Д

День рождения

Время на прочтение: 8 мин.

У каждого человека раз в год неизбежно бывает день рождения. Все счастливые люди ждут этот день одинаково, каждый несчастливый ждет его по-своему. Особенно когда тебе уже не шестнадцать, не двадцать пять и даже не тридцать девять лет, а все сорок три. И ты увядающая женщина без профессии, без друзей, в разводе после семнадцати лет брака.

Лиля плохо спала этой ночью, впрочем, как обычно в последний год после развода. Давно уже прозвенел будильник на мобильнике, за окном густела зимняя тьма. «Вставай, лентяйка! Дети из-за тебя, как всегда, опоздают в школу», — привычно понукал ее внутренний голос, знакомый с детства. А другой голос, появившийся недавно, ободрял: «Ну разозлись же, разозлись. Ударь кулаком, топни ножкой: появится хоть немного силы. Тебе она нужна позарез». Первый голос услужливо напомнил: «Сегодня у тебя день рождения. Придется принимать поздравления и улыбаться, потому что ты забыла удалить из своего профиля в соцсети эту чертову дату». Но ничего не помогало. Наконец, будильник зазвенел во второй раз. Это означало, что дети опоздают в школу на полчаса, даже если она сейчас все-таки встанет. 

«Шевельни большим. Шевельни большим пальцем», — говорила себе Лиля, цитируя любимую киногероиню, четыре года проведшую в коме. Сначала она медленно пошевелила одним пальчиком левой ноги, потом другим, повертела ступнями и кистями, откинула одеяло, натянула улыбку, чтобы обмануть свой мозг, как советовали психологические посты о депрессии (в последнее время она только их и читала), и пошла в ванную. Но, увидев свой оскал в зеркале, она не выдержала и плюнула в него. На нее смотрело абсолютно мертвое лицо без признака пола и возраста. Кожа была бледно-серого оттенка, синие мешки под глазами, уголки рта опущены, появились темные волосики над губой, глубокие морщины вокруг глаз. Свои рано седеющие волосы она красила раз в полтора месяца в тёмно-каштановый цвет, и сейчас уже была видна контрастная белая полоса у корней волос. «Как я могу полюбить себя такую страшную? Это вообще не я, а где же я?» Она открыла кран, холодная вода ободрила ее, прояснила глаза. И день начался.

Приготовив завтрак для шестнадцатилетней дочери и двенадцатилетнего сына, с трудом растолкав их, накормив и выпроводив наконец в школу, Лиля включила компьютер и полезла в социальную сеть. Парочка поздравлений уже ждала ее. Люди заботливо и деликатно (всем уже было известно, что ее бросил муж) желали ей здоровья, веры в себя, в свое обновление, в самореализацию и продолжать заниматься творчеством. Творчеством ей стали желать заниматься после того, как она написала несколько рассказов и выложила их на своей стене. Все они ей приснились. Весь этот страшный год к ней приходили тяжелые сны, которые она стала запоминать и превращать в рассказы. 

Лиля кисло улыбнулась и лаконично поблагодарила за поздравления. Тут она осознала, что дети-то ее не поздравили. Она столько сил вложила в них, сидела с ними дома, гуляла, водила по кружкам, делала уроки, лечила их, заботилась, а муж тем временем делал карьеру, ходил на танцы, прыгал с парашютом, увлекся различными эзотерическими практиками, даже ходил на курсы режиссуры. Она теперь все время думала о нем, думала, что ему не хватало какой-то остроты в жизни, большого масштаба, думала о том, смогла бы она удержать его, если бы предприняла какие-нибудь правильные действия. В конце концов, муж обвинил ее в том, что это она тормозит его, что это она подрезает ему крылья. Мучил ее девять месяцев — не мог принять решение, уйти ему или остаться. А уходя, улыбнулся и пожелал ей мужества. 

И вот теперь она осталась одна: Аглая всерьез увлечена театром, у нее куча друзей, к тому же она проживает свою первую любовь; Алекс замкнут, может часами просиживать за компьютером, учебой не интересуется, единственный кружок, который он посещает, программирование микроконтроллеров, и Лиля не может найти темы для разговора с ним. 

Первый внутренний голос говорил ей, что праздник для нее никто не организует, что надо самой пойти в магазин купить что-нибудь на стол. Второй голос поддакивал ему, утверждал, что это прекрасный повод посидеть с детьми, пообщаться с ними, поговорить, так сказать, по душам, может, даже услышать слова любви. 

