Патра 1. Еще чуть-чуть, и хана мне — Вакрабаху промахнулся, я в Москве, весна 2024 года.
Патра 2. По делу — с отпечатками душ слот. Жаль, в ковидный мор не попал, но ежедневно штук триста пятьдесят свежих, если брать по пять моргов за ночь, должен успеть. Отпечатки годные даже у давно отлетевших. У нас точно никто не просечет, а здесь и не заметят: они еще не знают.
Патра 3. Изображаю туриста. Был на Красной площади: купола нет, стены Кремля — красный кирпич. Тут все материальное — даже средства связи и деторождение. Муркхаха! Они уже допетрили до голограмм, но — ты не поверишь! — используют их для шоу! Все никак не привыкну к оболочке, скучаю по своей голагре, присмотри за ней!
Патра 4. Метро не миф, я был там. Под землей культ бронзовой собаки — зря мы смеялись над хисториком, — здесь две религии: наземная и подземная. Я сам тер сегодня нос Божеству внизу, чтобы дало нашему карману, аватар Богини Матери в их верхних церквях вряд ли посодействует, а местный Анубис вполне. Станция над рекой — реальна, а про парение в воздухе врут — обычный мост.
Патра 5. Ты живой? Я так и не получил от тебя патры. У меня заканчиваются капсулы. Сколько мне здесь торчать? Если это Вакрабаху — аннигилирую его за первоэлементы!
Патра 6. Я только что пытался перейти сам — не смог. Когда отправлял прошлую патру, рядом детеныш крутился на велосипеде, я не придал значения, но, кажется, он заметил отправку и потом подъехал ближе. Когда я уходил, оглянулся: никого не было. Может, его засосало? Вели Вакрабаху прочистить патрал: если там перегруз частиц, я не смогу вернуться.
Патра 7. Сегодня я ночевал в их участке, они думали, что в капсулах амра. Я рассказал про нашу синтетическую дозу. Допрашивали двое, тот, что моложе, все время ржал, удивлялся, как меня кроет, хотел так же. В камере спал стоя. Познакомился с парнем, зовут Миха, он рыцарь наживы, вроде нас. Утром отдали выпотрошенные капсулы, сказали, что запрещенки не обнаружили. Пришлось дать оболочке их еду. Кишки вот-вот взорвутся. Варвары, они до сих пор выращивают пищу в земле. Придумай что-нибудь: достань меня или пришли капсулы!
Патра 8. Я начал привыкать к их пище, это не так страшно, но надо все время помнить про утилизацию. Дикость такая, как в каменной эре, ей-ей. Поневоле оценишь все плюсы голагрической цивилизации. Когда вышли из камеры, Миха позвал с собой, ночью разгружали левую фуру — не знаю, что это значит. Все как у нас: не смог взять в карман умом — бери оболочкой, повезло, что у меня молодая. Вакрабаху — даасии — пытался всучить мне старую, хорошо, я его не послушал. Вернусь — точно аннулирую, ты пока бди его. Чипы оболочек здесь работают! Зря я за метро платил, теперь просто везде прохожу, через любой груг. Похолодало, оболочка мерзнет, грелся в музее, видел картины — как художники делают, не голограммы — и слепки из камня, хотел сделать отпечаток — не вышло: слишком твердая оболочка, а то прислал бы тебе Давида! Не поверишь, я был в верхнем храме, ставил свечи аватарам Света, просил вернуться. Я?!.. Ты хотя бы это читаешь?
Патра 9. На что я надеюсь, отправляя это? Проверяю, работает ли патрал. Я поселился у Михи, того, из камеры. Он как мы — крутится как может, — только чииру у него нет: постоянно оказывается в участке, говорит, что уже отсидел, я не стал углублять. А еще все время говорит, что хочет баб — и с ними у него чииру нет. Я вру, что тоже, но моя оболочка, кажется, не врет.
Патра 10. Пумщчалипутра! Я отправил тебе уже две тысячи отпечатков, ты не можешь меня здесь оставить! Отправления уходят, значит, патрал работает, нужно только очистить, и я смогу вернуться. Сделай уже что-нибудь!
Патра 11. Я ловлю пустоту. Пора осваиваться здесь. Так лучше: мне стало вкусно есть, я привык здесь дышать. Нам все врали про этот мир, он был — есть — вообще другой. И хорошо, что здесь нет голографических бруз. Я привык разгружать фуры, Миха сказал, что я приношу ему удачу — чииру, — его за два месяца с нашей камеры ни разу не взяли, а фур стало больше. Вчера мы с Михой ездили к его сестре Оксане, у нее очень вкусная еда, а еще у нее есть детеныш. Она сказала, что родила от козла (с рогами и копытами в зообуке?), я не думаю, что это правда: у дитя нет признаков. Она живет в Чертаново — это Москва, но не совсем.
Патра 12. Я был с живой женщиной. Это не больно, но очень странно. Наверно, это как с их едой — нужно привыкнуть. Оболочке понравилось — тут бесспорно, даже потом пел! Только страшно: есть момент, когда растворяешься в оболочке, можно потом не вспомнить. Оксана теперь моя баба, у них люди владеют друг другом после секса.
Патра 13. Я не хочу оставаться здесь. Вытащи меня! Ты не знаешь: страх, гнев, ревность, боль — оболочка меня сожрет, ее мозг отвратителен — я как в плену, хуже камеры, хуже аннигиляции. Пытка.
Патра 14. Я не писал тебе два года. Не знаю, зачем я делаю это сейчас. Проверка связи? Меня поглощает оболочка, я стал забывать о том, что я — не она. Говорю теперь: «Я голодный», — не она, оболочка, а я! Все еще ошибаюсь в их словах, хотя и меньше, почти забыл наши. Снова зарабатываю умом — продаю патенты устройств. Уровень — второй год нашей физики, материалы уже доступны, а до применения они еще не дотумкали. Я всегда хорошо торговал, наконец это дало моему карману: живу с видом на Кремль, владею яхтой и моделью. Я стал махударой — тем, кого всегда презирал… А вдруг я и есть тот, кто привел все к катастрофе? Или кто еще из наших? Мне тут писал один из Австралии, он попал сюда из далекого будущего: ему что наше время, что 2026 — без разницы. Он сказал, что у вас там тоже случился коллапс. Поэтому ты мне и не ответил? Или перешел меня спасать, а Вакрабаху отправил тебя в Средневековье? Невольно вспомнил мальца на велосипеде.
Патра 15. На месте патрала затеяли стройку — на днях его снесут, место уже обнесли забором, я еле пробрался, это мое последние послание. В никуда и никогда. Я остаюсь в Москве, 2026 год.