Конец света начался как по учебнику. Над городом нависла туча, она бурлила и переливалась фиолетовым. Небо задребезжало, и в центре тучи появилась чёрная воронка. Приторно запахло жасмином. Из телевизора завыла сирена: ОКС-Алерт. Окончательный Конец Света все-таки наступил. В двухтысячном пронесло, в двенадцатом тоже, даже в тридцать шестом, когда казалось, без вариантов. Надеялись, и теперь пронесет.
Ольга разбирала вещи в шкафу да так и застыла с футболкой в руках. Раньше она часто пыталась вообразить начало конца: что будет чувствовать, о чем думать. Проникалась трагизмом. А теперь стояла и тупо пялилась на стопку Костиных трусов. В голове мелькали короткие, как титры, бесцветные мысли. Бежать за Степой в школу или ждать дома? Куда теперь столько борща? Волосы так и не покрасила… Одно помнила точно: «С детьми и животными следует явиться в местное отделение Министерства Окончательного Конца Света. Распределение для взрослых можно получить онлайн».
Опять громыхнуло, теперь входная дверь, и в комнату ввалился Костя: потный, красный, очки перекосились, галстук съехал набок.
— Бежим! — крикнул он и упал на диван.
* * *
Марина Львовна, классная руководительница, увидев Ольгу с Костей, зычно гаркнула:
— Степан! На выход!
— Спасибо вам за все, Марина Львовна, дорогая, — сказала Ольга очень душевно. — Вы были нашей любимой учительницей.
— Да ладно. — Классная отвернулась, шмыгнула носом, но быстро взяла себя в руки.
— В МОКС сейчас? За распределением? Попов… Степа, смотри, не опозорь школу! Куда бы ни попал, помни: знания — сила! Будь хорошим товарищем, помогай слабым. Понял? Ну, с богом!
Очередь в МОКС тянулась от самого «Ашана». Дети, недовольные онлайн-распределением взрослые, собаки, коты, кролики в клетках, даже пара попугаев.
Степа остановился.
— А где Чипик?
— Чип остался дома, — ответил Костя уныло.
— Как это дома?
— Мы его забыли. Понимаешь ли, Чип является хомяком, следовательно, в списке наших приоритетов…
— Без Чипика не пойду, — перебил Степа.
— Сыночка, — вступила Ольга. — Бабулечка ждет, дедуля. Пока мы за Чипом, пока обратно — это час! Вообще можем не успеть. Ты же знаешь, не попал в Систему, не подписал — все…
— Знаю, — сказал Степа и сел на землю.
— И ты больше никогда-никогда не родишься…
Степа упрямо мотнул головой.
— Это невероятно! — возмутился Костя. — Он из нас веревки вьёт! Степан! Я сказал, никаких хомяков! И точка!
Костя вернулся ровно через час, таща в руках громоздкую клетку. Степа успокоился: Чип тут, мама-папа тоже и, похоже, успевают до закрытия. Еще через три часа попали в здание и получили заветный номерок — стойка номер шесть.
Зал приемного отделения МОКС был заставлен столами и забит людьми. У столика с табличкой «№6» переминался с ноги на ногу высокий мужчина в деловом костюме.
— Девушка, — взывал он. — Пожалуйста, гляньте, может, можно что-то сделать…
Девушка с собранными в дульку волосами и бейджиком «Консультант Варвара» горестно вздыхала:
— Мужчина, поймите. Мы ничего не решаем. Вот что Система пишет, то и есть. Сегодня женщина отказалась быть звездой. Не хочу, говорит, миллионы лет одна в космосе болтаться. А ответственность? Без звезды нет планет, нет биологической жизни. Скольких подвела… Подписали бы уже? Детей задерживаете. И меня, между прочим, жених ждет. С вином и свечами. — Ее голос дрогнул.
— Вам хорошо, жених, а мне? Ва-ря! Ва-реч-ка! Вслушайтесь только: непостоянный изотоп, продолжительность жизни — одна тысячная секунды! Как же так?! Ну, давайте я вам денег дам, а? Или вот… часы… — Он стал суетливо расстегивать ремешок.
— Странный вы человек. На фига мне часы? Знаете, идите лучше к заведующему, у него связи. Следующий.
Распределение — плевое дело: сдаешь слюну или волосок, ждешь две секунды, получаешь ответ и ставишь подпись в виде отпечатка пальца. Или лапы, если ты, скажем, кот или собака. Или не ставишь. Но тогда все.
Вот и Степа только плюнул в пробирку, а консультант Варвара уже зачитывала:
— Гуманоид. Пол — женский. Продолжительность жизни девяносто три земных года. Берете?
Ольга расцвела:
— Не зря я дочку хотела. Конечно, берем. Да? Степка?
— А есть варианты? — пожал плечами Степа и надавил большим пальцем на экран для подписи. — Теперь Чип.
Варвара нахмурилась:
— Вообще-то, хомяков у второй стойки принимают. Ладно, давай, как там его…
Она вынула Чипа из клетки, выдернула пинцетом шерстинку, поместила в прозрачную коробочку. Собралась озвучить результат, как вдруг вырубило электричество. Зал загудел, чиновники забегали, засуетились, наконец выяснилось: выбило пробки. Починили, загрузили Систему — бах! Снова. С третьей попытки компьютеры все-таки заработали, а вот Система стала подвисать. В очереди за Степой уже детей десять.
— Пойдем, — шепчет Ольга, — к бабушке не успеем!
