1
Город с утра засыпало снегом. По тропке на окраине города красно-рыжей цепью шли единороги.
В последний вечер года на закате единороги выходили из леса и спускались в дворцовые сады, чтобы продолжить ход времени еще на год вперед. Из века в век, по одной и той же тропе, мимо домика на опушке, где сейчас все домочадцы буквально прилипли к окнам:
— Единороги! Идут!
— Семь, восемь. Вик, ты сколько насчитал?
— А нашего узнал — с рыжим пятном у хвоста?
— Мальчики, — вмешалась мама. — Не с рыжим пятном, а с золотистым. Это же не корова!
— Золотистым. Но издали оно как рыжее, — выкрутился Дик, старший.
— Ага. — Младший, Вик, подпрыгнул, тюкнувшись лбом о стекло. — Смотрите, это сорока?
Черно-белая птица — точно, сорока! — подлетела к первому, самому крупному единорогу и схватила что-то блестящее с его спины. Но налетел вихрь и так закружил птицу, что та не удержалась, выпустила добычу и сама рухнула на тропу.
Единороги остановились. Первый, самый крупный, осторожно подышал на сороку, чтобы оживить, хотя на ней и царапины не было. Сорока затрепыхалась, метнулась в лес и больше никогда в своей жизни ничего не таскала у чужих.
Единороги двинулись вперед. Но мальчики из домика на опушке:
— А вон, блестящее!
— Упало, надо поднять!
— Догнать!
Набросили телогрейки и, распахнув настежь домик, понеслись по сугробам к тропе. И нашли, и подняли потерю, только единороги были уже далеко. Вернулись домой, а в руках сверток из серебряной фольги — наверняка непростой.
2
— Может, нельзя открывать?
— А вдруг там важное?
Родители подошли. Отец развернул фольгу, а там…
— Веретено! Не может быть!
— Подождите, а Новый год?
— Как же…
А Новый год ровно в полночь единороги запускали с помощью волшебного веретена. Никто никогда не видел, как они его крутят, но все в городе знали, что Новый год начинается именно с этого. И если не будет веретена, то…
Собрались всей семьей, уложили в корзинки пирожки и фляжки с горячим отваром шиповника, а веретено у главы семьи под курткой у сердца. Пошли по бездорожью во дворец. Все занесло снегом, никто уж не ездил и не ходил, и дома по низу окон завалило — так часто в самую последнюю ночь. Так и должно быть, ведь как иначе предвкушать, немного бояться и очень сильно надеяться, что все утром снова станет хорошо и светло? А добрые наши знакомцы все идут и идут во дворец.
Во дворце их впускают, замерзших, только маленький Вик торопит: быстрей, одиннадцать уже пробило на башне. Отец достает сверток и вдруг… К ним бегут люди, хватают под руки, уводят!
Конечно же, отогреть. Конечно же, передать единорогам веретено. Но только Вик, решив от усталости, что веретено хотят похитить, хватает сверток и давай в боковую дверь! А дальше в куст бузинный и по черному вязу через какой-то забор и… Бух!
В снег. И становится совсем темно и тихо.
Не таков Вик, чтобы отчаяться. Он вцепился в сверток, что не отберешь, переступает по сугробам, перекатывается по снегу колбаской и кричит, зовет:
— Эй! Вы где? Я к вам! Иду-у! Несу-у!
Над дворцом вспыхивают фейерверки и освещают Вику путь. Догоняют? Надо прятаться! И Вик бежит под деревья. Но нет, отважный Вик, это во дворце, нарушив вековые традиции, освещают ему дорогу к единорогам, не жалеют праздничный фейерверк. Ведь если пожалеть, то и праздника может не случиться.
— Эй! Я иду-у! Несу-у!
Но Вик летит вниз и падает на что-то мягкое — это ветки.
Все. Устал. Ничего не выйдет, не успеет.
Но минуту спустя пушистая лапка гладит его по лицу, щекочет. Вик не видит ничего, но смеется — кто ты?
— Лисичка. Как и ты, провалилась в яму.
3
Вик обнимает, поднимает на руках лисичку, ставит себе на голову и выталкивает на поверхность.
— Беги быстрей к единорогам! Знаешь, где они?
— Найду-у! Жди-и! — затихает в лесу.
И Вик терпеливо ждет и дремлет в скрытой от метели яме. Теперь он уверен, что лисичка вот-вот найдет единорогов и они успеют прискакать и закрутить веретено. Ведь если не успеть закрутить веретено, Новый год никогда не настанет, а Вик навечно останется в яме.
И Вик просыпается, он слышит топот — то мчатся единороги. Вот только начинают бить полночь дворцовые часы.
Вик на ощупь разворачивает свёрток, достает веретено и неуверенно раскручивает между ладоней. С веретена слетает несколько искр. Вику кажется, что все вокруг на миг замирает.
Вик упирает веретено в колено и крутит его сильнее. Искр сыплется больше, но и они затихают. Мир вокруг замирает снова, ещё раз и третий.
Топот сверху громче, снег сыплется Вику за шиворот, затрубили где-то единороги:
— На землю! На землю его поставь!
Вик раскидывает одной рукой ветки и касается острым веретеном земли.
— На зем-мм…
Мир застывает. Фраза повисает без концовки.
Вик проворачивает веретено с усилием — сноп искр, белый свет. Мир, звук, искры — все начинает двигаться. Вик крутит изо всех сил, обжигая руки.
В яму падает единорог, закидывает на спину Вика, перебрасывает веретено старшему, самому крупному единорогу. Вика выносят на поверхность и он — единственный во все прошлые и будущие века — видит, как Старший Единорог мощным копытом запускает Новый год.
Вот и все. Так и было. Поэтому у Вика на всю жизнь и остались красные руки. И именно поэтому вашего дедушку Вика каждый последний вечер года приветствуют единороги, когда спускаются по тропе мимо его дома. Пойдемте смотреть — уже скоро они пойдут.