САНЁК
Иногда, услышав шорохи в шкафу, невольно задумываешься: «Не живёт ли в этом доме ещё кто-то?» Открываешь шкаф, но там пусто. Потом заколка потеряется, наушники. И разозлившись, начнёшь ругаться на того, кто издаёт эти непонятные шорохи.
Обычно люди не знакомы со своими домовыми, но в одной квартире он однажды забылся и нарушил это правило. Поздно вечером, решив, что все давно спят, домовой вышел из шкафа и пошлёпал к двери. Оторвавшись от домашнего задания, девочка остановила его:
— Пацан, ты куда миску походную потащил?
Он обернулся, выпучил глаза и промямлил:
— Так это… Есть пошёл я.
— Ну иди, ешь, вернёшься, садись ко мне — объяснять будешь, что ты такое, — сказала девочка и вернула своё внимание в тетрадь. Видимо, ситуация совершенно убила аппетит домового. Он остановился у двери, посмотрел на девочку, осторожно положил на пол миску и сказал:
— Я домовой. Санёк. — Он вытянул вперёд ладонь.
— Аня, — сказала девочка после рукопожатия
Санёк был почти одного роста с Аней. На его карие глаза постоянно опускались лохматые каштановые волосы, он ходил в дырявых спортивных штанах и камуфляжной мятой футболке. Его одежда, как и всё в той квартире, была покрыта пушистым слоем из шерсти мягкой домашней кошки. Возможно, девочке стоило испугаться и завизжать, но ей это дело показалось совершенно житейским. Он выглядел рассеянным и неуклюжим. Санька нельзя было назвать очень умным, потому что это было не так. Он любил воровать провода, ключи, книги, впрочем, делать это нормально не умел, поэтому вещи быстро находили. Однако о его существовании Аня никому не рассказала.
Санёк выходил к Ане ночью из шкафа и помогал делать простые домашние задания. Но математики боялись оба. Санёк говорил, что знал человека, который составил этот учебник, этот человек был больной и постоянно пил какие-то таблетки, а потом его отправили в психиатрическую лечебницу, где он и составил учебник. Вскоре Ане удалось научить Санька подделывать её почерк. Взамен она давала ему смотреть фильмы и читать книги. Чтение — главный талант Санька. Кажется, он читал быстрее, чем гепард бежит за добычей.
Когда все засыпали, они немного говорили о науке, о людях, о еде. Аня не видела других домовых, поэтому верила, что этот лучше их всех.
БУКА
В первые выходные мая родители Ани уехали на дачу, а её оставили со старшим братом. Брат говорил, что ночью всё немного прекраснее, поэтому гулять предпочитал после полуночи часов до четырёх утра. Аня же пользовалась случаем и выводила Санька дальше своей комнаты. Тем вечером они решили почитать старые книги.
В квартире был набитый книгами шкаф, но Аня могла достать только до четвёртой полки. Книги самые разные: синие, зелёные, жёлтые; тонкие, толстые. Все книги даже пахнут по-разному. Аня не особо любила старые книги, потому что в них мало картинок, но ей нравился их запах.
Она принесла из кухни деревянную табуретку, забралась на неё, встала на носочки, вытянула руку и достала самую старую книгу на той полке — мемуары княгини Мещерской, бросила её на диван и спустилась. Книга скрипела, когда её открывали.
— Буквы в некоторых местах стёрлись… Книгу, наверное, много читали. — Аня посмотрела на обложку — Как думаешь, она интересная?
— Нет, думаю, скучная. Мемуары… Звучит уже скучно, — решительно отрезал домовой. — Покажи, пожалуйста, где стёрлись буквы.
Девочка ткнула пальцем на пожелтевшую страницу.
— Уууууу! — Санёк немного ухмыльнулся. — Да у нас завелась Бука!
— Кто?
— Бука, мой друг, это книжный паразит. Питается интересными, яркими моментами книг и их запахом. Теряется яркость страниц, но это не страшно. Ужасно, когда бука попадает в школьные учебники. Не обнаружив интересных или ярких моментов, начинает съедать ответы, оставленные прошлыми владельцами, — объяснил домовой.
— И что же? Она нам сейчас все яркие моменты съест? А что же я тогда читать буду?
— Без паники! Я на то и домовой. Я обучен такие проблемы решать. По отлову бук у меня было во! — Санёк выпрямил спину и вытянул вперёд ладонь с широко расставленными пальцами.
