Во всем оказался виноват ноябрь. Он выдался в этом году очень снежным. Морозы зарядили с конца октября, а за ними пришли снегопады, плотные, как потроха ватного одеяла.
Артём, рожденный летом, вопреки примете, лето не любил. А вот зимой наоборот, ему нравилась особенная снежная тишина и как щиплет от холода нос. Так было еще с детства. К сожалению, с тех пор зимы сильно потеряли в качестве, стали скудны на осадки и низкую температуру.
Однако в этом году он ликовал.
На ноябрьские праздники было решено ехать на дачу. В доме, который строил еще дед Артёма, прошло его детство. Пока в сознании сограждан дача ассоциировалась с рассадой, болью и скрипящей на зубах землей, а ехали они туда с перекошенными серыми лицами в смрадных электричках, Артём мечтал состариться, чтобы уехать туда из ненавистного города. До того выезда он еле дотерпел, учитывая, что накануне праздников на работе случился скандал из-за сорвавшейся поставки, с чем предстояло разбираться Артёму.
Тогда крышу и проломило. Появилось странное ощущение, что дом подключили к какой-то огромной внешней системе, и космические потоки теперь заливались через эту дыру, словно воронку, вместе со снежинками.
Артём обзвонил с десяток мастеров, нашел одного трезвого, согласившегося с напарником отремонтировать его крышу. Затем с отдельным удовольствием, ссылаясь на форс-мажор, взял отгул на работе на ближайшую неделю. Пускай сами разбираются со скандалом.
В комнате уже собрался сугроб. Артём немного покорячился, подбил куском тепличной пленки дыру, отчего та стала походить на иллюминатор. Остатки снега смел в таз и вынес на улицу.
С соседнего участка ближе к ужину потянуло костром, а потом сытным запахом шашлыка. Слышался женский смех в ответ на низковатый мужской бубнеж. У соседей напротив, судя по задорным крикам, дети играли в снежки. С другого участка донеслось женское: «Володя, готово, пирог стынет». Такое теплое и мягкое, как, должно быть, и сам пирог.
Женщины у Артёма не было уже лет так пять. После развода с Кариной в его сознании всё сместилось, будто после землетрясения. Кому он был нужен — неясно.
Одна попытка всё же предпринята была. Нелепая, постыдная. Тогда проститутка к нему даже приехала. А он лег рядом с ней и не смог, что делало воспоминания об этом еще более мучительными.
Развод он перенес как в полуобмороке. А летом этого года, в свой день рождения, Артём даже попытался угореть. Ничего не вышло, и пару недель он провалялся в больнице с сильнейшим отравлением.
Сидя на крыльце с кружкой парящего чая, в котором полумесяцем дрейфовала лимонная долька, Артём смолил сигареты одну за одной. На участке снег уже собрался в небольшие сугробы, а в самых дальних его частях можно было провалиться и по колено. На заре отношений с Кариной Артём привез её на дачу справлять Новый год и тогда же признался ей в своих чувствах, прямо на этом крыльце.
Артём резко встал и двинулся к краю участка. Там он взял пригоршню снега и собрал её в плотный комок. Положил его на землю и стал катать. Так он собрал первый шар, потом еще и еще один.
Сегодня он твердо решил не оставаться в одиночестве.
Итогом стала снежная баба, пропорциями, конечно, не похожая на настоящую женщину. Глыба с плавными очертаниями скорее походила на воспитательницу из детсада или повариху в школьной столовой. Им, согласно воспоминаниям Артёма, полагалось носить белые халаты и быть пышными, как зефир.
От воспоминаний о детстве у Артёма в горле встал ком. Рядом с бабой было тепло. Наверное, удачное расположение блокировало ветер. Артём всхлипнул, закрыл глаза и обнял снежную глыбу.
Той ночью особо разыгралась метель, и в доме её было слышно сильнее из-за дыры в крыше. Несколько раз Артём просыпался, ему казалось, что кто-то ходит большими тяжелыми лапами по участку. Но, кроме белой завеси, там не было ничего.
***
Утро Артёма было омрачено тем, что из окон кухни он заметил пропажу бабы. Развороченные комья снега валялись по участку.
Он вылетел из дома, распахнутый, нечесаный, и принялся высматривать соседских детей, готовый отвесить им люлей за причиненные разрушения. Но детей нигде не было. Артём разочарованно пнул снег, отчего утепленная садовая тапка слетела с его ноги, и пришлось нелепо прыгать за ней к забору.
Тогда за его спиной послышалось:
— Простите, можно вас на минутку?
От начала линии к нему в пуховике спешил ком с женским лицом. Дутики на ногах придавали мультяшной схожести с космонавтом.
— Можно пару вопросов задать вам?
— Вы что, журналист?
