А

А потом фейерверк

Время на прочтение: 4 мин.

С поднятых к небу вёсел падали холодные капли, норовя попасть нам за шиворот и оставляя мокрые следы на наглаженных гюйсах. Чтобы скрыть волнение, мы подначивали наших главных соперников — экипаж морских пограничников. Они стояли с моего борта — крепкие, наглые, скаля белые зубы. Пять лет подряд становясь чемпионами, они и в этот раз были уверены в победе. 

«Вёсла на воду!» 

Выстрел! И семь шестивесельных ялов вёрткими рыбинами устремились к финишу. Мы с моим другом Андрюхой Будаем загребные. Загребные на яле — это «паровозы», по нам равняются остальные гребцы — средние и баковые. На руле — старшина шлюпки, капитан третьего ранга Осипов, наш тренер. Он зычно командует: «И-раз! И-раз!» и рубит рукой воздух. 

Полтора месяца мы готовились к сегодняшним соревнованиям, тренировались по пять часов в день! Садились в шлюпку на Соломбалке, возле нашей старшинской учебки, куда нас, отслуживших два с половиной года, направили на два месяца. С Соломбалки — на Кузнечиху и дальше, на Северную Двину. А там уже выкладывались по полной так, что даже белый бурун по корме оставался! 

И вот сегодня, в день ВМФ, в самом центре Архангельска мы сражаемся за Кубок военно-морской базы. Цена победы — престиж части, спортивный разряд и отпуск на родину. 

С самого старта мы уходим в отрыв. Пограничники этого никак не ожидали! Они стремительно бросились в погоню, но мы уверенно уделали их со всеми остальными на целый корпус. Погранцы шли третьими, уступая школе мичманов. Когда до финиша оставалось полкабельтова, а мы неудержимо ликовали, понимая, что победа в кармане, наш баковый Марат опустил весло слишком глубоко и сломал его. Шлюпка, теряя ход, рыскнула в сторону, на нас налетел ял с вопящими мичманами, а пограничники с хохотом пронеслись мимо и стали чемпионами. 

Мы с Будаем оставили ял на баковых и поднялись на пристань. На набережной было людно и весело. Контр-адмирал поздравил победителей, заметив нас, метнул взглядом молнию, что-то сказал Осипову и спустился к своему катеру. Осипов подошел, буркнул: «Расстроили мы старика», и все же выдал нам увольнительные до десяти вечера.

— Это не увольнительная, а утешительная, — вздохнул Андрей.

— Пошли отсюда, Андрюха, — зло прошипел я, выругался и нагнулся завязать шнурки. 

— Привет, с праздником! Вы подводники? — услышал я над собой.

— Подводники, а как вы догадались? — удивился Андрей.

Сначала я увидел ее загорелые ноги в теннисных туфлях, потом сине-белое короткое платье, затем сообразил, что неприлично так разглядывать барышню и поднялся.

— А вы не ошиблись? Победителей вон там поздравляют, — кивнул я в сторону пограничников и встретился с ней глазами. 

В первый миг мне показалось, что это сон, потому что таких девушек просто не бывает на свете. Похожая на киноактрису — васильковые глаза на загорелом лице, пшеничные волосы собраны в тугой хвост, тонкая шея, алые губы — она была чудо как хороша! 

Барышня улыбнулась, протянула руку и сказала:

— Нет, я не ошиблась. Я болела за вас. У меня папа и брат подводники. Меня зовут Алиса. 

Я пожал протянутую ладошку:

— Очень приятно! Стас. А это Андрей, мы служим в одном экипаже. 

Она оказалась студентом-филологом, как и я! Уже через полчаса я называл ее Алькой, мы сидели в кафе, уплетали мороженое и болтали о родстве Лермонтова и Байрона, о роке-фатуме и о Рерихах с Вивеканандой. Технарь Андрюха с нами заскучал, извинился и отправился в часть.  

Когда через час мы гуляли с Алькой по парку, она сообщила, что ее любимая группа «Electric Light Orchestra». Я тут же решил, что она — самый родной человек на свете. Мне еще не встречались девчонки, которые любят «ELO». Я спел ей припев из «Don’t Walk Away», и она едва не завизжала от восторга. Еще через час нам казалось, что мы знакомы целую вечность. Алька сказала, что проведет меня до части и останется ночевать на Соломбале у одногруппницы. Мы шли по городу, держась за руки, я читал ей свои стихи и напрочь забыл о проигранной гонке. Для меня не существовало ничего, кроме этих лазурных глаз, россыпи веснушек и ямочек на щеках.

Вдруг я заметил патруль, и тут только до меня дошло, что я не следил за временем. Эти белые ночи так обманчивы! Я взглянул на часы. Без двадцати десять. До Соломбалы добираться полчаса на такси. Если я не успею вовремя вернуться из увольнения, то рискую превратиться в тыкву. Деревянная моторка с кабиной и надписью «Вера» на зеленом борту стрекотала в сторону устья. Я схватил Альку за руку, и мы побежали к реке. Добежав, мы принялись кричать и отчаянно размахивать руками. Нас заметили, и моторка подошла к берегу. Суровый дядька, похожий на тощего викинга, хрипло спросил:

— Ну, чо орёте, как заполошные? 

Алька выступила вперед и затараторила, что нам срочно на Соломбалу, мол, если не успеем, то… Викинг перебил:

— Прыгайте! Я на рыбалку, по пути как раз.

Мы забрались в тесную кабину и примостились на лавке вдоль борта.

— У тебя день начался с гонки и заканчивается гонкой, — прокричала мне радостная Алька. 

«Вера» ткнулась носом у нашего КПП без пяти десять. Мы горячо поблагодарили викинга и понеслись к воротам. И в этот миг небо вдруг озарилось разноцветными всполохами.

— Ух ты, Стас, смотри, салют! — воскликнула Алька.

Мы восторженно смотрели на фейерверк, задрав головы. Раньше я видел его только тёмной ночью. На светлом небосводе ночи белой он смотрелся фантастически. Я взял Альку за руку и прошептал ей на ухо:

— Спасибо тебе, сегодня самый лучший день в моей жизни!

Алька посмотрела мне в глаза, приподнялась на цыпочки и коснулась горячими губами: 

— Я позвоню тебе, встретимся в субботу, ладно?

 Я долго смотрел ей вслед, не в силах оторвать глаз от стройной фигурки, пока не услышал голос Андрея:

— Стас, очнись, Стас! Не смей больше отключаться, слышишь! Руки не слушаются? Держись зубами за мой воротник. Ты посмотри, какой фейерверк — это самолеты ракеты отстреливают, на нас спасательные корабли наводят! Помощь близко, Стаська!

Похожий на огромный крест, задрав черный тупой нос в поднебесье и растопырив в стороны горизонтальные рули, наш атомоход после пожара в седьмом отсеке навсегда уходил в пучину. Те, кто остался в ледяной воде, разом запели «Варяг».

И вдруг я увидел Альку. Ярко светило солнце, множась солнечными зайчиками в ее озорных глазах. Она бежала босиком по изумрудному лугу, покрытому алыми пятнами маков.

Моя Алька. 

Она ждет меня. 

Она меня непременно дождется!

Метки