Степа чуть не плачет:
— Еще раз попробуем. Последний.
Попробовали еще раз, наконец Система выдала ответ.
Варвара недоуменно уставилась на экран.
— Лен!
Подошла Лена, склонилась, зашевелила накрашенными губами:
— Гуклук. Это что такое?
— Понятия не имею.
— А в описании?
— Пусто.
— В словаре?
— Ничего.
— Продолжительность жизни вообще не указана, что ли?
— Не-а. Нажимаю — вырубается. Ошибка?
— Теоретически такое может быть, если во Вселенной не нашлось аналога. Это чье распределение?
— Да вот, хомяка.
— Так а че тогда паришься? Мальчик, твой хомяк будет Гуклуком. Это такой… эмм… Рыцарь… В доспехах. Как Супермен.
— Супермен не в доспехах, — сказал Степа. — Гуклук так гуклук. Лучше, чем изотоп. Или вообще ничего.
И поставил подпись Чипиной лапой.
* * *
К бабушке добрались уже затемно. Дверь открыл дед.
— Где вас черти носят! Мы думали, случилось чего!
— Вероятность того, что несчастье случится за два часа до конца света, равна нулю целых одной стотысячной… — заметил Костя, разуваясь.
— Зануда ты, Костя, ничто тебя не берет, — сказала бабушка. — У меня все остыло уже. Ну, Степик, где они тебя мотали, голодного? Расскажешь бабе кем будешь в новой жизни?
— Мама и папа, — сказала Ольга торжественно, — Степа будет женщиной!
— Хороший мальчик! Долго?
— Девяносто три года!
— Молодец! Значит, будет хорошо кушать, будет сильный и здоровенький! Ну, давайте, моем руки и садимся.
Посреди комнаты стоял большой праздничный стол. Все Степино любимое: блинчики, жареная курица, картошка фри и даже кока-кола. В углу сверкала пушистая и пахучая елка. Степа обалдел:
— Дед, а чего это у нас елка в мае?
— А где май? Декабрь, самый настоящий. Смотри. — Дед отдернул штору. С неба огромными бело-серыми хлопьями валил снег. — То-то, ребята. Давайте, значит, быстренько старую жизнь проводим. Хорошая была жизнь!
Налили, чокнулись, выпили, закусили. Опять налили. И опять. И стало так отчаянно весело, так беспечно, что налили на донышке даже Степе. И Чипику дали понюхать, а потом выпустили побегать по столу. Чип потешно набивал щеки фаршированными яйцами, а бабушка всхлипывала сквозь смех:
— Ой, не могу… Уберите крысу со стола…
О распределении вспомнили минут за двадцать до конца. Уселись вокруг компьютера. Ольга диктовала, а Костя вводил длинные цепочки из букв и цифр. Ольга зачитывала вердикты.
— Бабушка первая. Итак, мама. Ты будешь… Белкой! Продолжительность жизни четыре года. Берешь? Сюда жми.
Дедушка развеселился:
— Вот, Люся, не зря я говорил — мозги как у белки. Все прячешь и забываешь.
— А ты, папа… О, господи. Птеродактиль.
— Что еще за зверь?
— Это, дедушка, динозавр такой. Летучий.
— Да, мне подходит. — Дедушка приосанился. — Птыродактыль.
— Жить будешь сорок с лишним лет. Сказать точно?
— Не надо. Сорок лет в свободном полете… Реванш! — Он подмигнул бабушке.
— Ты, Костя… Будешь… Ой, смотри какое совпадение! Тоже белкой!
— Вот здорово! — обрадовался Степа. — Может, папа с бабушкой встретятся и наконец подружатся.
— Вот уж спасибо, — сказали бабушка и Костя хором.
— А я буду прекрасной принцессой, — улыбнулась Ольга. — Жить во дворце, у меня будет ручной лев и ковер-самолет.
— Правда? — Степа раскрыл рот.
— Увы. Бактерией. Вроде стрептококка.
Все замолчали, стало как-то невесело. «За эти десять тысяч лет продолжительность жизни увеличилась на восемьдесят шесть процентов…» — проникновенно вещал телевизор голосом президента.
— Слушайте, — спохватилась Ольга. — Мы же так Конец Света пропустим! Минута осталась! Быстро разливайте шампанское!
Бахнула пробка, шампанское полилось в бокалы, в тарелки, на скатерть.
— Бог с ней, со скатертью, — заплакала бабушка.
— Отставить сырость! А ну, все обнялись, загадали желание и считаем: Десять!
Погасла елка.
— Девять!
Выключился свет.
— Восемь!
Пол задрожал, посыпалась штукатурка.
— Шесть!
Потолок треснул, из окон брызнули стекла.
— Четыре!
Земля выгнулась, небо загрохотало, воронка стремительно завертелась, засасывая деревья, машины, дома…
— Два!
Степа сунул Чипа в карман, крепко сжал мамину ладонь и зажмурился изо всех сил.
* * *
Гуклук пока совсем ещё маленький, плотный, горячий. Скоро он начнёт расти и остывать. Появятся первые частицы, из них сложатся планеты, звёзды, галактики. На планетах зародится жизнь: бактерии, ящеры, белки. И гуманоиды. Однажды гуманоид посмотрит вокруг, почешет лохматую голову, взглянет в небо и заворочает непослушным языком. «Гуклук», — скажет он, что означает: «Весь материальный мир, безграничный во времени и пространстве и бесконечно разнообразный по формам, которые принимает материя в процессе своего развития.