Точно не знаю, когда я заполучила свой страх. Помню, как в восемь лет умерла моя бабушка Шура, в честь которой меня назвали. Родители уехали на похороны, а меня и младшего брата оставили у бабушки Тони, которую я к тому моменту видела пару раз. Бабушка жила недалеко от Останкинского пруда, поэтому в хорошую погоду мы пошли туда гулять с большой компанией взрослых. Я мочила кончики пальцев, а пятилетний братик сидел рядом и бил розовой пяткой по солнечным зайчикам на воде. В какой-то момент он так сильно ударил ногой, что от неожиданности я скользнула под воду. Не помню паники, меня охватило скорее удивление и любопытство. Я впервые смотрела на мир под водой, зеленоватый, будто видишь все сквозь мутное стекло: какие-то листья, мусор, гранитные плиты. Помню ощущение, как меня тянули за волосы, помню, как хлопотали вокруг. Никто из взрослых не знал, что я не умею плавать, поэтому потребовалось время прежде, чем заподозрили неладное и меня вытащили. Я наглоталась воды и долго мучительно сплевывала горьковатую жидкость. Кажется, об этой истории мои родители так и не узнали.
Я осознала, что действительно боюсь воды, когда мне было около семнадцати лет. В это время начались поездки, в том числе за границу к морю. С подругой мы долго планировали наше первое путешествие на побережье Ситжеса. Тогда я учила испанский, была счастлива впервые вырваться от родителей, было много солнца и веселых знакомств. Я призналась подруге, что не умею плавать и боюсь воды только в первый день на берегу. Увидев удивление и разочарование в ее глазах, я признала, что надо было предупредить заранее. Отдых был чудесный, но ощущение чего-то упущенного осталось. Мне снились кошмары: синий кисель затягивал меня с головой, заполняя мои глаза, уши и горло. Я просыпалась в поту, но шум волн за окном не успокаивал, а заставлял дышать глубже.
Мой страх можно было бы назвать красивым словом талассофобия (от греч. thalassa — море). Это крайне тревожное состояние, которое испытываешь при виде глубины, бескрайних просторов морей и океанов. Я ощущала этот страх, когда находилась в абсолютной безопасности круизного лайнера или крупной яхты. Есть термин менее благозвучный — батофобия — боязнь нахождения под водой. Окунуть голову под воду казалось мне невыносимым: я зажимала глаза, все мышцы каменели.
После знакомства с будущим мужем я стала чаще путешествовать. Море или океан, река, бассейн — куда бы мы ни выбирались, везде была вода, от нее некуда было деться. Узнав мой секрет, муж не стал любить меня меньше. Он пытался затащить меня в воду, покатать на плотике, с жилетом, научить, показать, что это не страшно. Я отбивалась, кричала, пыталась объяснить. Все милые и веселые попытки друзей забросить в воду были насилием, которое осознавала только я. Замечали, что стоит тебе поделиться страхом, как всем становится невтерпеж доказать, что это пустяк? Со словами «бояться нечего» тебя тычут лицом прямо в самые темные кошмары. В эти моменты я чувствовала себя уязвимой и неполноценной.
В двадцать четыре года скорее ради мужа, чем ради себя я, решила поучиться плавать. Я нашла инструктора, хороший бассейн, бонусом к которому были массажи и сауна. В купальнике и шапочке, стоя перед жилистой девушкой-тренером, я почувствовала себя инвалидом в балетном классе. В мелкий бассейн зашла в нарукавниках и с пахнущим чем-то химическим оранжевым плотиком. Через сорок минут от начала тренировки я наконец заставила себя погрузить голову под воду, а в следующий раз даже открыла глаза. Это казалось победой, я была воодушевлена. Но на следующем занятии тело и мозг предали меня: погрузившись под воду я почувствовала, как невероятная боль молнией пронзила шею и разлилась красным заревом по глазам, а затем затылку. Я спрятала купальник и удалила номер тренера.
