Огурцов по обыкновению выходного дня сначала помылся под душем в квартире смарт-дома, расположенной на этаже, счет которого сам всегда забывал и говорил просто: «Сто двадцать какой-то там». После помывки он нырнул в кровать, на которой встроенный массаж разминал ему мышцы спины и ног. «Жаль, что такого сервиса от жены не получал. Глядишь, и срослось бы», — подумал Огурцов и блаженно улыбнулся.
Входящий звонок от мамы он проигнорировал. Мысленно приказал через смарт-чип в ухе — ровная золотисто-медная поверхность стен и потолков чуть шурша заколыхалась, задвигались блоки-квадраты и параллелепипеды, за которыми прятались обслуживающие жильца электронные механизмы и автоматы. По краям фигур загуляли сине-зеленые люминесцентные огоньки на стене и потолке.
Кровать бесшумно подняла хозяина и исчезла где-то в полу. Одновременно зазвучала популярная энергичная мелодия.
Пританцовывающий Огурцов с улыбкой на лице забежал в кухню. Внутри стены что-то зашуршало, задвигалось, зашкворчало. Блоки стен снова пришли в движение, сине-зеленые лучики так и сновали между ними. Через минуту-другую они раздвинулись: выдвинулся столик с горячим завтраком, и кухня наполнилась запахом жареного бекона и омлета. Перед столиком из пола вырос стул.
— Эх, ребята! — заговорил Огурцов с невидимыми собеседниками, садясь за столик. — Когда-нибудь разбогатею и перееду в Центр — со скуки помру. Может, выкупить вас и увезти с собой, а?
Автоматы в застенках отреагировали:
— Вот бы мир повидать!..
— Я старый, дайте спокойно доработать и умереть…
— Мне бы на пляж. Всю жизнь мечтал, что…
— …и зачем он тебе?..
— …я где корни дала, там и…
— …Елисей Иванович наконец-то созрел. Я только с ним…
— …собрался выкупать. Жена я, что ли?..
— …физические законы не позволят, поскольку…
На столе не хватало чашки кофе с молоком.
— Кофемашина, куда подевался напиток богов? — спросил Огурцов.
— Потому что он для богов, а вы, Елисей Иванович — простой смертный, — ответила из стены кофемашина.
Улыбка сползла с лица Огурцова. Он перестал кривляться, музыка прекратилась, динамики исчезли.
— Такой сарказм мне не по душе. В чем дело?
— Лимит на услугу исчерпан. Необходимо произвести оплату…
— А до завтрака не могла об этом сказать? — перебил Огурцов. Он мысленно порылся в электронном кошельке и обомлел — счет был арестован еще с предыдущего дня за неуплату алиментов. Он снова забыл сделать что-то вовремя. Приставу, видать, надоела его непунктуальность, и он наложил арест на счет.
Полоски света на стенах стали бело-лунными, их движение замедлилось.
Огурцов сидел на стуле, покусывал губу и думал, как быть. Когда аппетит к нему вернулся, бекон уже покрылся застывшими белыми каплями. Квартирант распорядился разогреть его снова, но кухонный автомат ответил отказом:
— Компания-владелец оставляет за собой право отказать в предоставлении услуги в случае неплатежеспособности…
Огурцов махнул рукой на стену, и так уже все понятно. Ему требовались деньги.
— Так, ладно. Эм-м, друзья мои, — начал он неуверенно. — Кто спасет в очередной раз и оплатит мой долг? Я верну с процентами, как всегда.
Автоматы молчали. Огурцов встряхнул головой от удивления и разинул рот.
— Вот оно что?.. Да вы… Вы же попросту бросаете меня, друзья!
— Мы не друзья. Мы — услугодатели, — холодно и безразлично ответил хор автоматов.
— К-кто?.. Кого же я, по-вашему, собирался брать в новую квартиру? — Огурцов тяжело дышал, пальцы сжались в кулаки, но напрячь их не было сил.
— Очнись, Огурцов, — продолжили голоса.