Он потопал к шкафу, принюхался и начал что-то шептать, а потом достал толстую книгу и вскрикнул!
— Она здесь! — Он открыл книгу. По странице ползало небольшое существо, напоминавшее ящерицу с длинными ногами. Бука приподнялась на задние лапы и зашипела. — Она пытается со мной договориться, ишь, хитрая! Ладно. Тащи банку. Отпустишь её потом на улицу.
— Может, лучше я заберу потом её в деревню? Там на чердаке много старых книг, их всё равно никто не читает.
— А скоро ты туда поедешь?
— Через неделю, наверное.
— До этого момента ей надо чем-то питаться.
Аня принесла банку. Друзья засунули туда буку и задумались.
— Давай я ей туда журналов кину, а потом я её к тебе в шкаф спрячу? — предложила Аня.
— Можно. Но зачем? Её же проще выкинуть на улицу.
Аня подняла банку на уровень глаз.
— Я за ней наблюдать буду. Исследовать.
— Её нельзя исследовать. Она — дух. — Домовой тяжело вздохнул и посмотрел в зеркало на стене. — Как и я.
— И что это значит?
— Это значит, что мы приходим из ниоткуда и уходим в никуда.
— Наверное, я пойму тебя, когда вырасту.
Аня достала с полки свой журнал и засунула в банку. Послышались повороты ключа и тяжёлые шаги. Друзья бросились к шкафу. Когда Аня убедилась, что домовой спрятался, она быстро выключила свет, прыгнула в кровать, накрылась одеялом и закрыла глаза.
В квартиру вошел высокий юноша, вспотевший и уставший от долгой ходьбы среди тёплых ночей. На самом деле он и не думал проверять сестру. Всё, о чём он сейчас думал — кровать. Он доплелся до неё и плюхнулся одетый.
МЕЧТА
Шум двигателя родительской машины и свежий мокрый след от шин будто дали сигнал юноше, он взял рюкзак, повернул ключ и попрощался с сестрой, усмехнувшись, пообещал вернуться прежде родителей и купить мороженое по пути назад. Девочка оторвалась от своего рисунка, повернула голову, крикнула что-то вслед. Тишина в квартире нарушалась лишь криками с улицы и бумажной музыкой жёлтого карандаша. Кошка спала, кран не капал, даже тараканы ещё не приступили к своей трапезе.
Из шкафа послышалось шуршание, дверь немного проскрипела, и из-за неё осторожно выглянул домовой. Он подошёл к столу, наклонился и повернул руку, уводя её за спину.
— Добрый вечер, миледи!
Девочка положила карандаш и удивлённо посмотрела.
— Чего это ты?
— Чего, чего… Могла в шкафу оставить что-то кроме сказок о принцессах? Мне теперь очень хочется победить дракона! Но где я его сейчас возьму? Их и не осталось, вымерли все. Очень печально.
Санёк потянулся, разминая затекшие конечности. Аня встала со стула и пошла к книжному шкафу.
— Нет, драконов никогда не было, были динозавры.
Аня достала небольшую книгу. На обложке была яркая картинка с папоротниками, зубастыми ящерами, мамонтами, трилобитами и красными буквами, которые складывались в слово «палеонтология». Санёк полистал книгу и тяжело вздохнул:
— А чего ж картинок-то так мало?
— Нет у меня книжки про динозавров с картинками. А ты что, никогда про них не слышал?
— Я вообще мало о чём слышал. Я только свои обязанности выполнять умею. — Домовой опустил глаза, поставил стул, забрался на него, положил ладони на подоконник и посмотрел на звёздное небо сквозь темноту космоса, к другим планетам, звездам, галактикам. — Я не смог оплатить обучение в университете.
Аня подошла ближе к окну.
— А дорого оно стоит?
— Пятнадцать украденных вещей, но там ещё входные экзамены, которые я, наверное, тоже бы завалил. Понимаешь? Я совершенно не умею воровать.
— А зачем тебе университет? Ты же и так счастливо у нас живёшь.
Домовой повернулся и сел на стул.
— У меня была мечта: работать у какого-нибудь художника или ученого. К ним тебя посылают, только если у тебя есть подходящие для них знания, а этому учат в университете.
Аня задумалась и оглянулась вокруг, мысленно она осмотрела всю квартиру.
— А они смогут проверить то, что вещи украл именно ты?
— Нет. Им всё равно. Им главное забрать себе побольше.
