома то самое место, где они с отцом раньше останавливались и разводили костер. Уселся на бревно и стал смотреть на озеро. Вечерело, сгущалась темнота, и уже не было видно, где заканчивается берег и начинается вода. Саня в каком-то непонятном трансе встал и широко раскрыл глаза. Ему почудилось, будто на поверхности озера колеблются образы утраченных снимков с отцом. Образы то тускнели, то проступали ярче в розовой закатной воде, будто плавали в ванночке с проявителем.
Саня шагнул в мелкую волну. Брючины сразу намокли. Он побрел по илистому дну, дошел до места, где было уже глубоко, набрал побольше воздуха и нырнул. Вокруг него клубилась муть, легкие резала боль, мозг паниковал. Но Саня упорно плыл туда, где тускло взблескивали рыбешки и сгущалась мгла.
И вдруг Сане показалось, что ему не двадцать семь, а семь. Сильные руки отца выхватили его из воды, подняли, мокрого, к слепящему солнцу. «Ну что же ты? Я никогда от тебя не уйду, сынок!»
***
Зачем же я, собственно, сочинил для тебя эту историю? А я откуда знаю, сам посуди! На то уж я и писатель, чтобы выдумывать!
Ольга Славникова:
«Рассказ Егора Свириденко — игра в литературную условность. Главный герой вроде современного князя Мышкина: добрый, хороший, да еще и работает в детском саду воспитателем. Только психика у него очень хрупкая. А может, хрупка сама конструкция идеального героя, как это было и во времена Достоевского?»