По утрам к дачной кормушке приходит белка. Расталкивает горластых поползней, рявкает на синичек, утаскивающих семечки из-под самого беличьего носа, топорщит усы и пристально смотрит на меня, замершую на качелях у старой бани.
«Принесла?» — подрагивает она хвостом.
«Принесла, принесла», — торопливо киваю я и протягиваю на ладони золотые грецкие орехи.
Несколько лет назад в творческой студии мы проводили рождественскую фотосессию «Щелкунчик», и орешки были реквизитом: они золочёные, некоторые с алыми петлями, чтобы подвешивать их на ёлку. Белка давно ничему не удивляется. «Дарёному ореху…» — думает, наверное, она и ловко расщёлкивает золотую скорлупу.
Один орех белка съедает тут же, на месте, а другие прячет: закапывает в клумбу с астрами, а c самым большим карабкается на берёзу, чтобы оттуда верхами убежать в дупло.
Судьба беличьих запасов занимает меня особенно. Раскачиваясь на качелях, я представляю себе картину: зима, всё до самого края земли укутано белыми снегами, а в тёплом беличьем дупле покачиваются на алых лентах и постукивают друг друга золочёными боками грецкие орехи.
Белка сладко спит в ворохе бумажек из пожеланий, которые мы вкладывали в некоторые орехи и раздавали детям на фотосессии: «Счастливого-пресчастливого Нового года!», «В Новом году тебя ожидает большой-большой сюрприз!», «Подготовь санки для подарков — в будущем году их будет много!», «Ой, мы перепутали орехи! Возьми ещё один, а этот подари другу!», «Когда ты вырастешь, будешь водителем божьих коровок или кем захочешь сам!», «Жить весело ты будешь год, орешки щёлкать и не знать забот!», «Елочная фея подарит тебе волшебный сон, только не забудь положить под подушку еловую иголку!», «Каждый раз во время метели ты будешь подрастать на несколько сантиметров!», «Золотой орешек принесёт тебе удачу!»
И в то же самое время где-то на клумбе пробивается сквозь треснувшую золотую скорлупу росток гигантского дерева грецкого ореха.