Ко мне подходит сотрудник безопасности нашей компании и неожиданно мягко говорит: «Вера, вы следующая». Мы идем по коридорам на детектор лжи, и кажется, что после каждого поворота захлопывается невидимая дверь, как в фильме ужасов. Ночью я нагуглила все, что могла, про полиграф. Обмануть его можно, если обострить реакцию на первые нейтральные вопросы типа «Вас зовут Мэрилин Монро?», и тогда прибор зафиксирует значительные колебания физиологических показателей. Когда зададут вопрос, на который тестируемый не хочет давать честный ответ, амплитуда колебаний, скорее всего, уместится в нужный диапазон.
Стучу в дверь номера, захожу и здороваюсь. Тестирующий закрепляет датчики на пальцах, груди, животе и под ножками стула. Чувствую себя дискомфортно, перебор физического контакта.
После детектора лжи надо ждать результата еще минут тридцать-сорок. Я предполагала, что сегодня быстро отделаться не удастся, достала блокнот и начала писать дневник.
17 мая, понедельник
Три недели назад я подписала контракт на два года и прилетела вечерним рейсом в кипрский май. В этот сезон в обед можно запросто обгореть, а вечером — простудиться. Местные, обмотанные шарфами, в куртках и в сапогах, целыми днями попивают кофе в уличных кафе, а мимо них шлепают туристы в шортах. Я нашла промежуточный вариант: летящую юбку, белые кроссовки и нейлоновую бежевую ветровку. Думаю, что замаскироваться не удалось и меня безошибочно относили к категории «понаехали тут». После пары дней систематического поиска я сняла в аренду верхний этаж дома недалеко от моря.
Сегодня встала рано, очень хотелось, чтобы первый рабочий день прошел идеально. Приняла душ, сварила кашу овсяную на воде, как учила мама, подкрасила ресницы.
На работу, кроме меня, вовремя никто не пришел.
В рабочем кабинете было чисто, пол и окна недавно вымыли, на столике в углу стояла ваза с яблоками, но откуда-то чувствовался легкий душок тухлых овощей и навоза, как будто где-то под шкафом завалялся кусочек нормандского сыра. Несколько лет назад подруга затащила на дегустацию. По вкусу мне понравился убийственно вонючий сыр. Сомелье, видимо, проникшись нашей стойкостью, помог разнюхать кусочек на ноты. Я отсела от шкафа подальше и достала телефон.
Когда часам к двенадцати все наконец собрались, в офисе слышался только запах солнцезащитного крема.
Густо намазанные этим самым кремом «сейлзы» (менеджеры по продажам), ушли на обед и вернулись часа через три с мокрыми от моря волосами.
После обеда ко мне зашла моя непосредственная начальница Вика. Она была небольшого роста, с пепельными волосами и острым носиком. Когда я переводила на нее взгляд, Вика приветливо улыбалась, но, казалось, что стоит только отвернуться, и она тут же клюнет в самое больное место.
Вика описала мою задачу — максимально быстро во всем разобраться, — и по секрету сообщила, что в конце недели собирается уволить предыдущего финансиста Татьяну.
18 мая, вторник
Татьяна появилась на работе в конце дня. Вика меня представила как внутреннего аудитора. Татьяна — рыхлая брюнетка, оплывающая к земле как свеча. Не думаю, что она поверила в «легенду» о новом аудиторе. Но мне какая разница, я получила все доступы и ключ от шкафа с документами.
19 мая, среда
Вика предложила вместе съездить в агентство по недвижимости. Она хотела купить себе квартиру в кредит и уговаривала меня сделать то же самое. Покупка квартиры в мои планы не входила, но надо было ехать, начальница же просит.
И не зря, между прочим, съездила: оказалось, Вика, как и я, была «на новенького», ее взяли на работу директором офиса незадолго до моего прихода и планировали вместе с Татьяной уволить еще и директора по продажам, Ольгу. Вот это поворот.
