Карлос толкал перед собой старую тачку. В тачке глухо подпрыгивали строительные инструменты, завернутые в тряпку. Рядом шел Педро. На обоих были выцветшие майки и потертые шорты. Но изношенная одежда только сильнее подчеркивала молодую загорелую кожу и хорошо сложенные фигуры. Карлос был пониже и как настоящий бразилец говорил много и эмоционально:
— Дело верное, эта больница уже два года стоит пустая, там вроде хозяин обанкротился. Понятно, что сотрудники унесли все, что смогли, оставили барахло всякое. Спирт наверняка первым делом вывезли. — Он засмеялся.
— А нам, глядишь, и барахло сгодится, десяточек килограмм сдадим. А если повезет, медь попадется.
Педро не отвечал, он давно уже привык, что друга достаточно благодарно слушать. Они выросли вместе в бедном районе города. В армию их не взяли, в картель не попали. Что-то их уберегло. И теперь промышляли время от времени, когда не сильно были заняты приятным ничегонеделанием.
Наконец они дошли. На калитке привычным движением скрутили навесной замок, затолкали тележку во двор и прикрыли за собой дверцу. Двухэтажное здание клиники отстраненно смотрело на них мутными стеклами. Стеклянная вывеска рядом со входом треснула. Замок на двери был заклеен бумагой, была видна печать. Педро хотел прочитать, что там было написано, но Карлос уже сорвал бумагу и просунул ломик в щель между дверью и косяком. Раздался натужный стон дерева, потом короткий хлопок, и замок откровенно выставил свою железную внутренность напоказ. Дверь распахнулась.
Они вошли в полутемное помещение, на полу местами валялись куски штукатурки. Пахло горячей пылью. Под подошвами вьетнамок хрустело. В кабинетах оставалась еще какая-то мебель, столы, кушетки. За очередной дверью оказалось помещение без окон. В сумраке Карлос разглядел что-то, похожее на подъемник в автомастерской, как будто однорукий богатырь-великан держит свою голову на вытянутой руке. Карлос постучал по нему ломиком — раздался металлический звук:
— А это, похоже, то, что нужно. Наверняка внутри цветной металл.
Он забрался на кушетку, которая стояло ровно под головой великана, и стал искать, за что зацепиться ломиком, чтобы вскрыть крышку. Вставить край ломика в узкие пазы не удавалось, и Карлос стал пробовать другие инструменты. Педро обошел остальные комнаты и вернулся ни с чем.
— Еще чуть-чуть, и вырежу эту крышку, — кряхтел Карлос и большими ножницами кромсал цинковый лист. Наконец крышка отлетела, и взломщик нащупал в открывшемся туннеле прямоугольный металлический предмет. Карлосу не удавалось выдвинуть его в проем, и Педро залез на кушетку, чтобы помочь товарищу. Вдвоем они кое-как вытянули ящик и практически уронили его под ноги.
— Педро, заживем, неделю богатеями будем ходить, тут килограмм пятьдесят, не меньше!
Какое-то время переводили дух. Потом оттащили добычу к выходу и погрузили в тележку.
Дома сообщники выгрузили трофей под навесом. Карлос принес зубило и молоток. И они по очереди стали долбить ящик, пытаясь разобрать его на составляющие. К вечеру с большим трудом удалось снять несколько свинцовых пластин. Карлос радовался удаче, свинец стоил дороже алюминия, а тут его было много. Он вслух мечтал о том, на что они с Педро потратят вырученные деньги, в то время как Педро пытался отделить от ящика очередную пластину. Вдруг он замолчал, издал характерный гортанный звук, и его вырвало прямо на настил.
— Похоже, надорвался я, полцентнера все-таки. Ладно, давай по домам и спать, завтра продолжим.
На следующее утро Педро не пришел. Карлос принялся за работу один. Наконец, ближе к обеду он отковырял все свинцовые пластины и увидел внутри трубку. Она светилась необычным красивым синим цветом. Он вставил отвертку в трубку и черпнул немного светящегося вещества. «Может, это порох?» — подумал он. Принес спички и поджег, но порох не горел. Не зная, какую пользу можно извлечь из этой находки, он покрутил ее в руках и положил в карман. Собрал свинцовые плитки в тележку и повез сдавать знакомому приемщику металлолома.
На обратном пути он зашел к брату. На пороге его встретила племянница:
— Дядя Карлос! Дядя Карлос пришел! Дядя Карлос, покатай на тачке!
Девочка прыгала вокруг него, и черные кудри пружинками плясали вокруг детского лица. Как будто что-то вспомнив, она побежала в дом и вернулась с еще теплым вареным яйцом. Есть не хотелось, со вчерашнего вечера мутило и подташнивало, но Карлос взял яйцо и сказал:
— Спасибо, Лурочка! Как ты любишь своего дядю. И дядя тебя очень любит, он принес тебе подарок, посмотри-ка! — Карлос достал из кармана трубочку со светящимся порошком.
— Смотри, какие волшебные звездочки! Вечером перед сном посыпь ими вокруг и будешь спать среди звезд!
Девочка застыла от изумления. Из рук дяди исходил магический синий свет! Ничего подобного она раньше не видела. Она завороженно взяла трубку. Очнулась, обняла дядю и побежала с подарком в дом.
Лурдес играла с волшебным порошком весь день, а вечером после захода солнца устроила для родителей представление. Она нарисовала светящиеся узоры на теле и танцевала, напевая мотивы, которые слышала по радио. Мать и отец, сидя на полу грязной хибары, не видели обшарпанных стен, заплесневелого потолка, а только сияющего божественным светом ангела, танцующего в темноте среди синих крохотных звездочек и поющего тоненьким голоском свою ангельскую песню.
Прошел месяц. Карлос лежал в больничной палате и читал газету. На первой странице под заголовком «Шестилетняя девочка умерла от радиоактивного облучения» он увидел фотографию Лурдес. Он машинально приблизил к себе страницу, чтобы лучше разглядеть лицо племянницы, но лист сложился пополам. Ему захотелось расправить его второй рукой, но от этого движения больно резануло ниже бинтов, там, где руки уже не было. Карлос бросил газету и заплакал. Ведь он раньше даже не догадывался, что такое дьявольски красивое и смертельно опасное может существовать в мире.
Как не догадывался об этом и прокурор, который арестовал имущество обанкротившейся клиники. Прошение о немедленной передаче части арестованного имущества в какую-то государственную комиссию он принял за желание бывших владельцев навариться на банкротстве.
Как не догадывались люди, приходившие посмотреть на волшебное сияние порошка и взять себе немного, о том, что это будет последнее чудо в их жизни.