Когда приезжаешь в любое природное место из жаркой Москвы, уже чувствуешь отдохновение, а тут — Переделкино.
Выходит охранник. Улыбается: «Пожалуйста, пожалуйста, можете свободно перемещаться».
Мы и перемещаемся.
Сразу скажу, что Дом творчества в Переделкине — мечта писателя. При этом разруха здесь была ещё два года назад.
Двухэтажное компактное белое здание.
На столике у входа игра Эрудит. И шахматы. Шахматные часы made in USSR. Нажмёшь кнопку и переместишься куда тебе надо.
На втором этаже стоит бильярд. Непременно всем сообщают, что это тот самый, в который играл Высоцкий.
Библиотека, читальный зал. Интерьеры безупречные. Так и просятся в мой воображаемый журнал «Безупречные интерьеры шестидесятых». Здание тоже из тех времён. Написано, что оно было построено в 1966–1969 годах «силами треста “Мосэлектротягстрой”».
Вообще, это тот случай, когда автора, что называется, уважили.
Везде хочется сесть в кресло и писать. Конечно, что уж ты там накарякаешь — это на твоей совести. Пощадишь ли ты читателя, или выйдет из-под твоего пера что-то тягомотное, в любом случае устроители со своей стороны сделали всё, чтобы тишина окутала тебя, чтобы живой зелёный лист обрадовал (вокруг море цветочных горшков), чтобы тебе было хорошо. Что-то они такое ухватили из воздуха, воплотили и не ошиблись ни в одной линии, ни в одном дерматиновом широком кресле, ни в одной старой лампе и ни в одном цветочном горшке.
В Переделкино хорошо бы ехать без своих книг. В Доме творчества на втором этаже есть библиотека. От пола до потолка аккуратные книжные ряды, авторы по буквам. Есть здесь, конечно, работы местных писателей, и не всегда их имена сейчас известны. Мне жалко их. Старались, писали. Книгу тоже жалко. Ну что она стоит. Дай-ка я почитаю.
Но я, честно говоря, в принципе люблю литературу второго, третьего, пятого и десятого ряда. Это как если бы все пошли смотреть Эйфелеву башню, а ты завернул во дворик и нашёл сокровища какого-то мальчика из 1963 года — стеклянный шарик, пистон и пластмассовую ракету с фотографией внутри. Василь Козаченко, Вильям Козлов, Иван Козлов, Якуб Колас, Афанасий Коптелов — это только на «К» авторы, часть. Вот у Вильяма Козлова есть повесть «Волосы Вероники». Наверняка очень интересно (Волосы Вероники — это название северного созвездия).
Выходим из Дома творчества. Местный житель Василий рассказывает, что участки здесь теперь стоят 1 млн долларов, и если бы он мог, обязательно купил бы, потому что «Переделкино — это любовь».
На этой золотой земле то тут, то там попадаются старые дачи, в них живут потомки писателей. Ты смотришь на выцветшие дома, пытаешься почувствовать, что же тут было во времена интеллигентского расцвета? Крыши поросли травой, старые рамы скрипят. Вот в окне — старый железный утюг, а у дома тележка с книгами, но тут особая история — книжки продаёт виолончелист Илья Рубинштейн, такая вот факультативная культурная нагрузка. И эта дача стоит открыто, а обычно старенькие теремочки обнесены высоким забором.
Так, за забором дача, где жил Шпаликов, её сейчас реставрируют. Здесь в ноябре 1974-го он покончил с собой, и все ходят смотреть, понятное дело. В мае 1956-го года застрелился на своей даче Фадеев. Да, Переделкино не только любовь, бывали и муторные, нехорошие дни. Скольких прямо отсюда увезли на чёрном воронке. Бабель, Пильняк.
