— Добрый вечер, Василий.
— Добрый, добрый. Часто вас тут вижу последнее время.
— Да, знаешь, что-то в последнее время всё как-то не так.
— Частая жалоба.
— И не говори…
— Что будете сегодня? Как обычно или эксперимент?
— Не, давай по классике. Кровавую Мэри.
— Присаживайтесь. Вот, пожалуйста.
— Спасибо, спасибо… люблю этот коктейль. Есть в этом что-то очень ироничное.
— В каком смысле?
— Ну как в каком. Я ведь вампир. Не удивляйся, да, вампир. Самый настоящий. Думаешь, почему от нас все отсели и к бару не подходят уже минут десять? И почему ты сейчас страха не испытываешь? Вампирская магия, чтоб её. Эх… Надоело, ты не представляешь.
— Б…быть вампиром?
— Ну да. Это ведь такая морока. К примеру, ты когда последний раз был в отпуске? Я имею в виду, на море или, там, на лыжах катался?
— В прошлом году…
— Вот! Счастливый. А мне на солнце нельзя. Пуф — и сгорел. Какой уж тут отпуск. И работу с таким режимом найти сложно. Приходится ночным сторожем впахивать. Меня от кроссвордов уже мутить начинает. Шутка ли, шестьдесят лет гадаю, а они все новые и новые выпускают, ну куда это годится?
— А как же эта… магия?
— Было бы здорово. Зачаровал какого-нибудь директора банка — и у тебя сто тысяч миллионов на счету, делай что хочешь. Красота. К сожалению, не получится. Я пробовал, поверь. Не директора банка, конечно, их тогда не было ещё. Главу монетного двора ворожил. Он мне личное хранилище отпер — сколько золота! Хоть купайся, как та утка из мультика… э-э-э…
— Макдак?
— Точно-точно. Скрудж Макдак. Да, было бы здорово. Я потом года четыре по лесам-полям ныкался от облав. Не любит этот мир, когда мы в него вмешиваемся и магичим. Мы, я имею в виду, всякая сверхъестественная шваль. Есть ведь не только вампиры. Оборотни есть, гномы, гиены.
— Так это же…
— Это они хотят, чтобы вы так думали. Так вот, у всех своя магия. Использовали бы её все без разбору — миру бы давно конец настал. Так что он, мир, я имею в виду, это дело контролирует. Наколдовал себе приятностей — получай по голове. Наколдовал другому зла — получай ещё раз. Всё в итоге уравнивается, а как говорится, зачем платить больше?
— Но тогда зачем же вы сейчас…
— Я же сказал, всё как-то не так. Сорвался, я имею в виду. Не осуждай. Вампиром и правда сложно жить. Вся еда — пепел, весь алкоголь — вода, спать не спишь, про секс я вообще молчу. Удовольствий никаких не остаётся.
— А…
— Кровь? Ну… тут сложно. Понимаешь, кровь — субстанция очень мистическая. От человека к человеку разная и далеко не у каждого её захочешь пить. У одного из вены райский нектар течёт, у другого жижа похуже той, что в канализации. И понятное дело, хочется наслаждаться первым, а не вторым. Но находить каждый раз кого-нибудь особенного сложно. Да и хватиться могут, это ведь не бомжи. Так что нормально получается перехватить крови хорошо если раз в год, а то и куда реже. Можно, конечно, вообще всех под нож пускать: бомжей тех же самых, наркоманов, извращенцев, которые в темных парках девушек поджидают, прочую шушеру. И кто-то так и делает. Но это, по-моему, слишком. Вторичная наркомания — пить наркоманов, я имею в виду, совсем себя не уважать. Вот и выходит, что удовольствия от того, чтобы быть вампиром — кот наплакал.
А как она мне это расписывала… власть, могущество, вечная жизнь. Старая карга. Ну, сам виноват, на самом деле. Молодой был, наивный. Пошёл как-то в лес, как в сказке, за грибами. Шёл вперёд, за направлением особо не следил, всё внимание под ноги: грибов было много, хороший, помню, был год. Ну и вышел к избушке яги.
— Той самой?
— Понятия не имею. Их ведь тоже много, бабок ёжек, я имею в виду. Вряд ли, конечно, эта была той самой из сказки, но мало ли. Ну она меня и соблазнила. Вампирством, я имею в виду. Как теперь понимаю, плевать ей на меня было, свой кайф ловила.
— Кайф?
— Ну да… смотри, в общем, у всех сверхъестественных гадов свой кайф есть. У нас кровь, у гномов деньги, оборотням сам процесс превращения удовольствие доставляет почище оргазма, но там свои закидоны. А ёжки кайфуют с того, что ворожбу творят. Вот только они это просто так не могут, куча правил, в которых чёрт ногу сломит. Но превращение человека в сверхъестественное — один из самых больших. Кайфов, я имею в виду… а есть слово кайфов? Хм… ладно, неважно. Ёжки, по сути, главный поставщик мистических тварей, потому что любят это дело пуще всего остального. Можешь представить, как она мне всё это красиво расписывала. Соловьём заливалась, ну я и не устоял.
Хорошо ещё вампиром стал, а не той же гиеной, а то это процесс такой, непредсказуемый. Хотя я этим хохотунам иногда даже завидую — живи и радуйся, даром что в голове три извилины осталось. А мне иногда уже хочется просто утром на солнышко выйти и сгореть до угольков.
— Но ведь вечная жизнь — это само по себе хорошо.
— Ну вот и что в ней хорошего? Это вы так говорите, потому что живете мало. Восемьдесят лет от рождения до смерти, и это при хорошем раскладе — согласен, не слишком выгодная сделка с реальностью. Хотя сейчас уже начинают говорить про всякие продления жизни, генную инженерию, сыворотки там всякие. Глядишь, ещё лет через сто и вы поймёте, о чем я тут толкую.
Тоскливо жить бесконечно долго, понимаешь? Но даже не это самое дерьмо. Самое дерьмо — это то, что жить с каждым годом всё более тошно, а умирать всё более страшно. И от того только более тошно… Я вот с той встречи с ягой уже четыреста лет живу. Посмотри на меня, похож я на счастливого человека? Можешь не отвечать, я и сам все прекрасно знаю. Свалил бы куда-нибудь в Европу, там хоть поинтереснее, но нет, хрен там плавал. Европейская сверхъестественность нас на дух не переносит. Вот и приходится тут сидеть, кроссворды гадать…
Эх… ладно, что-то я раскис совсем. Сейчас поем и станет полегче.
— Ч… что будете?
— Не прикидывайся, ты ведь понял. Что я тебя собираюсь схарчить, я имею в виду. Иначе бы не стал всё это рассказывать, память я стирать не умею.
— А может, не надо?
— Надо, Вася, надо…