— Мальчики, вы не видели мою шаль? Серую, с красными цветами. Никак не могу найти! — из комнаты донесся голос тети Марины.
Тощие плечи Егора застыли. Пальцы плохо слушались, отчего ложка несколько раз стукнулась о бортик тарелки, прежде чем он смог зачерпнуть жидкой каши.
— Неа, — мотнул головой Леша и улыбнулся вошедшей матери.
— Да где же она? — нахмурилась женщина. — А вы чего не едите? Невкусно?
— Вкусно, тетя Марин, — Егор спешно запихнул в рот ложку овсянки. Еда комом встала в горле.
— Ой, да бегите уже, гуляйте! — она махнула рукой и побрела к следующему шкафу.
Мальчишки сорвались с места. Толкаясь, сбежали по короткой лестнице и, перепрыгивая грядки, рванули к ограде. На калитке глухо щелкнул крючок хлипкого замка. Мальчики завозились, пихая друг друга, пытаясь протиснуться вперед. Наконец, Лешка победно вскинул обе руки вверх и рассмеялся, первым выскользнув на свободу.
— Я первый!
— Ты жульничал! — возмутился Егор.
— Неправда! Просто я быстрее тебя.
Злость вспенилась внутри Егора, и он воробьем налетел на Лешу. Тот от неожиданности сделал пару шагов назад.
— Зато я сильнее! — выпалил мальчик, стараясь теперь побольнее ущипнуть друга. Они возились, пыхтя и фыркая, пока Лешка не упал на мягкую траву. Егор замер.
— Маме расскажу, — прошипел поверженный.
Мальчик побледнел. Его дыхание сбилось, и он пропустил пару вдохов, продолжая смотреть на товарища, не в силах сказать ни слова.
— Ты… Ты… Ты ябеда! — нашелся Егор и бросился бежать.
Разноцветные дома сменяли друг друга. Песня пробуждающейся деревни наполняла воздух. Егор ее не слышал. В его ушах шумела кровь, разгоняемая страхом. Глаза жгло, и две маленькие слезинки вырвались за забор густых детских ресниц.
Остановившись у кромки леса, мальчик шмыгнул носом. Яростно вытер глаза тыльной стороной ладони. Часто оборачиваясь, он побрел в тень леса, туда, где находился его тайник. У большой ели тропинка расходилась в разные стороны, а чуть поодаль лежал большой мшистый валун. Миновав муравьиные магистрали, ведущие к огромному муравейнику, Егор направился к камню. Отодвинул еловые лапы, которыми заботливо прикрыл свою сокровищницу, присел на корточки. Гладкая пузатая бутылка для пиратских посланий, ржавый колокольчик, отнятый у призраков в заброшенном доме, старый безрукий робот. Посреди детского богатства лежала серо-красная шаль тети Марины. По мягкому платку ползало несколько муравьев. Егор провел рукой по ткани, осторожно смахнул насекомых, и прерывисто вдохнул.
Далекие голоса заставили мальчика вскинуться, словно он затравленный зверь. Заметался, затолкал шаль под майку, закидал тайник ветками. «Вдруг Лешка?» — колотилось в голове. Страх нарастал. Егор вылетел из леса и кинулся прочь. Заброшенный дом, стоящий на отшибе, казался мальчику спасением. Подбежал, трясущимися руками вытащил платок и швырнул его через забор. Стоял, прислушиваясь.
В поселок въехали знакомые жигули. Секунда, и внутри все затрепетало. Ноги сами сорвались на бег.
Егор несся грудью вперед через поле, наполненное треском насекомых. Разномастная трава жгла кожу, оставляя на его тонких ногах крохотные щекотные порезы. Мальчик не замечал ни липкую траву, ни духоту застрявшего в полдне воздуха, ни застежку на старых сандалиях, которая вот-вот должна была оторваться.
Целую неделю, которую провел в гостях, он ждал этого момента. Представлял, как мама, вернувшись из города, заберет домой. А там его, наверняка, ждут подарки. Егор бежал на одном дыхании, не замечая ни мелких камушков, колющих стопы, ни кустик крапивы, куснувший его за запястье. Мысленно перебирал события, перескакивая с одного на другое, стараясь придумать, с чего же начать рассказ. События метались в голове, а он пытался выбрать самое интересное: как вместе с Лешкой поймали ворчливого гуся, как ходили на речку и набрали целое ведро головастиков, а он сам нашел собаку и щенков. Егор верил, что если начать правильно, то все будет хорошо.
Вылетев на дорогу, он поднял в воздух облачко пыли, остановившись перед косой калиткой. Сердце забилось быстрее. Замер в нерешительности, затаил дыхание и принялся выискивать глазами обещание, что все получится. Закрытая дверь. Задернутые занавески. Сумка на крыльце. Скрип калитки. Егор быстро зашагал к дому, обтирая потные ладошки о шорты. Три ступеньки крыльца преодолел в один прыжок. Дверь не была заперта, и мальчик шагнул в сумрачную пасть дома.
— Мама, я пришел! — звонкий голос полетел сквозь затхлый воздух.
Ворох грязных одеял на кровати зашевелился, взвилась пыль. Под подошвой сандалии треснул осколок. Послышалось невнятное мычание, и внутри Егора зашевелилось беспокойство.
— Мама, наконец-то ты вернулась! А что привезла? Там у собаки шесть щенков! Я их гладил уже! А еще мы гуся ловили, а он Лешку цапнул …. — затараторил Егор.
— Пошел отсюда! — из-под одеяла в него полетела пустая бутылка. Упав, она не раскололась. В тишине катилась по полу, пока с глухим звуком не стукнулась о стену.
— Мама, мамочка …— парализованный Егор стоял и продолжал повторять это слово полушепотом, как заклинание, пока вновь не услышал голос:
— Проваливай, поганец! — из груды тряпок показалось опухшее лицо родительницы, а затем, внезапно, она исступленно захохотала.
Шаг назад. Еще шаг. Егор развернулся и выбежал из комнаты, из дома. Снова бежал через поле, накрытое летним зноем. Одними губами повторял «неправильно начал», пока наконец, не остановился.
Тишина обволакивала старую постройку, видневшуюся сквозь прорехи в заборе. Зеленая краска давно облупилась, и из-под нее выглядывали посеревшие доски. Егор пролез в знакомую дыру, подобрал лежащую неподалеку шаль и направился к дому. Под ним, в ворохе тряпок, лежала черная сука со своими щенками. Мальчик поймал ее встревоженный взгляд. Собака слабо вильнула хвостом и успокоилась. Егор неуклюже укрыл их шалью и сел рядом.
— Чтобы вы не мерзли, хорошие мои, — обняв себя руками и раскачиваясь взад-вперед, объяснил мальчик собаке.