Вика открыла скрипучую калитку и пошла по скользкой тропинке вглубь сухого яблочного сада, где ютилась Катькина дача, если это оббитое сайдингом нечто можно было так назвать. Из домишки тынц-тынцала музыка, в ярко-желтом окне дрыгались очертания человеческих фигур.
Вика взошла на скрипучее крыльцо и потянула дерматиновую дверь на себя. Толкнув бедром еще одну, деревянную, дверь, Вика провалилась в тепло. Пахнуло сигаретным дымом и сыростью. Вика сняла пальто и накинула его на вешалку поверх толстого слоя старых телогреек, олимпиек и банных халатов. Поправив врезавшиеся в попу микрошортики, Вика повертелась в поисках зеркала — ей очень, очень хотелось на себя посмотреть, особенно сзади. Не зря же она приседала со штангой целый год? Но в мутном зеркале тридцать на сорок получилось увидеть только лицо — с густо-черными смоки-айз и кокетливым кровавым потеком в уголке губ. Подсобрав кончиками пальцев осыпавшиеся тени и закинув пистолет на плечо, Вика пошла в комнату.
— О, ну наконец-то! — К Вике подбежала практически голая Катька.
Лицо у нее было вымазано голубой краской, глаза подведены бордовым, вокруг губ растеклась кровь как бы сожранной ею жертвы, костюм, можно сказать, отсутствовал.
— Че одна, где Пабло? — спросила Катька, дергаясь под музыку и дико вращая глазами.
Вика вяло махнула рукой, взяла половник и налила себе малиновой жижи из эмалированной кастрюли. Вместо одноразовых стаканов на подносе стояли фарфоровые кружки с отбитыми ручками — Катька была за экологию.
— Че, опять длина твоей юбки не устроила? — съязвила Катька, затянулась вейпом и выпустила из окровавленной пасти белый пар с ароматом тропических фруктов.
Вика отпила из кружки и фыркнула. Катька захохотала.
— По ретсссееепту моей покооойной бааабушшшки, — прохрипела она, скрючив пальцы и закатив глаза так, что от них остались одни белки. Потом она вышла из образа и посмотрела на Вику с сочувствием.
— Лан, не кисни, — сказала она, погладив ее по плечу. — Глянь, какие у нас сегодня перцы.
Вика глянула. Два Джокера — один типа Хит Леджер, а второй классический, в пластиковой маске. Скучно. А вот третий… Вика отпила из кружки и уставилась на третьего. Тесные кожаные брюки «на бедрах», ковбойские сапоги. На голом животе — штопанные синюшные раны, а из полностью черного глаза как бы выползает паук. Очень оригинально.
В голове у Вики стало мутнеть — сказывалась нервная усталость. Отчего-то она стала думать, есть ли под черными кожаными брюками трусы. На этих мыслях кто-то подкрался сзади и шлепнул ее по ягодице. Вика обернулась и заорала — на нее таращилось залитое кровью лицо, а из всклокоченных волос ошалелого создания торчал топор.
— Натка, мать твою! — выругалась Вика и двинула создание в плечо.
Натка загоготала черным, абсолютно беззубым ртом.
Вика поискала глазами сигареты и вдруг заметила, что Паук идет прямо на нее.
Комната плыла в диагональных направлениях.
Он подошел, и ей показалось, что паук из его глаза сейчас протянет свои лапки и пощекочет ей нос. Она увернулась, но Паук успел ее подхватить.
— Куууда? — спросил он так глухо, словно у Вики был пакет на голове.
Он легонько потянул ее на себя, и она провалилась в него, как в мягкий диван. Они переминались с ноги на ногу, крутясь на месте, его костяная лапа царапала ей спину, а вторая — нормальная, человеческая, мяла ягодицу. Не зря приседала, не зря.
But I’m a creep, — пела музыка, и сквозь нее, где-то на заднем плане, послышался глухой, ватный крик. Вика положила голову Пауку на плечо, оторвала ноги от пола и стала смотреть, вращаясь в воздухе вокруг своей оси.
У стены сидел Хит Леджер. Его щеки висели красными рваными лоскутами, обнажив белые челюсти. Он смотрел на Вику пустыми черными глазницами, Вика открыла рот, чтобы закричать, изо рта у нее вылетел мыльный пузырь, но тут же лопнул, окропив холодными брызгами ее нос.
I’m a weirdo…
У стены сидела Натка с топором в башке и возила руками по полу. Прямо из-под нее медленно вытекала багровая лужа.
What the hell am I doin’ here?
У стены сидело Катькино тело с кровавой кашей вместо лица.
I don’t belong here.
Какая-то сила оторвала Вику от Паука и швырнула ее на диван. Вика подняла руки и стала скрести ногтями потолок. Потом ее подняли и повесили на крюк. В воздухе плавала пластиковая маска второго Джокера, из маленькой прорези рта вылетали какие-то звуки. Вика повернула голову и посмотрела на стену еще раз.
У стены сидел Паук с распоротым животом, а рядом с ним в белой мисочке лежали темно-коричневые гладкие почки — одну из них поедало жирное насекомое с пушистыми лапами.
Вика опустила голову на грудь и почувствовала во рту вкус крови.
I don’t care if it hurts
н е б у д ь т е с о о б щ н и к а м и и х,
I wanna have control
В ы б ы л и н е к о г д а т ь м а, а т е п е р ь — с в е т в Г о с п о д е:
I want a perfect body
п о с т у п а й т е, к а к ч а д а с в е т а,
I want a perfect soul
п о т о м у ч т о п л о д Д у х а с о с т о и т в о в с я к о й б л а г о с т и,
I want you to notice
и н е у ч а с т в у й т е в б е с п л о д н ы х д е л а х т ь м ы
— Ну вот и все, дети, — сказал Паша, выкладывая на стол ложку, пилу и нож для фигурной резки овощей. — Осталось выбрать того, кто станет тыквой.