— Давай я сама натаскаю тебе всяких ненужных вещей?
— Но ведь мне всё равно нужно будет сдать экзамены, не уверен, что у меня это получится, поэтому можно не пытаться…
Аня сурово посмотрела на Санька. Ей не понравилась его вялость, нежелание пытаться.
— Эй! Ты чего раскис? У нас много книг и вон, интернет есть. Ты можешь подготовить к экзаменам у нас.
— Да, действительно. Можешь тогда в шкаф кидать не сказки, а что-нибудь более серьёзное?
— Конечно!
— Вот и чудно… — Санёк подошёл к шкафу, открыл его и вытащил стопку книг. — А это забери обратно.
Аня принялась укладывать книги в шкаф.
— А кто будет заниматься твоей работой?
— Какое-то время никто. Только после успешного поступления я смогу подать заявку, чтобы вам прислали нового домового.
Аня посмотрела на лежащую на полу открытую книгу. На страницах красовалась геохронологическая шкала.
— Начни вот с этого. — Аня подняла книгу и протянула Саньку.
Он закрыл её, покрутил в руках, понюхал и вынес заключение:
— Хорошо, выглядит как что-то действительно полезное.
— Уже поздно. Я пойду спать. — Аня посмотрела в окно на совершенно чёрное небо. «Родители, наверное, уже приехали на дачу, а Максим ещё даже не вернулся. Надеюсь, если я усну, он положит мороженое в морозилку. Ведь может же и сам съесть!» — думала Аня, заползая в кровать.
На звук шуршания одеялом прибежала большая пушистая кошка. Она запрыгнула к Ане, легла ей на плечо и замурчала. Дверь шкафа проскрипела, послышалось вялое «спокойной ночи». Снова наступила тишина, пока тараканы не выползли к своему третьему ужину.
ЗЛЫДЕНЬ
В серое мусорное ведро опустилась упаковка от ванильного пломбира. Аня решила припасти мороженое до позднего вечера, чтобы съесть его в тишине, но не удержалась. Родители присылали фотографии дачных цветов, жаб, камней, бочек, луж, елей и прочих важных вещей. Максим говорил по телефону с матерью. Он никогда не врал ей, он мог недоговаривать, подменять понятия, применять литоту или гиперболу, но точно не врать. Под словами «витамины на завтрак» он понимал шоколадные шарики, на упаковке которых большими буквами написан витамин B с разными цифрами. Под словами «на первое суп, на второе — гарнир с мясом» он понимал лапшу быстрого приготовления: в одной порции оставался кипяток, в котором лапшу заваривали, а из второй кипяток сливался, вместо него к лапше добавлялась сосиска, разогретая в микроволновой печи. Под словами «легкая вечерняя прогулка» он понимал трех-четырехчасовое брожение по ночным улицам в полном одиночестве. На одну из таких прогулок он и собирался отправиться. Максим уже надевал кофту, когда к нему подошла Аня:
— Где ты достал мороженое? Магазины тогда не работали.
Юноша наклонился, чтобы завязать шнурки на берцах.
— Я достал его из морозилки. Я купил его до того, как ушёл. Оно лежало там всё это время. На других полках лежит ещё, можешь проверить.
Дверь захлопнулась. Ключ проскрипел свою единственную фразу, которая в зависимости от ситуации означала либо приветствие, либо прощание. Аня выдвинула ящик морозилки. Там уже не было ничего полезного, он был набит холодным десертом разных размеров, вкусов, цветов. Аня поскорее закрыла морозилку, чтобы не съесть всё сразу.
Аня вернулась в свою комнату и постучалась в шкаф. Дверь открылась.
— Когда старшие хозяева вернутся? — спросил Санёк, выползая из своего убежища.
— Кто? Мои родители?
— Да. Твоему брату явно не на пользу идёт их отсутствие.
Аня пожала плечами.
— Он говорит, ему так даже лучше.
— Он вообще много чего говорит, но это не значит, что всё действительно так. — Домовой нахмурился и посмотрел на портрет в деревянной рамке. Рукой уличного художника из Сочи был изображён молодой человек с короткой стрижкой, острым носом и голубыми глазами. Губы, очевидно, не спешили показывать улыбку, это вкупе с темными бровями и мешками под глазами придавало портрету серьёзности, которая в жизни разбавлялась ямочками на щеках. Рядом с корявой подписью художника было написано «Антонов М.П. Сочи. Август».
