Сгореть дотла, как Птица Феникс. Две жизни Шэрон Стоун

Она лежала на медицинской кушетке, обездвиженная, бледная, испуганная, одинокая, в нелепом одноразовом халате, едва прикрывавшем все то, что вожделели миллионы. Разрыв аорты произошел несколько часов назад, и непоправимое развивалось своим чередом, невзирая на ее статус, богатство, красоту, молодость и возможности. Пройдет еще девять дней, прежде чем врачи найдут причину, прежде чем родным сообщат, что шанс выжить составляет один процент из ста. В сентябре 2001 года в Калифорнийском Медицинском центре умирала Шэрон Стоун.

«Я открыла глаза и увидела его, он склонился надо мной в паре сантиметров от моего лица. Во взгляде незнакомца было столько доброты, что я поняла, что умираю. Он гладил меня по голове, по волосам; Боже, как он был красив. Я бы все отдала за то, чтобы это был кто-то, кто любил меня, а не тот, чьи следующие слова были: “У вас кровоизлияние в мозг”», — вспоминает Стоун первые часы в клинике ¹.

Все девять дней до операции, пока она будет то уходить, чтобы встретить давно умерших близких, то возвращаться, чтобы увидеть непрекращающийся ад на экране телевизора в больничной палате (кровоизлияние произошло через две недели после теракта, вошедшего в историю под названием «11 сентября»), кровь постепенно зальется в головной мозг, в глаза, в уши, в спинной мозг, лишив ее всего, что она имела. Шэрон Стоун потеряет способность говорить, писать, читать, запоминать, слышать, видеть, ходить. Она потеряет мужа, маленького приемного сына, работу, в конечном счете ей будет казаться, что она потеряет себя.

Позже она признается, что тогда, в 2001-м, «сгорела дотла», но, как «Птица Феникс» восстала из пепла, что «после смерти есть перерождение», и эта новая жизнь может оказаться намного богаче, плотнее и целостнее, чем предыдущая. ² Правда, это Стоун осознает потом. На восстановление уйдет семь лет. Еще через пять она впервые расскажет о том, что пережила, не переводя это в шутку ³), не скрывая страха, отчаяния, чувства безысходности, с которыми собирала себя по кускам. ⁴

Как будто мало было всего того, что случилось с ней раньше. Удаление опухоли размером с саму грудь и полная реконструкция груди всего за месяц до кровоизлияния. Еще раньше три выкидыша на сроках более пяти месяцев. А еще раньше, в восемнадцать лет, аборт, потому что жизнь только начиналась, потому что модельный бизнес только приоткрыл дверь, потому что никто никогда не говорил с ней о контрацепции.

Говорить с детьми о личном, да и вообще быть с детьми, быть любящими родителями в доме Стоун было не принято. Родители поженились, когда матери Шэрон едва исполнилось шестнадцать, а отцу — двадцать три. Оба до свадьбы были очень одиноки и выживали, как могли. Встретив друг друга, выживали вместе. Оба с непростой судьбой, они словно бежали от прошлого, спаслись в этом браке, который держался на настоящей любви мужчины и женщины и длился до самой смерти отца.

Шэрон выросла в деревне. Мать, Дороти, умела многое и многому научила дочь: готовить, печь, мыть, шить, заправлять кровать, накрывать на стол, выращивать овощи и фрукты, консервировать, стирать, складывать вещи в аккуратную стопку, пользоваться косметикой, укладывать волосы, всегда быть готовой делать что говорят и когда говорят, ни минутой позже. Если будущая актриса делала что-то не так, приходилось переделывать. Если она перечила матери, то получала затрещину. Если, когда ее причесывали, дергала головой, то расческа тут же ломалась об ее голову.

Дороти была холодна с Шэрон, ее сестрой и двумя братьями, но любила мужа. Актриса вспоминает, что часто видела, как родители целуются, танцуют. Они были друг у друга, и казалось, что дети им совершенно не нужны. А они просто не умели быть родителями. Они еще сами были детьми. Первенец родился сразу после свадьбы, а Шэрон, третья по счету, родилась, когда матери было всего двадцать три. Шэрон знала, что ее мать росла отдельно от своих братьев и сестер, в приемной семье, и долго думала, что ее отдали из-за нищеты. Гораздо позже, уже после болезни, Шэрон впервые откровенно поговорит с матерью и узнает страшные подробности. Отец пил и постоянно бил своих детей, мать никогда не вставала на защиту. Когда Дороти было шесть, они шли с пятилетней сестрой по дороге, держась за руки, сестру сбил насмерть пьяный водитель. Дороти принесла домой страшную новость, и отец избил ее до полусмерти. Она так и не поняла за что — за то, что не защитила или за то, что сообщила о горе. В девять лет кто-то из одноклассников увидел, как Дороти переодевается на урок физкультуры в школе. До директора дошли слухи о том, что вся спина девочки покрыта шрамами, ссадинами и синяками. Опекунство в приемной семье бездетного дантиста оформили очень быстро. У новых родителей Дороти была скорее служанкой, чем дочкой, но больше ее никто не бил. В первом откровенном разговоре с Шэрон она призналась, что новая семья спасла ее от самоубийства, а замужество стало бегством из беспросветности.

