Касса

Никто никуда не шёл, все стояли полукругом возле разрытой могилы и гроба, зависшего над ней на подъёмнике. И «Вечную память» не пели: священник уже сказал своё последнее слово, цветы отодвинули вбок, за свежий холмик, и все ждали, когда гроб наконец опустят и можно будет подойти с горстью земли. Денис машинально покрутил головой и снова заставил себя думать о бабушке. Кто-то тронул его за плечо. «Поедем со мной. — По голосу он узнал дядю Костю. — Поможешь разобрать мамины вещи». 

Машина свернула направо, на грунтовую дорогу, и почти сразу из-за деревьев показался знакомый кирпичный дом. Во дворе ещё стояла скамейка, на которой двадцать лет назад сидели бабушка с родителями, провожая Дениса в университет. С тех пор он успел поработать в нескольких больших фирмах, дорос до замдиректора. Встретил Катю, родился Славик, потом Женечка. Его дни были до отказа заполнены интересной работой, улыбками детей и ласками жены, брызгами моря в совместных путешествиях, в общем, всем, кроме счастья — для него просто не оставалось места. 

Так было, пока не появилась Лена. Уже потом, после трех месяцев почти ежедневных встреч, среди которых лишь несколько длились часы, а остальные пролетали, как машина скорой помощи по запруженному Кутузовскому проспекту, было забавно вспоминать, как мироздание подталкивало их друг к другу: через случайные встречи у друзей, цитаты, мелодии, до смешного совпадающие сообщения в соцсетях, перекликающиеся друг с другом через месяцы, иногда — годы. Не видеть её было пыткой, думать о ней — необходимостью такой же, как для диабетика инсулин. Денис знал, что они с Леной будут вместе, но сейчас их путь только начинался, теряясь во временной дымке за скандалами, переездами, разводами и тому подобными вещами, о которых было невозможно заставить себя думать. Жизнь его напоминала гонку на каноэ, причём одна нога стояла в одной лодке, а другая — в другой, и плыли они в разные стороны. 

Тетя Надя была в гостиной. Она сидела за столом, заваленным бумагами из стоявшего тут же широченного комодного ящика, и разбирала их на три неравные кучки. «Я вам предлагаю разделиться. — Она подняла голову. — Костя пусть идёт в мамину спальню, там стол еще недоразобран, а ты, Денис, — в гостевую с секретером. Все счета выбрасывайте, фотографии оставляйте, письма откладывайте: их немного, разберём после все вместе. Всякие пустяки можешь оставить себе на память».

В гостевой Денис сразу узнал комнату, в которую бабушка посылала его играть одного, когда была занята: это случалось нечасто, но саму комнату он запомнил хорошо. Скорее, даже не комнату, а огромный секретер черного дерева, в рост человека, на каждом ящике по две замысловатые бронзовые ручки — слева и справа, а в центре — ещё и курчавая бронзовая голова. Денис вспомнил, что в верхних ящиках были какие-то бумаги, журналы, вроде бы, «Ридерз дайджест», а самый нижний всегда был заперт. Но теперь тётя дала ему ключ: стоило вставить его — несколько физиологично, прямо в рот курчавой голове — и три раза провернуть, крышка ящика с тягучим скрипом подалась вперёд.

В комнате стоял полумрак, и Денис не сразу понял, что в ящике почти пусто, только в углу стояла квадратная, неожиданно тяжёлая коробка без надписей. Внутри лежал прибор, до странности напоминавший игрушечную кассу из ИКЕА: множество кнопок разного размера — правда, без надписей, лишь на одной были традиционные «on/off» — и продолговатое окошечко. Посмеиваясь, Денис нажал на кнопку включения: как он и ожидал, ничего не случилось. Он пробежал пальцами по остальным кнопкам и уже собирался было отставить коробку, как окошечко вспыхнуло синим, и женский голос откуда-то из середины прибора сказал: «Отпечаток подтвержден. Можно делать покупки».

Денис остолбенело смотрел на кнопки. На них появились надписи: «деньги», «мужество», «страдание», «удача», «счастье». Были и другие, но Денис их не замечал, уставившись в одну точку. Минута прошла в полной тишине. Наконец, Денис хмыкнул, зашевелился и нажал на кнопку «деньги». Она тотчас же подсветилась, и голос сказал: «Укажите имя получателя». Та же надпись появилась и в окошечке. Денис снова застыл, потом прокашлялся и сказал: «Папа». 

В окошечке закрутились компьютерные песочные часы. Это было бы смешно, если бы не мерное, чуть хриплое дыхание и сгущавшаяся темнота, в которой на безумных глазах Дениса плясал синеватый отблеск. Но почти сразу часы сменились на надпись «-1 год», а голос сказал: «Стоимость — один год жизни заказчика. Подтвердите отпечатком». Самая нижняя кнопка слева призывно замигала.