— Родители должны вернуться послезавтра. Хочешь мороженое?
Санёк быстро забыл о своём негодовании.
— Было бы непл…
В дверь постучали.
— Неужели не заметили звонок? — сказала Аня, подходя к двери.
Но снизу дверь начала расплываться, стала прозрачной так, что можно было разглядеть лестничную площадку. Из деревянной поверхности двери начало вытягиваться существо. На обложку модного журнала ему бы не удалось попасть: низкое, тощее, с клочками волос на голове, абсолютно без одежды, с шершавой бледной кожей. Аня отшатнулась назад и чуть не упала, она покосилась на существо и прошептала:
— Что это?
Санёк собрался что-то сказать, но существо его опередило.
— Позволь представиться! Злыдень! Это жилище наполнилось грехом, а я это очень люблю. К сожалению, пока я буду питаться грехами, мне придётся наводить здесь беспорядок, раздор, а еще я принесу нищету и болезни. — Злыдень протянул к Ане когтистую ладонь для рукопожатия, но она лишь отшагнула назад. — Как некультурно! Где твои манеры?
Санёк подошёл ближе:
— Не приставай к девочке! И вообще, тебе бы следовало отсюда уйти. Здесь не убивают и не воруют. Я изгоню тебя за две минуты!
— Ох! Ох! Значит, так ты встречаешь гостей? Очень мило. Спешу тебе напомнить, что ты слаб, ведь ты не просто попался человеку на глаза, он знает твоё настоящее имя…
— Здесь нет страшных грехов, немного вранья разве и так, по мелочи. Ты сам здесь не сильнее меня.
— А ты не очень наблюдательный. Утрата веры в истинного Бога, чревоугодие, уныние, ложь. Зеркал-то сколько — самолюбие. Мне продолжить?
— Это же мелочи! Я не дам тебе пройти сюда! — Санёк ткнул в злыдня указательным пальцем, злыдень оскалился, показав миру желтозубую пасть с окровавленными деснами.
Аня пыталась понять, что происходит, но поняла только то, что у неё проблемы. Она решила попробовать помочь домовому и бросилась на кухню за ножом. К моменту, когда она вернулась, в коридоре сияло множество искр, огня, но вещи всё равно не загорались. Санёк бормотал что-то вполголоса. Казалось, что ноги его уже не держат, потому что они подкашивались, и он потерял способность к прямой походке. Злыдню было ненамного лучше, но на лице его не пропадала ухмылка. Аня пыталась твёрдо взять нож в руки и всё крутила его в ладонях, думая, как это лучше сделать. На звук прибежала кошка, от увиденного она пришла в ужас, выгнула спину и зашипела.
Ухмылка злыдня сломалась затяжным чихом.
— Чёртова матерь! Апчхи. Апчхи. Извини, я вынужден удалидься за продивоалергенным средсдвом. Но я ещё вернузь!
Медленно злыдень начал растворяться под аккомпанемент из своих чиханий. Санёк упал на спину и закрыл глаза. У Ани застрял ком в горле, навернулись слёзы.
— Всё очень плохо?
— Да.
— Ты живой?
— Да, если так можно сказать про духа.
— И что теперь делать?
— Злыдни обычно за три дня могут украсть пачку чего-то из аптеки. Я должен уйти, вам пришлют нового домового. Он будет сильнее.
— Почему?
— Потому что домовые слабеют, когда их замечают. Домовой, который плохо прячется — плохой домовой. — Санёк открыл глаза. — Аня, ты веришь в Бога?
— В Бога? Не знаю. Наверное, да. Родители говорят, что Он нас создал, а Миша говорит, что никто нас не создавал, мы сами создались с течением эволюции.
Аня задумалась. Она посмотрела в зеркало на стене: «Вот она я, моя кожа, волосы, глаза. Зеркало висит на стене, стена тоже из чего-то сделана, как и зеркало. Наверное, это слишком сложно, чтобы создаться самим». Аня отвлеклась и ослабила хватку, нож упал на ладонь лежащего Санька. Он увидел фонтан крови до того, как осознал боль. Оба вскрикнули.
— Извини, пожалуйста. Я сейчас достану бинты, а ты пока иди промой рану.
Аня быстро побежала к тумбочке и вытащила из прозрачной пластиковой коробки две упаковки марлевых бинтов.
— Если честно, я совершенно не знаю, как обвязывать раны. — Аня виновато раскрыла упаковку бинтов.
