Дина ненавидела звуки скрипки. Соня играла даже ночью.
Дина закрыла уши, чтобы не слышать музыки, и поднялась на чердак, села у открытого окна. Спина сразу намокла. Дождь бился в стекло и перебивал пронзительный звук скрипки. До рассвета оставалось еще несколько часов.
Не чувствуя от холода ног, спустилась вниз и растопила печку. В доме промозгло и сыро, обычный август на Балтике. Мама вошла в комнату. Дина, прижавшись к теплому боку печки, спала. Бледная, синяки под глазами, щеки ввалились. Совсем не выходила на улицу летом. Каникулы почти закончились, через неделю в школу. Она накрыла Дину пледом. Пора на работу. Звякнул железный замок калитки, хлопнула дверца машины.
— Дина, ты проснулась?
Дина вздрогнула, вскочила, бросилась в соседнюю комнату. В неясной предутренней дымке, у окна, приложив скрипку к щеке, стояла Соня — тонкая, неброская, хмурая.
— Завтракать будешь? — прошептала Дина.
Мелодия скрипки пронеслась по комнате, взмыла к самому шпилю старого приморского дома, замерла у окон чердака и медленно стекла вниз по ободранным ступеням.
На кухне Дина включила плиту, привычно налила молоко в кастрюлю, высыпала геркулес, добавила ванили и корицы. Долго стояла, помешивая кашу и вдыхая пряный запах специй. Проверила почту. Одно входящее письмо. От отца. Задохнулась на миг, зажмурилась. Скользкие паучки пробежали по спине, щекоча волосатыми лапками. Запахло сгоревшим молоком. Тяжелые капли дождя отскочили от подоконника и ударили по стеклу.
Соня появилась у них два года назад. Седьмая вода на киселе. Авария, смерть родителей.
— Она не будет с нами жить. — Дина, краснея лицом, смотрела на мать. — Я уеду жить к отцу, если ты ее приведёшь к нам. — Показала исписанный черновик письма, потом схватила пачку документов со стола, смяла и швырнул маме вслед.
— Зря собирала. Опекунства тебе не дадут все равно.
Позже Дине нравилось смотреть, как мама заплетает Соне косы. Соня называла маму по имени, Мариной. Никогда не улыбалась. Не дотрагивалась ни до кого. Стеснялась. Не говорила почти. Сил не было или желания. Дина хотела как-то спросить, почему, и передумала. Пусть молчит, если ей так легче. И играет на своей скрипке.
Сгоревшую кашу Дина выбросила. Прислушалась. Мелодия наверху затихла, затянулись гаммы. Поднялась наверх, распахнула дверь в Сонину комнату. Смычок чиркнул. От сквозняка хлопнула оконная рама на чердаке. По ногам пробежал холод. Села на диван и достала телефон. Соня стояла лицом к окну, прижимая скрипку к плечу, в безвольной руке повис смычок.
— Мне отец письмо прислал. Хочешь, прочту? — Динин голос звучал глухо, словно она давно не говорила ни с кем вслух.
Не дождавшись ответа, открыла и-мейл. Гаммы сменились этюдом медленным и грустным. Дина пробежала глазами по строчкам. Соня терзала струны, издавая высокие пронзительные звуки. Дина дочитала до конца, скрипка практически рыдала. Перекрикивая скрипку, снова забарабанил дождь по жестяной крыше старого дома.
Дина встала, спрятала телефон в карман. Сказать было нечего, отец, которому она написала письмо с просьбой забрать в другую жизнь, помочь не мог. Новая семья, другая страна, нет места для прошлого.
После обеда к ним постучала соседка, Дина не открыла. На чердаке сквозь приоткрытое окно были слышны крики чаек, далекий лай собак, мягкое шуршание автомобильных шин по гравию. И пела скрипка.
Звякнул замок калитки. Мама вошла в прихожую, сняла обувь, позвала ее. Не дождавшись ответа, поднялась по ступенькам, распахнула дверь в одну комнату, в другую.
— Дина, ты где? — Паника в голосе нарастала.
Задыхаясь, поднялась на чердак. Дина сидела в самом углу. Ее пальцы бесшумного двигались по невидимым струнам. По щекам текли слезы.
Мама сбежала вниз, вошла в Сонину комнату и выключила проигрыватель. Музыка стихла.
От ужина Дина отказалась. Мама пристально смотрела на нее.
— Ты ела сегодня? Как ты провела день?
Мама хотела спросить что-то еще, но Дина повела плечами:
— Давай не сейчас. Просто посидим.
— Уже полгода прошло. — Дина услышала, как голос мамы задрожал. — Сони больше нет. Ты ни в чем не виновата! Это был несчастный случай! Холодная вода в море, судорога. Никто не мог этого предвидеть!
Дина встала из-за стола и поднялась на второй этаж. На фоне темнеющего окна растворялся силуэт девочки. Тонкой, неброской, хмурой. Пока полностью не исчез.
Дина подошла к столу и нажала на play. По дому снова полилась мелодия скрипки.