В высокогорной долине жил мальчик Надир, красивый, как соловей, и упрямый, как десяток туров весной. Его семья по местным меркам считалась небольшой — родители, волосы..

Когда отец Феодор, благословляя их, в третий раз степенно произносил: «Господи, боже наш, славою и честью венчай их!», у Лихоносова страшно зачесался большой палец на..

Я наполняю ванну горячей водой, сколько здесь литров – пятьдесят, сто? «Про счета на электричество и воду пусть думает наш папа», — говорю я ребенку..

Много лет назад в такие же серые дни по одному ничтожному звуку он учился различать, в каком настроении родитель приходил. Могущественный хлопок двери, который пугал..

Лена оторвала заусенец, и на пальце выступила капелька крови. Лена задержала руку перед собой на весу, чтобы не испачкать белые джинсы. Отец за рулем что-то..

1 «Напиши мне, напиши, — лихорадочно шепчет Люда, выскакивая на крыльцо. — Напиши мне, ради бога. Я уеду из глуши. Отчего же всё так долго?..»..

Наш психологический возраст — от шести до шестидесяти пяти, мы слушаем «Кино» и «Аквариум» в лучших традициях «Внутри Лапенко», пьем терпко-сладкое киндзмараули и учим новые..

Она лежала, не двигаясь, не открывая глаз, утопая в подушках, и солнце светило ей прямо в лицо. Лежала и чувствовала, как это нежное сияние заполняет..

Если б мог, я б остался тут навсегда. Нити солнечного света тянутся сквозь зеленую воду, вокруг мягкая, гудящая тишина и шорох волн. И все. Если..

Если б я имел большое тело и сильный кулак, то врезал бы отцу по его красной ржавой щеке, чтоб он почувствовал боль. В тринадцать лет..

Его имя значит «крепость Господня». Мать его и назвала. «Илия, — говорила она его лучистым доверчивым глазам, — так звали моего отца, твоего дедушку. И..

Искрящееся море. Волны, шурша, касаются ног. Оля с Глебом вдвоем стоят в полосе прибоя. Она в длинной, до колен, полосатой майке, раздуваемой теплым ветром. Он..

Все было решено еще полгода назад. Окончательно. И после этого то, что казалось какой-то призрачной идеей, вдруг придавило реальностью. «Неужели мы правда уедем?» — сомневалась..

«Черти в погонах! Обещали же все разрулить!.. Получается, я что — проиграю завтра суд, и мои активы уйдут к Афонину?! Ну, нет!» — Артем Валерьевич..

Едва начав движение, лифт дрогнул и остановился. Борис чертыхнулся. В последний день перед отпуском он и так сильно засиделся на работе, и ему не терпелось..