Денис выдохнул и ухмыльнулся. Наверняка это все дедушкины шутки, сделал в своей конструкторской фирме ящик для развлечения бабушки. Ящик говорил в точности как дед, когда его спрашивали о работе. Денис положил большой палец на мигающую кнопку. 

Окошечко снова вспыхнуло, а голос пропел: «Спасибо за заказ! Время выполнения — одна неделя», и прибор снова превратился в мертвую серую коробку. «Пожалуй, этот агрегат можно счесть всяким пустяком», — подумал Денис и спрятал коробку себе в рюкзак. 

В следующую среду, уже в Москве, Дениса слегка прихватило. «Сердце, наверное», — подумал он, набирая номер знакомого терапевта. После осмотра тот выписал ему таблетки от давления и сказал, покачивая головой: «Ну, теперь нужно всю жизнь пить. Зная тебя, я ждал, что ты придешь. Но, думал, попозже, через год-два». А тем же вечером позвонила мама. Семья была в отъезде, Денис сидел один на кухне, заканчивая бутылку амароне, и ужасно скучал по Лене. «Представляешь, папе подарили на работе лотерейные билеты, и один выиграл! Два миллиона! Нам как раз хватит на дачу». 

Денис опустил руку с телефоном, схватился за бокал и выпил его залпом. Потом вскочил и побежал в комнату, нашел рюкзак и вернулся с коробочкой. «Отпечаток подтвержден, добро пожаловать», — раздался тот же голос. Денис не раздумывая ударил кулаком по «страданию» и крикнул в окошечко: «Сергей!..», а потом зачем-то уточнил: «Ленин муж». На этот раз часы на экране крутились дольше, сменившись надписью «-5 лет». Денис судорожно схватился за кнопку с отпечатком, затем отбросил прибор и потянулся за бутылкой.

Прошёл ещё месяц. По утрам у Дениса стала болеть спина, с каждым днем все сильнее. Предлагали операцию, но он пока отказывался. Лекарство от давления пришлось поменять, и теперь за завтраком его ждали четыре разноцветных таблетки. Будущее с Леной манило и страшило одновременно, как морская гладь, на которую смотришь вниз с тридцатиметровой скалы. И вот тоска стала настолько нестерпимой, что как-то, уложив детей, Денис высказал Кате всё начистоту. Она слушала, внешне спокойная, но бледневшая с каждой минутой, и когда Денис замолчал, смахнула рукой, не глядя, все с прикроватного столика и швырнула в Дениса его рюкзак. «Я вернусь через час, и тебя здесь быть не должно», — выкрикнула она и хлопнула входной дверью.

Денис расстегнул рюкзак и набрал номер Лены, свободной рукой копаясь в бельевом ящике. «Все открылось, я ухожу». На той стороне молчание сменилось длинным выдохом. «Я тоже. Сегодня Сергею предложили должность в администрации президента. С его принципиальностью… — Денис словно наяву увидел, что Лена поежилась, подняв брови, как греческий мим, — сколько раз его сердце останавливалось от этого на долю секунды! — В общем, у него все устроилось, мне здесь делать нечего. Через полчаса я буду где обычно».

Денис закинул рюкзак на плечо и снял с полки знакомую коробочку. Включив её, несколько секунд он смотрел на экран, а затем нажал «счастье» и прошептал: «Для нас с Леной». Коробка сразу же отозвалась: «Стоимость неизвестна, при недостатке баланса возможен фатальный исход». Денис задумался, покачиваясь на пятках. Достал смартфон, посмотрел на последнюю фотографию Лены — она сидела на диване в маленьком темно-зеленом платье, и глаза её сияли от счастья и невыразимой свободы, потом вспомнил заплаканное лицо Кати и хлопнувшую дверь. Наклонившись лицом к самому экрану, так, что нос был в сантиметре от кнопок, он отчеканил: «Без тебя справимся!» Потом ещё раз вдавил «счастье», крикнул: «Катя и Сергей!», не глядя ткнул большим пальцем в кнопку с отпечатком и швырнул коробку в окно.

* * *

Спрятав в карман пачку сигарет, Катя подошла к подъезду. Рядом со скамейкой у входа что-то отсвечивало синим. Подойдя поближе, Катя увидела коробку, покрытую сетью трещин, сквозь которые угадывалась медленно тускнеющая надпись: «+25 лет». Пожав плечами, она выпрямилась и достала из сумочки зазвонивший телефон. «Кать, это Андрюха, твой одногруппник, помнишь меня? Ребята дали мне твой номер, я по работе в Москве. Очень хочу тебя увидеть», — скороговоркой выпалил смутно знакомый мужской голос. Катя глубоко вдохнула и сказала: «Привет, конечно, помню. Приезжай прямо сейчас. Малый Факельный, 22, третий подъезд».