— Ничего, я разберусь, больше так не делай. — Санёк вертел бинты, как-то обмотал рану. Он сел на пол и уставился в стену.
— Интересно, если я дух, откуда у меня кровь? — Он вопросительно повернул голову на Аню, которая села рядом.
— А вам об этом не рассказывают?
— Нет, нас учат только свою работу делать. Я прочитал ту книгу, которую ты мне дала. И знаешь, там ни слова про домовых.
— Ну, может, будет в других книгах, их же много.
Стало тихо, кошка тёрлась об Аню и мурчала, заглушая мысли, которые, казалось, вот-вот можно будет услышать.
— Я смогу познакомиться с новым домовым? — вдруг спросила Аня.
— Нет. Нужно будет стереть тебе воспоминания о домовых, злыднях, буках и прочем, чтобы новый домовой не повторил моих ошибок.
— И что? Я совсем не буду о тебе помнить?
— Не будешь. — Санёк посмотрел на Аню и по глазам понял, что сообщил об этом слишком резко. — Это для твоего же блага. Без этого злыдни разнесут тут всё. Поэтому нам нужно поторопиться. Собери мне, пожалуйста, каких-нибудь вещей. Я уйду завтра вечером.
ОН УШЕЛ И ОБЕЩАЛ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ
И снова день закончился вечером. В коридоре мужские руки снова завязывали шнурки на берцах, голова, которой эти руки подчинялись, не попадая в ноты, напевала «Звезду по имени Солнце».
Аня знала, что ей будет не хватать домового, но помогала во всех подготовках к побегу.
Она зашила и постирала старую одежду Санька, собрала ему в старый детский рюкзак немного печенья, яблочный сок и всяких безделушек (карандаши, калькулятор, заколки, попрыгунчики, карты, браслеты).
Тьма укутала небо, ветерок из открытого окна разгонял подъездную вонь. Они сцепились в неравном поединке, вонь царствовала в этом месте днями и ночами, но ветерок храбро выпихивал её из завоёванных ею владений.
Аня открыла чёрную дверь и шагнула на лестничную площадку. Санёк протоптал вперёд и остановился. Девочка надела на него цветной рюкзачок.
— Сань, ну ты это. Береги себя.
Санёк медленно кивнул. Аня обняла домового, он пошёл вниз, а она — вернулась в квартиру, закрыла дверь и больше никогда не вспоминала о нём.
***
По магазину разносился запах книг. Возможно, именно ради этого запаха люди продолжают ходить в книжные магазины. Девушка облокотилась на один из книжных шкафов, в мыслях пересчитала свой бюджет и уставилась на руки, каждая из которых держала по книге. Вдруг мысли её на момент остановились, потому что на голову что-то упало. Она подняла толстую красную книгу с бледно-жёлтой надписью «Общая геология» и подняла голову, чтобы понять, откуда книга прилетела. К верхним полкам была приставлена лестница.
— Ох! Извините меня, я сегодня встал не с той ноги, постоянно всё падает. Я надеюсь, вы живы?
Со ступенек спустился молодой человек. Он улыбался, но ему на лицо упала прямая чёлка, перекинутая на левый бок.
— Да ничего. Со всеми бывает. — Девушка протянула ему книгу и посмотрела на ладонь юноши. Там была татуировка в виде змеи, которая поедала свой хвост. — Какая у вас татуировка интересная! Их же больно делать на ладонях, и, говорят, они быстро становятся зеленоватыми.
— У меня очень некрасивый шрам в этом месте. Это декор. — Юноша пальцем провёл по ладони линию шрама. Он взглянул на две книги, лежащие на полке рядом. — Ваши?
— Да, вот не могу выбрать.
— Раз уж я вас чуть не убил, позвольте мне исправиться и угостить вас двумя этими книгами и чаем. — Юноша взял книги и сложил в стопку со своей.
Девушке черты его лица казались до боли знакомыми. Она понимала, что лучше бы было вежливо отказаться, но тогда он уйдёт и не будет даже возможности спросить, где она могла его видеть.
— Даже не знаю, что сказать. Я не против, буду очень благодарна.
— Что же, тогда приятно познакомиться. — Юноша взял нежную ладонь и хотел было её пожать, но будто испугался сломать такое хрупкое тело. Чтобы не добавлять неловкости ситуации, он приподнял ладонь, немного преклонил одно колено и склонил голову. — Александр.
— Анна.