20 мая, четверг
В обеденный перерыв Вика затащила меня обедать со своим бойфрендом Максом, он был лет на двадцать нас старше и обожал одежду дорогих марок. Казалось, что если бы он хоть во что-то верил, то вместо крестика носил бы на шее бирку от Армани. Макс работал директором отделения банка, я думала, что он заплатит за обед, но мы поделили счет на троих.
21 мая, пятница
Вика сказала Ольге и Татьяне, что через две недели их увольняют. Я слышала, что за стеной разгорелся скандал. Ольга, трагически воздев руки к потолку, по привычке забежала в мой (бывший Татьянин) кабинет. Она явно была женщиной, не заедающей свои эмоции. Загорелая голубоглазая блондинка с сумкой Гермес. Я поймала себя на мысли, что не прочь ненадолго сменить сексуальную ориентацию. И еще, что их обеих очень жалко. Приехать в незнакомую страну, открыть с нуля офис, и через год — такой финал. Нет, нет, нет, я не должна никого жалеть, никакой слабины.
Суть разногласий была в том, что Ольга с Татьяной не хотели больше появляться в офисе, а Вика не хотела им оплачивать неотработанное время. Пришлось позвонить начальству в Москву, сказали — все выплатить.
В конце дня я предложила Вике куда-нибудь сходить:
— Вика, давай развеемся после работы, выпьем по бокальчику вина?
— Вера, мы переобщались в последнее время, нам надо отдохнуть друг от друга.
Меня как будто больно щелкнули по носу.
24 мая, понедельник
С утра, как ни в чем не бывало, моя начальница забежала ко мне в кабинет и рассказала, что ночью ей был вещий сон: надо немедленно обзавестись жильем, второго шанса не будет. Вика не производила впечатление человека, который верит в вещие сны, но я поехала с ней, чтобы внести залог за квартиру. Весь день Вика щебетала о том, что мечта сбылась. А я думала о том, какие странные у них с Максом отношения: в ресторанах платят каждый сам за себя, квартиру Вика выбирает и покупает со мной…
Вечером, на радостях, что мой прогиб засчитан, я решила закатить себе ужин и по дороге домой купила свежую рыбу и бутылку белого вина.
Я раскладывала покупки на кухне, когда позвонила Вика и сказала срочно ехать в офис. С одного из счетов компании украли десять миллионов долларов.
В офис вернулись только Вика, я и системный администратор Антон. Мне поручили просмотреть все документы, оставленные сотрудниками на столах. Антон должен был вскрыть Slack (приложение для общения в офисе) и проверить всю переписку за неделю.
Мы втроем чувствовали какое-то необъяснимое единение, будто мы — команда детективов, которые вот-вот выведут преступников на чистую воду. Я усиленно искала хоть какую-нибудь зацепку. Компромат нашел Антон. Ольга спрашивала у Татьяны по Slack в пятницу утром, сколько денег осталось на счете, с которого потом совершили кражу. Это могло быть тем, что нужно. Если бы Ольга с Татьяной сделали перевод на большую сумму, чем было на счете, банк поднял бы тревогу и перевод тут же бы затормозили.
Было уже около одиннадцати вечера, и Вика предложила подвезти домой. Ехали с открытыми окнами, пахло морем. Мне очень хотелось, чтобы нашлись еще доказательства вины уволенных сотрудниц, а остальные продолжили бы работать, как раньше. Вике позвонили, она остановила машину. Побледнела, повернулась ко мне с белками вместо глаз и на выдохе прошептала: «Нас подставили». Мое сознание замерло, а Вика продолжала говорить: «Эти уволенные козы перед вылетом заявили в полицию, что это мы украли деньги. Мне сказали немедленно ехать в участок, ты же меня не бросишь? Ты пойдешь со мной? Ты меня слышишь?»
Пока мы ехали, я думала, каким таким, интересно, образом, меня можно было бы подставить. Я понимала, надо соображать быстрее, чтобы не оказаться в тюрьме. Мои размышления прервал телефонный звонок. Начальство из Москвы распорядилось, чтобы Вика ехала в полицию одна, а я с утра связалась с банками и попыталась затормозить транзакцию.
