П

Последний клиент

Время на прочтение: 3 мин.

Последний на сегодня клиент жил на самой окраине района. Старая девятиэтажка из тех, где в подъездах воняет мусоропроводом, а стены лифта залеплены жвачкой.

Виктор набрал на домофоне номер квартиры, но замок даже не пискнул. Подъездная дверь была не заперта, и курьер шагнул в сумрак многоэтажки. За стеной женский голос кого-то ругал, с другой стороны гудела музыка — панелька охотно делилась подробностями из жизни своих обитателей.

Виктор заглянул в лифт — местные собаки явно оставили здесь свои автографы. Ладно, на третий этаж можно и по лестнице подняться. Это далось непросто: конец дня, ноги налились тяжестью, плечи намекали, что пора бы скинуть огромный квадратный рюкзак. Отдать заказ — и домой, готовиться к зачёту по анатомии.

Железная дверь под номером 66 ничем не выделялась среди прочих. Звонка не было, и курьер постучал кулаком по гулкому металлу, надеясь, что заказчик будет хотя бы не пьян. Дверь распахнулась, и в темноте квартиры Витя сначала никого не увидел. Курьер замешкался, но принял тишину за приглашение войти.

В тесном коридоре пахло чем-то вроде нафталина. Витя поставил тяжёлую сумку на пол и нагнулся, чтобы достать из неё пакеты с едой. Дверь позади него захлопнулась, и дрожащий старческий голос сказал:

— Руки вверх.

Виктор замер. Медленно повернул голову — у двери стояла маленькая старушка. В руке у неё был пистолет.

Юноша поднял руки. Старушка казалась удивлённой, что её просьбу выполнили. Тонкими пальцами она с трудом удерживала пистолет, но сжатые губы выдавали решимость, и Вите это не понравилось. Возможно, бабка безумна.

Они помолчали. Потом старушка очень вежливо сказала:

— Молодой человек, пожалуйста, поставьте еду на стол.

Курьер достал из сумки несколько бумажных пакетов и отнёс их на крошечную кухню.

Здесь было очень чисто и очень бедно. Клеёнка в цветочек, алоэ в горшке, холодильник «Бирюса» — обычный стариковский быт, одинаковый во все времена.

Хозяйка квартиры наблюдала, как Виктор расставляет пакеты на столе. Пистолет всё это время был направлен куда-то в сторону, будто она совсем про него забыла.

Витя раздумывал, успеет ли он добежать до двери. Выходило, что нет. Только если оглушить чем-нибудь старушку…

— Вас не затруднит распаковать всё это? Очень хочется увидеть, что за яства мне привезли.

Из шуршащих пакетов появились том-ям, жареные креветки, курица с ананасами, чизкейк. Всё, кроме чизкейка, ещё горячее («горячий обед — и голода нет», девиз компании). Бабуля осмотрела блюда и вздохнула:

— Чего только не бывает. Неужели кто-то такое каждый день заказывает?

Виктор покосился на пистолет:

— Простите, а что вы планируете со мной сделать?

Старушка пожала плечами:

— Взять в заложники. Так ведь это называется? Ради выкупа.

Спохватившись, она взмахнула пистолетом в сторону комнаты:

— Да вы не стойте, проходите в комнату. Я пока чайник поставлю.

Так, бабка определённо сумасшедшая, а с ними лучше не спорить. По крайней мере, в первые пять минут. Виктор заглянул в единственную комнатку — на всех стенах висели фотографии. На них хрупкая балерина парила на сцене, то одна, то в руках красавцев-партнёров. Встречались и фото с известными актёрами прошлого. Витя узнал популярный плакат, где балерина взлетала на фоне Эйфелевой башни, и у этой балерины было какое-то знакомое лицо.

Он сделал шаг к большому портрету. С фото смотрела совсем юная девушка с огромными чёрными глазами и мечтательной улыбкой.

Эта же девушка, но на полвека старше, подошла к курьеру и показала рукой на другую стену:

— А вот там я с учениками. Сорок лет в оперном театре отработала.

Виктор разглядел подпись на портрете:

— Вы — Марина Андриевская? Та знаменитая балерина?

Подошедшая старушка смутилась:

— Была когда-то. Сейчас я — старая развалина, которой не на что купить лекарство для своих больных ног.

Опомнившись, захватчица засуетилась:

— Вам ведь, наверное, нужно кому-то позвонить? Сказать, что вы у меня в заложниках? Простите, я никогда раньше не просила выкупа, не знаю, как это правильно делается. В кино все кому-то звонят. Передайте, пожалуйста, что мне нужно двадцать тысяч рублей. Это стоимость лекарств, их прописал врач, вот рецепт. Ой, а сколько стоит вся эта еда? Тысячу восемьсот? Тогда двадцать одну тысячу восемьсот.

Виктор долго смотрел на старенькую балерину, похромавшую в сторону кухни — поставить чайник для своего заложника. Зажигалку в форме пистолета она положила на стол, чтобы опереться на палочку. Витя достал из кармана кошелёк и положил на трюмо дневную выручку — шесть тысяч двести рублей — взял рецепт и вышел из квартиры.

Марина Андриевская ещё долго плакала на своей маленькой кухне.

И том-ям ей не понравился.

***

На следующий день в квартиру 66 постучали. Старушка доковыляла до двери, и в узкий коридор ворвалась толпа первокурсников медуниверситета. С пакетами, полными не диковинной еды, а аптечных лекарств, строго по рецепту. Еда тоже была — фирменный пирог Витиной мамы.

Закипел чайник. Бывшая балерина сидела в кругу молодёжи и внезапно стала очень похожа на свой портрет. Особенно улыбкой.

Метки