— Масок нет! — на всю аптеку закричала фармацевт.
Очередь вздрогнула и заволновалась. Константин Иванович, стоявший последним, никак не отреагировал. Ему было всё равно.
— Для кого мы объявление писали? — продолжала распаляться аптекарша. — Вот, русским по белому написано: масок нет, санитайзеров нет, перчаток одноразовых нет! — И она ткнула пальцем в стекло перед собой.
— Да мы так, узнать хотели, — миролюбиво сказала какая-то девушка в очереди, — а вдруг завезли?
Остальные поддакнули.
— Вы сами-то в маске, — заметил кто-то в очереди. — И в перчатках.
— Это только для сотрудников аптеки!
Очередь стала расходиться. Та самая девушка, видимо, из чувства вины купила валерьянку и ушла.
— А вам что? — недовольно спросила фармацевт Константина Ивановича. Тот молча протянул мятый рецепт.
Она взяла и стала всматриваться, словно не понимая, что именно там написано. Он вдруг заметил, что поверх маски на него смотрят усталые глаза. Ему показалось, что она хотела их почесать — уже потянулась было руками, но вовремя осеклась.
— Вы уж простите, что я так грубо, — вдруг произнесла она, будто снимая маску. — Просто все как помешались с этим вирусом. А у меня двое детей и муж, которые постоянно просят что-нибудь пожевать. Девочка — дошкольница, а мальчик во втором классе учится… Онлайн, конечно. Они мужа постоянно донимают: то тут мультик включи, то подключи к конференции, то поиграй. А ему ведь тоже работать надо. Я вот смену закончу и до ночи готовлю еще. А ведь сама боюсь вирус домой принести…
Константин Иванович как будто не слушал.
— Мне бы лекарство свое получить, — наконец, сказал он.
Она отпустила ему препарат — мощнейшее обезболивающее — и он направился домой. По дороге он думал вовсе не о вирусе, а о жене. Она умирала, и он ничего не мог сделать. Шторы у нее в комнате были задернуты, а часы тикали.