После писательской смерти дачу забирали, но вот в девяностые, говорят, некоторые приватизировали свои дома. Вообще же девяностые проехались по Переделкину, как и по всей стране. Начался процесс разрушения. Ну, и появились приметы времени, так сказать. В Доме творчества устроили ресторан «Солнце», он был шикарный — позолота, драпировки. Готовили, впрочем, хорошо. «Однажды мы пришли в ресторан “Солнце”, — рассказывает Василий, — и увидели, что на крыльце сидит невеста и плачет. Выяснилось, что со своим будущим мужем она познакомилась по переписке, когда тот сидел в тюрьме. Вчера его выпустили из зоны. Он перебрал, плюс пьянящий воздух Переделкино сделали своё дело. Он приревновал невесту к официанту. И стал всех бить — официантов, поваров. Торты там дорогие делали на заказ, покрушил и торты. Ресторан был закрыт, и больше он не открылся».
И вот это крушение жизни стало наползать на всё Переделкино. На въезде были куры, гуси, кролики. Упавшие заборы. Запустение и одиночество — творческое в том числе.
«А потом сюда пришёл Роман Аркадьевич Абрамович, — с видимым уважением говорит Василий, — и смотрите, как всё преобразилось».
На самом деле преобразилось, без дураков. Большой вкус, большие деньги. Золотой творческий поток вернулся в Переделкино, и то ли ещё будет. Повезло нынешним писателям-поэтам-переводчикам, для них с этого года открываются резиденции: подаёшь заявку на конкурс и, если выиграешь, будешь 21 день жить на всём готовом (тут же стоит отремонтированная гостиница. «Нюхайте, нюхайте, как пахнет! Всё новенькое!», — заходится от восторга администратор), будешь ловить летний золотой луч, нюхать всё новенькое и писать, писать.
Идём дальше. За глухим забором — Переделкино нетуристическое. Дача Грибачёва. Николай Матвеевич Грибачёв — писатель, а также председатель Верховного совета РСФСР, был им прямо перед Ельциным.
На собрании партийной группы правления Союза писателей в 1958 году Николай Матвеевич, а также Сергей Михалков и Вера Инбер выступили с требованием лишить гражданства и выслать из страны своего соседа по Переделкину — Бориса Пастернака. Теперь его дача — одна из самых больших драгоценностей. У дома огородик, картошка посажена, и что там ещё, кабачки, морковь. Это потому, что и сам Пастернак очень даже любил возделывать огород. «У нас полподвала своего картофеля, две бочки шинкованной капусты, две бочки огурцов», — писал он двоюродной сестре Ольге Фрейденберг. Даже фото есть: Борис Леонидович и лопата.
Грибачёв писал детские книжки. Например, «Заяц Коська и его друзья». (На самом деле, не только детские, но переиздаются лишь они).
Хозяева пускают нас в дом, и мы можем видеть, что за картину наблюдал Николай Матвеевич из своего окна.
Сейчас его дача перекрашена в фиолетовый цвет. Там живёт режиссёр музыкальных клипов. Снял, например, клип на песню Земфиры «Бесконечность».
У Грибачёва был большой участок, 0,5 га. Поэтому тут же ещё одна дача. Здесь живёт буддист. Везде развешаны тибетские молитвенные флажки. Пока буддист на даче, у дома всегда горит костёр.
Лесной участок, корабельные сосны, тишина, а вечером солнце пробивается сквозь листья, подсвечивает их. «Ой, ну что вы, — говорит местный житель Василий, это он привёл нас сюда. — Вы же видите: здесь нужно жить, творить, любить».
Разговоры про русский космизм. Чай с молоком в гранёных стаканах.
Режиссёр ставит нам клип Земфиры «Бесконечность». Он смотрит его вместе с нами, и я вижу, как опять срабатывает это: когда человек наполняется творчеством, он становится очень красивым, вот прямо физически преображается.
Поёт Земфира, лето, солнце подсвечивает листья. На участке Пастернака растёт картошка.
И так продолжается творчество.
Фото с официального сайта Переделкина