В то ясное, по-летнему теплое майское утро никто из жителей дачного поселка «Ильинское» не заметил, как медленно открылись ворота, и в поселок, пофыркивая, въехала старая красная шкода. Местные раньше вообще не интересовались тем, что происходило за пределами их владений, и как потом выяснилось, напрасно.
***
За рулем автомобиля сидел мужчина лет пятидесяти, безнадежно лысеющий и жалобно сосредоточенный. А на пассажирском сиденьи, почти на боку и спиной к нему, сидела женщина того же возраста с крепко связанными в пучок темно-серыми волосами и старым цифровым фотоаппаратом, который она то и дело подносила к лицу, щуря глаз, а в перерывах смотрела по сторонам и что-то возбужденно говорила.
Сделав несколько кругов по поселку, автомобиль остановился у дачи №33 по улице Лесная, и мужчина вылез из-за руля. Он открыл калитку и направился вглубь участка к деревянному дому с резными рамами, хрустя сухими стеблями прошлогодней травы.
Женщина осталась сидеть в машине. Она смотрела на ржавую сетку забора, тускло-зеленый дом, косолапую походку мужа, и видно было, как разочарование, будто тошнота, подкатывало к ее горлу, и ни свежий шум деревьев, ни оглушительное пение птиц не утешали ее.
— Антонина, ты не видела ключи? — Мужчина вернулся и робко заглянул в пассажирское окно, а затем быстро, отвлекая внимание, добавил: — Смотри, дорогая, та режиссерша, о которой ты говорила, живет напротив нас.
Женщина посмотрела на соседский дом, и ее в глазах промелькнула восхищенная улыбка, которая, впрочем, быстро сменилась привычным недовольством.
— Игорь, я точно помню, что хозяйка их тебе… — Она раздраженно порылась в сумке. — …Все, нашла.
***
Они открыли деревянную дверь с дребезжащим стеклом, выпустив на улицу застоявшийся «дачный» запах, и попали в большую затененную комнату, начинающуюся сразу от входа, безо всякой прихожей. Вдоль длинной стены стоял диван, накрытый байковым одеялом, древний книжный шкаф, присевший на курчавых ногах, пианино и продавленное рыжее кресло. На всех стенах висели цветные фотографии, в рамках и просто приколотые кнопками к когда-то покрытым лаком доскам. На всех фотографиях был запечатлен улыбающийся мужчина с широкой белой бородой, в панамке либо кепке и, почти везде, в красной клетчатой рубашке, заправленной в широкие штаны с накладными карманами.
Антонина медленно обошла комнату, рассмотрела каждую фотографию, провела пальцем по пыльному слою на пианино и тихо произнесла: «Не вижу хозяйку на фото, ты проверил ее документы?» Не дождавшись ответа, она обернулась — мужа в комнате не было.
Она прошла через комнату на кухню (такую же темную и очень маленькую) и повторила вопрос. Поспешно убирая телефон за спину, Игорь испуганно посмотрел на жену.
— У хозяйки доверенность, я ее проверил, но выяснять подробности не стал, — и сразу добавил, не дожидаясь реакции: — Тоня, в доме нет воды, ни в одном кране, и ни одного вентиля нет. Надо поискать на улице.
***
Они подошли к земляному коллектору, накрытому квадратной металлической крышкой и наполовину увитому широкими щупальцами дикого винограда.
— Может, тут? — Антонина перешла на шепот. — Открывай.
Игорь осмотрелся по сторонам — других вариантов не было. Он сдвинул ногой виноградную лозу, сделал упор ногами и поднял крышку коллектора. Ржавый лист металла взвизгнул, и в лицо ударил резкий запах плесени и органической гнили.
Первое, что увидела Антонина — это красно-черные клетки той самой рубашки, второе — бурые пятна на кирпичных стенах. А когда крышка коллектора с грохотом захлопнулась (она выпала из рук Игоря), Антонина подняла голову, выдохнула весь воздух, что скопился внутри, и посмотрела на соседский дом. В окне дрогнули занавески.
— Вернемся в дом. — Она настойчиво потянула мужа за рукав. — Люди смотрят.
***
Они сели за квадратный кухонный стол, покрытый липкой клеенкой, и долго молчали. Первой заговорила Антонина.
— Надо принести воды из какого-нибудь колодца и все тут помыть. Хочу сделать пирог, надо кое-что подкупить, вечером пойдем к соседям знакомиться.
Игорь удивленно смотрел на жену.
— Тоня, какой пирог? Мы должны позвонить в полицию!
— В полицию… И чего ты добьешься? Нас помотают по допросам и выгонят отсюда. Мы с таким трудом эту дачу нашли, в таком месте и по такой цене… — Она часто дышала. — Запомни, Игорь, мы ничего не видели!
Игорь смотрел перед собой и молчал, жена продолжала.
— Видел доски у сарая? Ты построишь беседку и закроешь это… место. А сейчас я напишу, что надо купить для пирога, а ты поедешь и все привезешь. Ты меня понял?
Антонина сходила за сумкой, достала блокнот и черную гелевую ручку и начала записывать, беззвучно двигая губами.
Большая зеленая муха летала по кухне. Ее жужжание и отчаянные удары о стекло, слова жены, последние события — все смешалось и пульсировало в его висках.
— Знаешь, что, Ан-то-ни-на? — Он сделал ударение на каждом слоге ее имени. — Да катись ты со своими знаменитостями, дачей и беседкой этой. Видеть тебя не могу больше и терпеть все это.
Он выпалил это на одном дыхании и замолчал. Муха не оставляла попытки вырваться на свободу: «Жжжжб… жжжжб…»
— Неблагодарный безработный идиот! — Глаза Антонины полыхнули. — Вот ты как решил, после того, что со мной сделал? Напомнить тебе, из-за кого не могу иметь детей?! И кто сидит на моей шее уже двадцать лет и «ищет себя», да все найти никак не может? — Она захлебнулась от гнева и остановилась, набирая воздух, чтобы продолжить. Но Игорь ее опередил. Он почти успокоился — внезапное озарение и набирающая силы решительность придавали ему уверенности.
— Тебе не надоело? Обвинения эти постоянные, недовольное лицо… И что меня держит? Чувство вины! Которое ты же и внушила. Посмотри на себя, какая ты мать? Ты расчетливая, лживая, тщеславная тварь, такие не должны заводить детей! А полицию я вызову, ничего ты не сделаешь!..
Игорь успел перехватить ее руку почти у самой щеки, но второй рукой Антонина схватила ручку и нанесла внезапно точный удар. Муж схватился за шею, и по его рукам, повторяя рисунок набухших вен, потекли теплые багряные ручейки.
***
В дверь громко стучали. Антонина не сразу открыла дверь.
На пороге стоял высокий мужчина с широкой белой бородой, он вежливо улыбался. Его клетчатая черно-белая рубашка была заправлена в широкие штаны.
— Как устроились? Вот, решил проведать, как у вас дела. Лена забыла вас предупредить — воду отключили на два дня, вечером уже запустят…
Окончания фразы Антонина не услышала: она побежала вглубь участка, где, распахнув крышку коллектора (с силой, непонятно откуда взявшейся), уставилась на кучу мусора, накрытую красной клетчатой тканью.