Мне действительно хотелось избавиться от этого страха. Интернет предлагал обратиться к гипнологу, психотерапевту, опытному тренеру. Как активный читатель, я, конечно, нашла книгу по теме. Брэндон Уэбб, автор «Бояться, но делать. Руководство по управлению страхом от спецназовца», заставил меня почувствовать себя «тряпкой». Он рассказал про свои тренировки в качестве «морского котика», про многомиллионный стартап, а на десерт про то, как удачно посадил самолетик, который вот-вот мог взлететь на воздух из-за протекшего топливного бака. На этом фоне моя проблема казалась надуманной. Ах, да, Брэндон научил плавать одного сорокалетнего криптоинвестора… за неделю. Проблема в том, что криптоинвестор не испытывал паники и того животного страха, который испытывала я. Прочитав книгу, я поняла только одно: надо искать свой собственный рецепт.
Когда родился мой сын, одна из первых мыслей была «он будет плавать». В шесть месяцев, измученная депрессией и недосыпами, я стояла с ним у бортика грудничкового бассейна, где малыш орал и колотил пухлой ладошкой своего тренера. Несколько месяцев я была на грани истерики, но упорно возила скандалившего ребенка в бассейн. К четырем годам он освоит кроль и брасс, будет наслаждаться прохладой воды, лежа на спине, доставать игрушки со дна бассейна. Но в те первые месяцы я понимала, что компенсирую свои проблемы за его счет. В каждом его уверенном движении в воде я ощущала свой провал, свою слабость.
Вода для меня была не только страхом. Заглядывая под воду, я хотела заглянуть вглубь себя. Чего я боюсь на самом деле? Что меня ограничивает? Что делает меня такой напряженной? В психологии, религии и культуре вода — символ жизни, знак очищения и обновления. Мы используем воду для снятия напряжения, для улучшения самочувствия. Вода ассоциируется с бессознательным, с нашими потаенными чувствами, эмоциями и переживаниями. Когда плывешь, необходимо поймать баланс между расслаблением и напряжением, важно чувствовать свое тело. Для того, чтобы погрузиться на глубину, мне нужно было погрузиться в бессознательное и хотя бы частично снять напряжение, которым сковывал страх каждый мой мускул.
В тридцать четыре года я вновь оказалась у бортика бассейна с хрупкой Анной — тренером, которая сразу отказала мне в любых «костылях». Ни жилета, ни вспомогательных плотиков мне не полагалось. Я погружала голову под воду, разжимала глаза, выдыхала. В тот момент я чувствовала себя героиней плохого фильма про наркокартель: бандиты раз за разом меня топят, вынуждая выдать информацию. Но что я могла им сказать? На следующие тренировки я шла, зная, что придется терпеть невероятные головные боли из-за мышечных спазмов. После каждого второго занятия я заболевала: проводила дома неделю с температурой и кашлем. Я понимала, что все мои проблемы в голове, что они наносят травму моему телу, но почему-то не сдавалась.
Так я оказалась в кресле гипнолога. Сразу скажу, что отнеслась к идее гипноза с сомнением. Довольно скептически я настроена и сейчас, хотя в тот день я нашла некую «магическую палочку», к которой обращаюсь и теперь. Опущу долгое вхождение в гипноз и то, как бродила по локациям своего бессознательного, но в какой-то момент я поняла, что мысленно нахожусь в полностью темном безвоздушном пространстве, увидела небольшие пузыри и красную плотную жидкость. Я чувствовала тревогу, которая нарастала, заставляла меня нервно ерзать. «Ты в утробе», — уверенно сказал гипнолог. Мне хотелось хохотнуть и открыть глаза, но несмотря на абсурдность этой мысли для меня («Как я могла это помнить?»), нервозность накрывала меня и очень хотелось покинуть это место. Врач сделал предположение, что я боюсь воды еще с утробы, что что-то произошло со мной в момент появления на свет. Может и так, но причина уже не была столь важна. Я смогла убедить себя, что я в безопасности, договорилась сама с собой, что буду бороться дальше.
Не знаю помог ли мне тот сеанс или что-то еще, но я не бросила тренировки. Мои руки не трясутся перед входом в спортивный комплекс, головные боли отступили. Когда я нахожусь под водой, вспоминаю про свою «магическую палочку», которую взяла из своего бессознательного, это меня успокаивает.
Все эти годы я ограничивала себя сама. Сам же процесс преодоления страха помог стать увереннее, расправить плечи и расслабиться. Мой страх воды был реален для меня, поэтому только я имела власть с ним справиться. Сейчас я не могу сказать, что готова погрузиться в глубины Байкала, гребки я делаю неуверенно, но точно знаю, что все возможно. Победа не далась просто, но она того определенно стоила.