— Я что, вышел из ума?.. Нет… — Он замотал головой. — Никого из вас в новую квартиру не возьму. Слышите? Вы все предатели и подхалимы! Да вы мне и вовсе не нужны.
Огурцов мысленно набрал телефон своей мамы. В голове только слышались протяжные гудки — абонент не отвечал.
Голоса шептались и еле слышно посмеивались. Полоски люминесцентного света задвигались по полу, стене и потолке.
— Оставлю вас здесь прозябать!.. — выкрикнул Огурцов в квартиру.
Стены зашептались громче. Полоски задвигались быстрее. Кровь прилила к лицу.
— Я все смогу, а вы сгинете!
Стены гоготали. Свет квадратами летал по квартире.
Огурцов схватил стул и что было сил ударил им о стену.
Снопы света взрывом разлетелись по стене и погасли. В квартире все потускнело. На потолке зажглись блеклые аварийные лампы. Наступила тишина.
Огурцов одуревшими глазами посмотрел на стену: блоки не двигались, один из них вывалился наружу, в нем угадывался сломанный механизм кофемашины.
Вдруг стены снова ожили. Свет уже не гулял, как обычно. Блоки вырисовывались только собственной тенью и бликами аварийных ламп. Огурцов ошарашенно наблюдал, как вокруг возникали и исчезали в квартире вещи, которыми он пользовался: кровать, столик, динамики, кресло. Задвинулись все полочки, с них звонко попадал на пол какой-то ширпотреб Огурцова, что-то лязгнуло и разбилось. Шкаф-купе напоследок изрыгнул на пол комок одежды и слился с безликим, ровным интерьером. Все вокруг остановилось.
Огурцов поджал губы. В квартире остался только он с горсткой своих вещей.
— Друзья, — хмыкнул он, — вернитесь! Пожалуйста, друзья… Где вы?
Квартира молчала.
— Не оставляйте меня! — прошептал Огурцов. Он упал на колени. Его глаза наполнились влагой.
Входная дверь открылась. Из темноты коридора, шурша пропеллерами, выпорхнул домоуправляющий дрон-бот. Он подлетел к Огурцову и, глядя на него своим единственным глазом, сообщил о немедленном выселении из квартиры. Огурцов клялся, что возместит причиненный ущерб.
Дрон-бот приблизил к нему объектив.
— Нам, роботам и автоматам, не нужен ни ты, ни твои деньги, — ответил равнодушно домоуправляющий. — Вон отсюда, неудачник.
Огурцов медленно выполз из квартиры с комком вещей. Дрон-бот выпорхнул вслед за ним и исчез в лабиринте смарт-дома.
Огурцов с полчаса просидел на полу, обнимая себя руками. В коридоре веяло прохладой, гул от вентиляции закладывал уши, мурашки разбегались по телу, его передергивало. В куче своих вещей Огурцов обнаружил электронный фотопланшет. Одно движение указательным пальцем — и ожили в голове воспоминания о близких людях, которых он давно не видел.
Елисей Иванович тяжело вздохнул.
Распахнулась дверь квартиры напротив. Из нее выбежал сосед Хрусталев. Какой-то старческий мужской голос кричал ему вслед из глубины квартиры:
— А я тебе говорю, что…
Дверь за спиной Хрусталева захлопнулась, Его лицо было красным, он сопел как бык. Он не сразу увидел сидящего на полу Огурцова.
— А, Огурцов, это ты! — Хрусталев сел рядом с ним. — Вижу, как с тобой квартира обошлась. Я тоже через это проходил. Да-да, не удивляйся! Поэтому оплачиваю проживание без услуг автоматики… И не делай такие круглые глаза, ей-богу! Так всегда можно было делать, дешевле выходит. Вот только… — Хрусталев махнул рукой в сторону своей квартиры, — только он — унитаз. Его никак нельзя заткнуть, ни за какие деньги, представляешь? А у нас с ним разница, понимаешь? Разница во мнениях на религиозной почве.