Вика высадила меня около дома. Я зашла, везде включила свет и выглянула из каждого окна, прикидывая, как теоретически можно забраться в дом. Только приставив лестницу к стене, когда все на работе. Я, на всякий случай, перерыла свои вещи, но ничего подозрительного не нашла.
Проснулась одетая, на диване, от звонка в дверь. В доме везде горел свет и громко работал телевизор. Который час? Перед дверью стояли двое полицейских — мужчина и женщина.
— Вы одна?
— Да.
— Вы должны проехать с нами в участок. Возьмите с собой паспорт.
— Мне надо переодеться.
Женщина без приглашения пошла за мной в спальню. У меня возникло ощущение, что я уже в тюрьме. Что еще с собой взять? Теплые носки? Сухарей в доме не было.
25 мая, вторник
В полицейский участок свезли весь офис, кроме Ольги и Татьяны. Внутри было грязно и обшарпанно, как в берлинском метро. Казалось, что я смотрю какой-то дурацкий фильм, сейчас он закончится — и все разойдутся по домам. У нас забрали паспорта и взяли подписку о невыезде. Меня допросили, потом двое следователей одновременно допрашивали меня и Вику. Было два часа ночи, мне хотелось есть и спать одновременно. В четыре утра нас отпустили.
— Вика, у тебя есть дрова?
— Зачем? У тебя отключили электричество?
— Нет, легально мы уже уехать с острова не сможем. Будем строить плот.
— Зачем убегать и активировать режим погони?
Нас посадили на автобус и развезли по домам.
Заснуть не удалось. В восемь утра я дозвонилась до менеджера отделения латвийского банка, в который отправили десять миллионов. Мне удалось ему втолковать, что это кража, и заручится обещанием заморозить деньги до выяснения обстоятельств.
26 мая, среда
Я жду результата детектора лжи в лобби отеля. Массивные кожаные диваны стоят в самом центре зала, как будто сначала поставили их, а потом вокруг построили отель. Справа от диванов — стойка ресепшн с мраморной столешницей, спереди — выход к морю через автоматические двери. Из ресторана слева пахнет жареным луком, омлетом, беконом и свежемолотым кофе. Хочется есть, хотя я плотно позавтракала. Через стеклянные двери мне видно, как отдыхающие неторопливо ходят между лежаками, выбирая себе место, расстилают ярко-синие пляжные полотенца и укладываются: кто-то — сразу под зонт; а те, кто посмелее, — на солнце. Я потею в деловом костюме, спасибо кожаному дивану.
Ко мне подходит сотрудник безопасности, который сопровождал меня на детектор. По результатам полиграфа я — «кристально чистый человек», прямо так и выразился. Однако, поступила новая информация, что под мостом, за чертой города, нашли iPad, с которого отправили платеж, как перевод собственных средств, поэтому в банке не сработал флажок на столь значительную сумму. Из-за этого завтра всем необходимо сдать тест на ДНК (непонятно, зачем мне туда идти, если я такая кристальная). В пятницу к десяти утра нас просят подъехать в офис и написать подробное изложение событий со своими соображениями о том, кто мог украсть деньги.
Я подумала, что если это был перевод собственных средств, значит, в латвийском банке открыли счет на нашу компанию, а для этого надо было предоставить все учредительные документы. Доступ к ним был у уволенных Ольги с Татьяной, у Вики и у Антона, нашего сисадмина.
27 мая, четверг
В полицейском участке я решила не затягивать ожидание и вызвалась первой сдать тест. После теста подошел Антон и сообщил, что ему звонил адвокат и посоветовал тест на ДНК никому добровольно не сдавать. Меня затошнило. Почему только сейчас? Почему он раньше это мне не сказал? Возможно, специально? Я испугалась, а вдруг сейчас случится паническая атака. Начала себя успокаивать, что ничего страшного еще не произошло, но вместо этого мне в голову лезли мысли о том, что невозможно предугадать логику преступника, и меня теперь действительно могут очень легко подставить. До чего я дотрагивалась в офисе, кому забивала в контакты свой телефон… Чтобы отвлечься, по дороге домой я зашла в зоомагазин. Несколько кенаров выводили журчащие трели, привычно пахло влажностью, пылью и собачьим кормом. На полу рядом с кассой стояла клетка с щенком пуделя. Его, видимо, недавно туда посадили. Он скулил, бросался на прутья клетки, как на амбразуру, и своими крохотными зубками пытался прогрызть путь к свободе. Я разрыдалась и выскочила из магазина.
