В

Воспоминание в Аптекарском

Время на прочтение: 3 мин.

Василий сидел на скамейке в увитой плющом галерее. Он всё чаще вспоминал время, когда в его волосах было меньше седин, а футболка с надписью «Metallica» выглядела на нём уместно.

— Почему я тогда не женился? Почему не съехал от родителей, как просила Анфиска?

Анька — на студенческих попойках в обшарпанных кухнях хрущёвок, Фися — в материнском доме на окраине города, Анфиса Сергевна — на кафедре филологии, где подрабатывала лаборанткой. Но для него — вечная Анфиска с тощими руками и ногами, нескладная, в длинном мешковатом свитере и чертинкой в глазах за толстыми стёклами очков.

— Вась, догоняй! — и снежок летел ему в лицо.

Он догонял. Они смеялись и прятались от холода в ближайшем подъезде. Целовались в библиотеке, в институтских кабинетах, в музеях и дешевых кинотеатрах. И здесь, в Аптекарском огороде.

Могли бы и сейчас прийти сюда вместе, прятаться в ветвях плакучей ивы, он бы целовал её обгрызенные ногти. «Не грызи, мышонок!» А она бы любовалась кувшинками и читала стихи. Её любимого Блока! А он бы слушал и улыбался…

Вдруг кто-то зашуршал складками юбки рядом с ним на скамейке. Он вздрогнул от неожиданности.

«Это же надо — усесться без спроса! Хоть бы поинтересовалась, не против ли я. Сплошь пустые скамейки вокруг, а она…» — думал он, пока отодвигался от непрошенной гостьи. Затем взглянул на неё.

В ответ на него смотрела смутно знакомая женщина. Пару секунд он пытался вспомнить, где мог её видеть. Из-под соломенного цвета каре торчали бордовые дужки очков. Полосатый свитерок облегал полную грудь и живот, в руке она держала зонтик с котятами.

— Не узнал? Это же я! Анфиса.

Он посмотрел на неё непонимающим взглядом, огляделся. По саду гуляли люди, мелко моросил дождь.

— А как ты здесь?..

— Как и ты, наверное. Сегодня же наша годовщина. Я порой захожу десятого сентября. Сижу тут, вспоминаю студенческие годы. А сегодня смотрю — ты!

И она неожиданно сжала его в крепких объятиях. Тонкий запах прошлого — старых книг, мыла, полоски кожи за ухом — гасил терпкий аромат женской туалетной воды, совершенно ему незнакомой.

— Не женился?

Он отрицательно покачал головой.

— А я, представляешь, вышла замуж! Лет через пять, как мы расстались. Детишек родила.

— Нескольких?

— Двоих. Светочку и Васю.

— Васю?

— Это не в честь тебя, не думай.  Просто имя красивое.

— А где работаешь?

— В институте. Филологию преподаю. Диссертацию защитила и докторскую. И муж у меня доктором наук был. Философом. Умер пару лет назад.

— Соболезную.

— Спасибо.

Они посидели молча.

— Помнишь, как мы тут до полуночи засиживались? Прятались от смотрителя вон там, в ивах. А потом убегали.

Он улыбнулся, а она залилась смехом. И он подумал, что она сейчас напоминает не его Анфиску, а её мать. Мать Анфисы, вот на кого она была похожа! Всегда по хозяйству, весь дом на ней, огород. И всё она держала в порядке. Перекатывалась по участку, как мячик, быстро и весело.

— Да, было, было было, — Анфиса вдруг соскочила со скамейки, встала перед ним и начала декламировать:

Свершился дней круговорот.

Какая ложь, какая сила

Тебя, прошедшее, вернет?..

Она читала стихотворение дальше, а он прикрыл глаза и только слушал голос. Всё тот же. И то же стихотворение, которое он слышал сотни раз. Она читала Блока на улице, в транспорте, в постели. На кухне, пока он готовил обед. Ей готовить не позволял, потому что она попросту не умела. Картошку всегда пережаривала. Как-то испекла пирог — он чуть зуб не сломал.

«Сегодня мама, кстати, пекла пироги. Наверное, сейчас они как раз “отдыхают” под белым вафельным полотенцем», — он представил себе нежную начинку из яйца с зелёным луком и улыбнулся.

— Улыбаешься, как раньше. Не хватало тебе моих стихов?

Он открыл глаза. Анфиса нежно ему улыбалась и кокетливо косила глаза. Раньше не умела кокетничать. Наверное, жизнь научила.

— Пойдём ко мне? Я сегодня пирог пекла, с яблоками. В этом году яблоки с дачи мешками возим! С детьми познакомишься, и пакет вот донести поможешь. Я недалеко живу.

Он только сейчас увидел на краю скамейке пакет из «Перекрёстка».

«Зачем она пришла в Аптекарский огород с пакетом? Кто её пустил?» — пронеслось у него в голове, пока он изучал содержимое через полупрозрачный пластик. Батон, огурцы, майонез, жидкость для промывки труб. И эта жидкость, эти засоренные трубы запустили по его телу дрожь, которая бежала сначала по кругу живота, потом по ногам и рукам, и когда она добралась до головы, Василий уже был на ногах.

— Сегодня не получится, давай как-нибудь потом.

— Может, тогда телефонами обменяемся?

Но он уже спешил прочь из галереи.

— В следующий раз!

Пролезая через арку из прутьев, он оглянулся. В галерее было пусто. На секунду он замешкался — что за чёрт? — а затем быстро пошёл к выходу.

Проходя мимо охранника, он задел плечом худую женщину в солнечных очках и чёрном пиджаке.

— Извините, — бросил он на бегу.

Женщина обернулась и какое-то время внимательно смотрела Василию вслед. Затем протянула охраннику билет, зажатый между длинными пальцами с погрызанными ногтями, и зашла в парк.

Метки