Бывают на свете люди беспечные, воздушные. Их жизнь легко перетекает от одного дня к другому, и даже случись какое-то печальное событие, они стараются побыстрее его забыть. Пенсионерка Зоя принадлежала совсем к другому типу людей: радовалась она осторожно, с оглядкой, страдала же вдумчиво и глубоко.
Долгая жизнь ее была непростой. Детей не было, и когда пятнадцать лет назад муж внезапно ушел к молодой любовнице, она осталась одна. Может, из-за этого характер ее ухудшился — от каждого нового события она ждала одних только неприятностей, и потому пыталась предугадать свое будущее до мелочей.
Недоверие к государству, полученное по наследству, и маленькая пенсия вынуждали Зою выращивать овощи на загородном участке и продавать их у метро «Измайловская».
По утрам на кухне она любила пить кофе с конфетами и просматривать на старом компьютере новостной портал «Журнал.ру». По мнению многих, он отдавал провокационной желтизной, но именно там Зоя находила подтверждение своим мрачным прогнозам, и однажды увидев заголовок «Пенсионеров с “левыми” доходами сурово накажут», ни капли не удивилась, а даже наоборот, с удовлетворением подумала: «Ну вот и оно».
Это самое «оно» пока еще не оформилось во что-то конкретное в ее сознании, но уже не сулило ничего хорошего. Сердце ее забилось быстрее, она отложила надкушенную конфету и, не прочитав статьи, ушла в соседнюю комнату. Там, тускло поблескивая крышками, как золото Форт-Нокса, стояли сто десять заготовленных на продажу банок хрена. Она закусила губу — воспоминания об изрезанных пальцах и ведрах пролитых слез перемежались у нее в голове с воображаемой криминальной сводкой: «В ходе обыска у престарелой москвички обнаружены нелегальные товары. Полицейские задержали закоренелую спекулянтку».
Нервно шагая туда-сюда по коридору, Зоя вспомнила про Аркадия, и как ни старалась, больше ничего придумать не смогла. Она вышла на лестничную клетку, потопталась у соседней двери, но потом со вздохом все же надавила на кнопку звонка. В глубине квартиры затюрлюлюкало. Когда спустя долгих полминуты Аркадий открыл дверь, Зоя оказалась совершенно не готова к разговору.
— Гора?! — удивился Аркадий.
— Зоя Александровна, — зачем-то представилась пенсионерка.
— Я вижу, что не Магомед. Что привело вас в край наживы и обмана?
— Кхм, — смутилась Зоя и, переняв шекспировские нотки, вдруг заспешила: — Несет молва во все квартиры, что вы, о благородный сэр, в своем прелестном магазине достигли никому из смертных недоступной, огромной высоты в коммерческих делах.
— Чего несет молва? — растерялся Аркадий. — Что вы несете?
— Несу пенсионерский крест, — сникла Зоя и тихо сказала: — А также обладаю неограниченным количеством свежайшезаготовленного хрена на продажу.
«Бедная старушка, кажется, совсем спятила», — подумал Аркадий и сухо сказал:
— На что же мне сдалась эта хреновая продукция? — И язвительно добавил: — В моем никчемном магазинишке, торгующем, как мне говорили, всякой тухлятиной?
Пенсионерка только и могла, что лепетать в ответ:
— Вы могли бы взять… Реализация… За комиссию… Меня органы того… — отведя в сторону взгляд, сбивчиво рассказала она свое дело. И в конце опять жалобно добавила: — Комиссия, — и посмотрела ему прямо в глаза.
Тот помолчал и сказал по-деловому:
— Несите сто банок, пока не передумал. Денег не возьму — не по-соседски это.
Зоя радостно встрепенулась и, не до конца еще веря такой удаче, поспешила в свою квартиру.
— В который раз на те же грабли я ступаю, — пробормотал ей вслед Аркадий.