— Нет, участок хочу купить. Тот, что у леса…
— А, — протянул Артём, — да нормальное место. С той стороны как раз пригорок, вас не затопит.
У девушки было миловидное круглое лицо с небольшим шрамом возле рта. Она открыто улыбалась и приплясывала.
— Можно… у вас в уборную зайти?
У Артёма внутри скрутился узел тепла при мысли, что в доме внезапно снова оказалась женщина. Он с особым ощущением слушал, как в ванной шумела вода. И внезапно для себя решил не теряться:
— Будете чай?.. Эм, как вас…
— Илона, я Илона. И от чая не откажусь.
Илона сняла пуховик, на Артёма пахнуло сладким теплом. Она собрала в охапку свои волосы и бережно, будто горжетку, уложила на одно плечо, покатое, словно подтаявшее.
Илона рассказала, как решилась на покупку этого участка, как приехала сюда на электричке специально, чтобы проверить, что от станции действительно можно дойти за пятнадцать минут.
Артём заметил, как от чая у Илоны заблестел лоб и, разгоряченная, она все чаще теребила воротник водолазки.
— Раз вы собираетесь здесь жить, позвольте вам все тут показать. Пойдемте гулять?
Большую часть времени из-за заснеженного рельефа Илона придерживалась за Артёма. И он не хотел, чтобы она убирала руку. Пройдя вдоль железной дороги, вышли к заснеженному пруду.
— Снежинки при попадании в воду издают очень высокий звук, неуловимый для человека. А вот рыбы его слышат, но не любят. Потому и уходят на глубину. Я замёрзла, идёмте назад.
Уже подходя обратно к дому, Артём всё же спросил:
— Хотите коньяку?
В тот вечер Илона рассказала о себе: физик по образованию, она посвятила себя инвологии и несколько раз даже была в экспедициях по исследованию ледников.
— Вы знали, что высоко в горах и в полярных районах снег иногда бывает красноватым? Это из-за водорослей. Такой снег по вкусу может напоминать арбуз.
— А вы тут один живете? — спросила Илона, оглядывая полупустую кухню.
Артём промолчал.
Они пили коньяк, Илона закусывала лимоном, и, даже морщась от его злой кислоты, она была чудо как хороша. Очаровательно сжималась переносица, а на глазах Илоны выступала еле заметная влага, отчего они блестели еще сильнее.
Уже позже, когда ореховое тепло коньяка выбило на лице Артёма румянец, он рассказал про Карину, развод и летние злоключения в больнице. Илона рассказала ему о двух неудачных браках. И про свой шрам: он остался после драки с разъярённой любовницей одного из мужей.
И когда они подбирались к донышку бутылки, Артём мог думать лишь о том, как ему хочется поцеловать ее руку.
Коньяк завалил горизонт реальности, и в движениях Илоны и Артёма проявлялась некоторая борьба с гравитацией. Рассчитали, что Илона как раз должна успеть на последнюю электричку. Артём вызвался проводить Илону до станции.
Артём со вздохом влез в ботинки и вышел из дома. Илона уже спустилась с крыльца и ковыряла носком сапога комья от снежной бабы. Парой больших шагов Артём нагнал Илону и, развернув к себе, крепко поцеловал.
А она ответила.
И тогда он увлек её за собой обратно в дом, она откликнулась, пошла за ним.
Они скрылись за дверью, на участке стало тихо.
Ночью повалил снег, и проломленная крыша сломалась еще немного. От этого треска Артём проснулся, крепче прижал к себе Илону и снова заснул.
Строители приехали через день. До хозяина они не дозвонились и, почуяв неладное, вызвали участкового. Тот и нашел Артёма. Он лежал в своей кровати, седой и мертвый, с легкими, полными воды.
Чтобы вынести тело с участка, бригаде скорой помощи пришлось свалить снежную бабу и снеговика, загородивших проход.
Рецензия критика Ольги Балла:
«Ох, какая сильная и таинственная история! А главное, рассказанная с такой чувственной, осязаемой убедительностью, что у читателя не остаётся оснований сомневаться в том, что она случилась на самом деле. Автор здорово завораживает читателя реалистичностью, точно выписанными подробностями. Тем сильнее действует фантастический оборот дела в конце. Словом, хорошо сделано. И да, лав стори, несомненно, получилась!»
Рецензия критика Дмитрий Самойлова:
«Интересно, как автор разогнал сюжет к финалу. Собственно, всё, что происходит в первых трёх четвертях рассказа, вполне ожидаемо. А вот финал с отсылкой к андерсоновскому оловянному солдатику — это необычно. В итоге получился хороший сюжет.
И главное, автору удалось завлечь читателя всем таким понятным и привычным, узнаваемым. Дача, зима, одинокий хороший мужик, женщина, прогулка, коньяк, поцелуй. И потом, значит, захлебнулся, переспав со снежной бабой, а сам превратился в снеговика.»