Лиля затянула волосы в хвост, надела старые джинсы, растянутый свитер, спортивную куртку и шапочку с надписью Russia и поплелась в ближайший магазин. Но там она нашла только дешевые маргариновые тортики с растительными сливками. Это совсем не подходило для праздника. Дорогой торт она купила в кафе «Север», и там же она купила набор пирожных для коллег, денег как раз хватило. Лиля пятнадцать лет была домохозяйкой и полгода назад вышла на работу в школу воспитателем. Работа, хотя и мало оплачиваемая, оказалась не бей лежачего, как раз для ее теперешнего состояния: пятиклассников нужно было накормить обедом, погулять с теми, кто остался, и отправить на кружки, потом они самостоятельно уходили домой.  

Придя домой, Лиля еще раз посмотрела свою страницу, там были поздравления от старых знакомых, бывших когда-то ее друзьями, от однокурсников, одноклассников, родственников, родителей друзей Аглаи и Алекса — все это она считала формальностью, она сама часто поздравляла людей только потому, что ей об этом напоминали социальные сети. Лиля все ждала поздравления от мамы, которая недавно вышла на пенсию, но в свои семьдесят лет вела активный образ жизни: весной и летом она была страстным садоводом, а осенью и зимой — заядлым театралом. После смерти папы они редко созванивались. Лиля не любила звонить матери, так как та в основном рассказывала о себе: сколько кустов помидоров она посадила, как борется с муравьями и мучнистой росой, как ей постоянно приходится обрезать вишню и яблоню, потому что они растут как сумасшедшие, какую шикарную оперу она посмотрела по каналу Культура, на какой концерт сходила, сколько стоили билеты, какой пирог она испекла — и даже низ у него не подгорел. Мама спрашивала только о ее здоровье и о том, чем заняты дети. И каждый раз предметом ее недовольства и критики был Алекс, который шарахался от всех книг, а на учебник по русскому смотрел как на личного врага. После очередного разговора с матерью у Лили было ощущение, что она что-то упускает в воспитании сына, что она обязана заставить его читать по десять страниц в день вслух и контролировать выполнение уроков. Она честно шла к сыну с намерением поговорить с ним серьезно и предостеречь от легкомысленного отношения к учебе, но все это заканчивалось бессмысленным скандалом и хлопаньем дверью. 

Собираясь на работу, она долго думала, что ей надеть: все старые платья теперь болтались на ней мешком, были велики на два размера. Купить новые платья или хотя бы новые джинсы было сродни подвигу и требовало от нее больших физических и душевных затрат. Наконец она выбрала черное, модного покроя платье, купленное по интернету, надела любимый гранатовый комплект из серег, колечка и подвески. Накрасила губы вишневой помадой и чуть-чуть нанесла тушь на ресницы. Теперь отражение в зеркале не напоминало тот ужас, который она увидела утром. Можно было идти на работу.

В школьной столовой Лиля поставила открытую коробку с пирожными на учительский стол и сказала неуверенно:

— Угощайтесь, пожалуйста, сегодня у меня день рождения.

Так как в столовой было шумно, ее услышала только пара учителей. Они не знали даже, как ее зовут, но вежливо поздравили. Остальные не обратили на нее никакого внимания, с увлечением что-то обсуждали, наворачивая пересоленный шницель с тушеной капустой. Завуч по воспитательной работе — ее непосредственный начальник, учитель с тридцатилетним педагогическим стажем, — и не расслышав догадалась, в чем дело, профессионально улыбнулась и бодро сказала:

— О, Лилия Альяровна, поздравляем вас. Желаем вам всего самого наилучшего, здоровье берегите, выглядите сегодня прекрасно. 

Другие учителя оторвались от шницеля и удивленно посмотрели на Лилю, и кто-то из них тоже сказал «поздравляю». Лиля поблагодарила и, глядя в тарелку, стала есть рыбный суп. Когда она встала из-за стола, коробка с пирожными была почти полная.

Весь остальной рабочий день прошел как обычно, и в шесть вечера Лиля была уже дома. Детей еще не было, они должны были прийти после восьми часов. Оставалось приготовить ужин. Лиля подумала о шампанском, купленном еще к прошлому Новому году, который она собиралась отмечать, как обычно, у свекрови, но как раз тогда все и обрушилось в один миг. Бутылка эта пылилась под кухонным диваном, но дети были еще маленькие, а пить целую бутылку одной было пока непривычно, поэтому она опять оставила ее до лучших времен.

Мама все еще не поздравила ее. «Да что же это?! Можно подумать, что у нее куча детей, и она забывает, у кого когда день рождения? Может, мне самой ей позвонить? О чем же мне рассказать? Как я здорово-весело провожу день рождения? Почему она даже в такой день не может позвонить первая?!» Впрочем, Лиля понимала, что никакой поддержки она от матери не получит. Да и чем она может ей помочь? С кровати она ее не поднимет, советов ее Лиля давно не слушала, они ее только дико раздражали. Слов любви мать говорить не умела. Зато она постоянно что-то делала, всегда была чем-то занята. Когда Лиля кому-нибудь рассказывала о своей матери, все удивлялись и хвалили ее. А саму Лилю деятельность матери оставляла равнодушной. Ей все равно, сколько помидоров мать посадила в этом году и какого очередного уровня духовной практики она достигла! Может, у нее уже третий глаз появился? Ха-ха-ха. 