Когда с переносом было покончено, Зоя сложила оставшиеся банки в свою клетчатую сумку-тележку и поспешила к метро. Не доходя до станции, она услышала, как Роза Петровна, старший научный сотрудник на пенсии, завывает нараспев:
— Горяча-я кукуру-за!
Зоя встала рядом, снисходительно поздоровалась и выложила на принесенную с собой картонку свой скудный ассортимент. Торговля пошла лишь тогда, когда она снизила цену вдвое. Удивленная этой щедростью Зои, Роза Петровна скептически отнеслась к ее объяснениям:
— Темная ты баба, Зоя! Сокрытие улик карается законом и не отменяет содеянного. Тем более по предварительному сговору.
— Много ты понимаешь, по сговору, — передразнила ее Зоя. Однако настроение испортилось, она сунула в сумку две непроданные банки и поплелась по 3-ей Парковой улице в сторону Измайловского бульвара.
«Не посмеют, — думала она. — Как можно законы взад поворачивать?» Но тут же, бледнея, признавала очевидное: «Посмеют! Повернут!» По всему выходило — надо идти сдаваться. Явка смягчает наказание.
«Был бы человек, а свидетели найдутся». — Дойдя до бульвара, она повернула направо. «Вот Аркашка. Аркашка в два счета расколется, спасая свой магазин, а уж эта “Кукуруза Петровна” и подавно, — развивала она свою мысль. — Пойду к участковому. Он хоть и сволочь, но своя — знакомая». Зоя свернула на 4-ую Парковую в сторону Первомайской и лишь потом углубилась во дворы.
Пункт полиции находился в старом кирпичном здании. Окна первого этажа были зарешечены. Внутри ощущалась затхлость заброшенной библиотеки. Участковый сидел за столом и читал книгу О. Генри «Благородный жулик» в черном переплете.
Слушая Зою, он думал о том, как надоели ему эти вездесущие взбалмошные бабки. Он счищал их с улиц чуть ли не каждый день, а они снова и снова вырастали как плесень. «Надо бы проучить», — решил он и пошел в атаку:
— Твое антиобщественное поведение мне давно поперек горла. Ответишь по всей строгости.
— Замять бы, — испугалась Зоя и выставила банки на стол.
— Замя-я-ть? Давай посмотрим. — Участковый перелистнул несколько страниц и начал монотонно читать вслух, водя пальцем по книге: — Мелкое хулиганство, сопряженное с неповиновением законному требованию представителя власти, влечет наложение штрафа в размере до двух тысяч пятисот рублей.
— Неповиновение? Когда?
— Говорил вам с Петровной не стоять у метро?
— Говорил.
— Стоите?
— Стоим, — понуро созналась Зоя.
— Неповиновение. — Он удовлетворенно поднял вверх указательный палец. — Читаем далее. Продажа устройств, снаряженных слезоточивыми веществами, без лицензии. Штраф две тысячи пятьсот рублей с конфискацией. — Тут он пододвинул банки к себе поближе.
На это Зое возразить было нечего.
— Итого пять тысяч.
— А поменьше нельзя? — тоскливо спросила Зоя — получалось, придется отдать почти все, что она выручит от продажи.
— Меньше никак. — Участковый резко закрыл книгу и поднялся со стула: — Мне еще обход делать.
— Хорошо-хорошо, — спешно согласилась Зоя.
Когда все бумаги были подписаны, она, пятясь в полупоклоне, несколько раз повторив «спасибо», вывалилась на улицу. Она втянула холодный осенний воздух, и невзгоды ее отступили.
Зоя почти обессилела к тому моменту, когда добралась до двери своей квартиры и обнаружила записку. Войдя внутрь, она включила свет и прочитала: «Смотрел в обед новости — дали опровержение. Не будет ничего этого! Банки вернуть? Аркадий».
Зоя машинально сняла пальто, переобулась и прошла на кухню, не снимая шапки. На столе рядом с кружкой на разглаженном фантике лежала недоеденная конфета. Зоя опустилась на табурет, положила конфету в рот, запила ее холодным кофе и подумала: «Какой он все-таки неприятный человек».