Вера Мильчина — кандидат филологических наук, переводчик и комментатор французских произведений первой половины XIX века, автор книг, трижды лауреат Премии Посольства Франции в Москве им. А. Леруа-Болье и дважды — Премии Посольства Франции в Москве имени Ваксмахера. За годы работы она досконально изучила тонкости перевода и готова делиться ими со всеми интересующимися — в октябре в Creative Writing School начинает работу вебинарная мастерская Веры Мильчиной по художественному переводу с французского языка.
В своей книжной подборке наш мастер рассказывает о самых важных книгах, которые стоит прочитать каждому переводчику. Все эти издания можно найти в Библиотеке иностранной литературы им. М. И. Рудомино
Ф. Шлейермахер. О разных методах перевода
Все рассуждения и размышления о переводе неминуемо сводятся к одной главной проблеме: что ставить во главу угла — верность оригиналу в ущерб родному языку или верность родному языку в ущерб оригиналу? В наше время для двух этих разных стратегий были придуманы термины «форенизация» или «доместикация», но чтение старого текста философа Шлейермахера, который, разумеется, этих терминов не знал, позволяет понять, что проблема осознана далеко не сегодня:
«Либо переводчик оставляет в покое писателя и заставляет читателя двигаться к нему навстречу, либо оставляет в покое читателя, и тогда идти навстречу приходится писателю. Оба пути совершенно различны, следовать можно только одним из них, всячески избегая их смешения, в противном случае результат может оказаться плачевным: писатель и читатель могут вообще не встретиться».
М. Л. Гаспаров. Брюсов и буквализм
Тезис о двух полюсах перевода сформулирован Михаилом Леоновичем Гаспаровым четко и ясно, с осознанием плюсов и минусов каждого из противоположных подходов к переводу:
«Перевод «вольный» стремится, чтобы читатель не чувствовал, что перед ним — перевод; «буквалистский» стремится, чтобы читатель помнил об этом постоянно. Перевод «вольный» стремится приблизить подлинник к читателю и поэтому насилует стиль подлинника; перевод «буквалистский» стремится приблизить читателя к подлиннику и поэтому насилует стилистические привычки и вкусы читателя. (Насилие над подлинником остается ощутимым лишь для неширокого круга лиц, способных сверить перевод с подлинником; насилие над привычным стилем, или, как часто демагогически выражаются, над «родным языком», ощутимо для всех читателей, и поэтому протест против него имеет возможность прорываться чаще и громче.) Перевод «вольный» стремится расширить круг читательских знаний об иноязычных литературах. Перевод «буквалистский» стремится расширить круг писательских умений за счет художественных приемов, разработанных в иноязычных литературах».
М. Л. Гаспаров. Подстрочник и мера точности
В этой статье Гаспаров не только развивает мысли предыдущей, но и дает исследователю и переводчику инструмент для определения меры вольности и/или точности перевода, причем определения не субъективного, импрессионистического, а объективно-статистического. Хотя, напоминает Гаспаров, эти определения отнюдь не связаны напрямую с оценкой перевода как хорошего или плохого:
«Нет надобности напоминать: те понятия «точности» и «вольности», о которых здесь идет речь, — понятия исследовательские, а не оценочные: «точный перевод» не значит «хороший перевод», а «вольный перевод» — «плохой перевод». Какой перевод хорош и какой плох, это решает общественный вкус, руководствуясь множеством самых различных факторов. Перевод менее точный, но более стилистически выдержанный, может быть предпочтен более верному, но стилистически небрежному».
Е. Калашникова. По-русски с любовью
Елена Калашникова провела интервью с восемью десятками самых известных российских переводчиков разных поколений, и обсудила со всеми ними животрепещущие вопросы: как Вы пришли к переводу? Как Вы работаете над переводом? Как выбираете тексты для перевода? Устаревают ли переводы? и проч., и проч. Некоторых из собеседников Калашниковой, к сожалению, уже нет в живых (это, например, С. Апт, М. Гаспаров, Г. Дашевский, Б. Дубин, С. Липкин, М. Яснов, Ю. Яхнина), другие продолжают плодотворно работать. Книга дает возможность побывать в «творческой лаборатории» мэтров — а это всегда интересно, а зачастую и полезно. А вы сможете побывать в современной творческой лаборатории перевода уже с 4 октября, благодаря курсу Веры Мильчиной и Creative Writing School «Художественный перевод с французского языка».
Ю. Д. Левин. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода
Если книга Калашниковой — это живая история перевода на русский язык в ХХ веке, то книга Левина дает возможность узнать, как работали русские переводчики в XIX веке и оценить, далеко ли мы ушли от их принципов работы. У Василия Андреевича Жуковского или Иринарха Введенского интервью об их переводческих установках никто не брал (да и жанр интервью тогда еще не родился), но Юрий Давидович Левин, замечательный знаток истории русской литературы, как бы берет у них такие интервью постфактум.
Н. С. Автономова. Познание и перевод. Опыты философии языка
Эта книга — для тех, кому интересно не только заниматься практическим переводом, но и размышлять о философских и психологических основах такой деятельности. Наталия Сергеевна Автономова, соавтор и верный друг Михаила Леоновича Гаспарова, унаследовала от него способность рассказывать ясно и сравнительно просто о вещах тонких и замысловатых. Чтение ее книги не поможет в работе над конкретным переводом, но расширит горизонты познания и углубит понимание собственной работы. Надо добавить, что далеко не все, кто занимается теорией перевода, удачно выступают в роли практических переводчиков. Но Наталия Сергеевна владеет не только теорией, но и практикой, она умеет переводить сложнейшие философские тексты и объяснять, почему она перевела тот или иной термин так или иначе. Особенно интересна в этом отношении шестая глава книги, носящая название «На бранном поле перевода», где Наталия Сергеевна рассказывает о том, как она переводила тексты головокружительной сложности: Мишеля Фуко (именно она выпустила первый перевод на русский язык книги «Слова и вещи», сделанный еще в советское время и доступный только узкому кругу читателей, поскольку на книге стоял гриф «Для научных библиотек»), Жака Деррида и «Словарь психоанализа» Лапланша и Понталиса.