Был бы жив папа! При нем все было по-другому. Папа очень любил маму и умел шутить — и все преображалось, становилось теплым и душевным. Все мамины острые обидные слова, всю ее занудную критику сглаживали папины шутки, сказанные хоть и с иронией, но с любовью. Все смеялись, даже мама. Папина любовь делала ее счастливой. Папа умер от онкологии десять лет назад. Умирал тяжело, весь иссох от частой химиотерапии, никакие обезболивающие не помогали. Мама не отходила от него, боролась с болезнью вместе с ним до конца. Лиля приехала за неделю до смерти и не увидела ни капли слез у мамы. Мама была, как всегда, очень деятельна и хлопотлива. Плакала она в ночь перед похоронами. Тогда Лиля увидела ее слезы во второй раз в жизни. Первый раз был тогда, когда шестилетняя Лилька без предупреждения ушла к подружке и пришла домой в девять вечера. Мать тогда обрыскала все дворы, опросила всех соседей и людей во дворе, папа побежал в милицию. Лилю даже не поругали, но ей самой стало страшно и больно, когда мать рыдала и говорила, какая же она дура, что не догадалась зайти к Лилькиной подружке.

Память об этом вдруг нахлынула на Лилю, и она, сама не зная зачем, достала старый фотоальбом, который привезла от мамы три года назад. Это был светло-коричневый альбом с нежными полевыми цветами на обложке, забитый черно-белыми фотографиями на каждой странице так, что они норовили вылететь и разлететься по полу. Лиля помнила этот альбом детства, они с братом любили рассматривать старые фотографии, видели своих родителей и бабушек с дедушками совсем другими, не такими, какими они их привыкли видеть, молодыми, красивыми, в необычной одежде тех лет. Особенно Лиля любила свадебные фото своих родителей: там папа похож на известного артиста, а мама просто красавица. Вот они в зимнем лесу катаются на лыжах, вот с друзьями большой шумной компанией, вот еще мамино лицо, смотрящее на фотографа с любовью — такого выражения лица у мамы Лиля никогда не видела. Ей всегда казалось, что мама на этом фото в положении, так могут смотреть только женщины, ждущие первого ребёнка. Вот уже годовалая Лиля стоит с папой. На следующем фото Лиля с мамой: улыбается, потому что папа фоткает и что-то веселое такое делает, чтобы она улыбнулась в объектив. 

Лиля увидела выпавшую на пол фотографию, подняла ее: там были папа и мама, кто-то их удачно заснял вдвоем. Видно, что папа только что пошутил, а мама смеется над шуткой. Лиля почувствовала, как ее глаза стали наполняться горячими слезами, губы задрожали. Она смотрела на эту забытую фотографию и не могла насмотреться, как будто видела ее впервые. «Папочка. Мамочка. Мне так вас не хватает». — Лиля почти прокричала это шепотом, тяжело задышала, и сразу схватило горло. Она вытерла сопли и слезы, потом взяла трубку и стала набирать мамин номер. Как она там, чем занята, сколько кустов помидоров посадила? 

Мама ответила почти сразу:

— Ой, Лиля, а что, сегодня уже двадцать четвертое? Мне это только в голову пришло, я-то планировала тебе позвонить завтра, поздравить тебя с днем рождения.

— Да, мам, я все ждала звонка от тебя и не дождалась. 

— Ну прости. Я тут совсем закрутилась: по врачам хожу, то ноги лечу, то зубы, то глаза. Как-то все сразу навалилось. Поздравляю с днем рождения, матурым 1. Будь здорова и счастлива. И чтобы дети тебя только радовали. У тебя такие талантливые дети. Жаль, что папа не дожил, не увидел, как выросли внуки.

— Да, мама, я тоже сейчас вспоминала папу, мне его не хватает. Ты знаешь, мне вас обоих не хватает.

— Кызым 2, я тоже соскучилась по тебе и внукам. Все жду не дождусь лета, когда вы ко мне приедете. Я посадила новый сорт клубники, будет очень крупная и сладкая. В этом году новая владимирская вишня должна дать хороший урожай. А другая так выросла, что надо со стремянкой залезать и собирать. У Аглаи и Алекса хорошо получается собирать вишню…

Лиля слушала маму и понимала, что дальше разговор пойдет по накатанным рельсам. Ну что ж, она сделала первую попытку. Лиля поудобнее улеглась на диване и включила громкую связь, чтобы рука не уставала держать телефон.

  1.  Родная моя, красавица моя (перевод с тат. языка) []
  2. Доченька (перевод с тат. языка) []
Метки