Вечером мне позвонила Вика и пригласила меня на ужин к Максу, чтобы снять напряжение последних дней.
«К Максу? К Максу, который все деньги тратит на шмотки? К Максу, который даже не заплатил за нас в ресторане? К Максу, который даже не повез свою девушку вносить залог за квартиру? Зачем? ЭТО ОНИ УКРАЛИ ДЕНЬГИ».
В горле закололо, сглотнуть не получалось. «Вика поехала вносить залог, чтобы обеспечить себе алиби. Макс не мог с ней поехать, потому что в это время делал перевод. Потом она так сильно испугалась, когда позвонили из полиции, потому что допускала мысль, что Макс может ее подставить. Не надо мне к ним ехать… Вдруг они меня там убьют? Спишут все на меня, вот и ДНК мой пригодится… Нет, убийство привлечет еще больше внимания. Потом, приглашать к себе в гости жертву как-то неумно. Можно же просто подставить… Наверное, попытаются что-то подсунуть. Нет, надо ехать. Если откажусь, поймут, что я их заподозрила и точно тогда грохнут. Десять лямов все-таки. Какой, интересно, за них положен срок?»
Маме я вообще ничего не рассказывала, поэтому позвонила другу в Москву. Кратко описала ситуацию и попросила его перезвонить часов в десять вечера, чтобы у меня была причина уехать из гостей, а потом я его наберу, когда доеду до дома.
В один карманов джинсов я запихнула ключи от дома, в другой — телефон. Намеренно больше ничего с собой не брала, только по дороге купила торт.
На ужин была паста карбонара, от вина я отказалась. Мы сидели в садике перед домом: два дерева и цветы, белые пластмассовые стол и стулья. В дом не заходила, чтобы хозяева не подумали, что гостья что-то вынюхивает. Хотя я и убедила себя в том, что убийство не входит в их планы на вечер, все равно непроизвольно следила, из какого места хозяева накладывают салат, и ждала, когда они первыми отхлебнут чай. Весь вечер мы говорили на нейтральные темы: как непривычно, когда утром из крана сначала бежит холодная вода, как в мае обязательно надо проверять дом на плесень и чем ее удалять, бытовые малозначительные вопросы. Наконец, Вика с Максом заговорили о том, что они пришли к выводу, что это Ольга с Татьяной украли деньги. Они буквально вкладывали мне в голову свои доводы, как будто наполняли продуктами холодильник. Ровно в десять позвонил мой друг, я так была ему рада, что чуть не выдала себя. Домой добралась благополучно.
28 мая, пятница
Ничего конкретного в объяснительной я не написала. Какая-то часть мозга отказывалась верить, что это Макс с Викой украли деньги. Обычные люди, со своими особенностями, а кто без них? Какая-то часть верила и боялась, вдруг Вике, как директору офиса, поручат первой прочитать объяснительные и, либо я обижу невинного человека, либо навлеку на себя гнев и, возможно, месть.
30 мая, понедельник
Деньги вернули на счет компании. Сняли только банковскую комиссию в сорок тысяч долларов.
Дело о краже закрыли в конце недели. Владелец компании испугался, что всплывут его хитроумные схемы оптимизации налогов. Ольгу с Татьяной, оказывается, не выпустили с Кипра после их похода в полицию. Когда дело закрыли, они благополучно получили свои компенсации и уехали в Москву, нам вернули паспорта и отменили подписку о невыезде. Мне не давала покоя мысль, что в офисе, скорее всего, продолжает работать крыса, и эта крыса может еще раз попытаться украсть деньги и подставить другого еще более изощренным способом.
7 июня, понедельник
Утром, собираясь на работу, я надела под одежду купальник. В офис приехала пораньше, не хотела ни с кем ничего обсуждать. Положила Вике на стол заявление об уходе и пошла к морю. Но мне казалось, что я лечу.