Отец Шэрон, Джоу, был из очень богатой ирландской семьи. Его отец, дед Шэрон, на пару с братом владел первой нефтяной компанией в Пенсильвании. Владеть нефтяным бизнесом в те годы означало своими руками бурить скважины. Отец и дядя Джоу бурили, а мать вела бухгалтерию. Фактически управляла бизнесом именно она. Взрыв на буровой унес жизнь деда Шэрон, а вместе с ней и богатство. Компанию унаследовал брат деда. Закон в то время запрещал женщинам вступать в наследство. Буквально через пару лет наследник промотал все состояние, влез в долги. У матери Джоу не осталось ни дома, ни денег, ни даже сбережений, которые семья привезла из Ирландии. Шэрон помнит бабушку. Неизменные духи от Шанель, хорошо сохранившиеся платья от Скиапарелли, всегда ровная спина, красивая речь и манеры до конца жизни выдавали в ней женщину, которая жила когда-то в роскоши. Джоу время достатка почти не застал. С детства брался за самую тяжелую работу, привык, что надеяться можно только на себя. Он, как и Дороти, нашел утешение в своем счастливом браке. Как и у Дороти, у него не было детства, с ранних лет от взрослых работодателей он знал, что такое ругань, побои. Как и Дороти, он поднимал руку на своих детей. Шэрон было четырнадцать, когда в очередной раз недовольный тем, как она убралась в гараже, отец велел ей спуститься из своей комнаты и собирался по привычке за волосы отвести ее обратно в гараж переделать работу. Мать стояла рядом с ним. Стоун вспоминает, что что-то переломилось в ней в этот момент, она потеряла страх, стыд, чувство боли. Ей стало все равно. Она спустилась нарочито медленно и, уверенно глядя отцу в глаза, спросила: «Ну, что там опять? Тебе снова нужно ударить меня, чтобы почувствовать себя мужчиной?» Отец опешил, закрыл лицо руками и разрыдался. Шэрон добавила, что не любит его и не полюбит никогда. Больше никого из детей дома не били. ¹

Нелюбовь. Женщина, которую, на пике карьеры любил весь мир, очень долго жила в нелюбви. Больше всего этой нелюбви было в детстве. В школе Шэрон отличалась от остальных детей. Дороти было непросто с крохотным взрослым человеком, способным на структурированный, продуманный диалог. В четыре года мать отвела Шэрон на диагностику, чтобы понять, почему дочь так отличается от других детей. Шэрон сдала ряд тестов, которые показали, что у девочки исключительно высокий уровень IQ. В пять лет Шэрон отдали сразу во второй класс, потому что она умела все, что умели второклашки. Школьная администрация решила пойти на эксперимент, который продлился всего пару месяцев. Очень быстро стало понятно, что пятилетке учиться вместе с восьмилетками невозможно. Она не была готова эмоционально. Шэрон перевели в первый класс. Но там не стало легче. Ей казалось, что ее за что-то наказали. ⁵ Тогда не существовало понятия «травля», но Шэрон травили. Она снова была младше одноклассников, при этом была «бывшей второклашкой», еще и училась лучше всех. Всегда спорила, учила, как надо, доказывала, что права, ссылалась на прочитанные книги. Учителя пользовались необычными способностями девочки. На ней испробовали все доступные на тот момент школе в Пенсильвании экспериментальные методики. В четвертом классе ее вместе с тремя мальчиками включили в сообщество MENSA (международное сообщество для людей с высоким IQ). ⁶ А в четырнадцать лет Шэрон уже поступила в колледж. Позже она будет с благодарностью вспоминать этот опыт «ненормального» детства, который подготовил ее ко всем «ненормальностям» будущей взрослой жизни.

Высокий уровень IQ. Именно это помогло Стоун стать суперзвездой. Сейчас, когда «Основной инстинкт» стал иконой кинематографа, это звучит странно, но долгое время Шэрон Стоун не видела себя сексуальной, красивой или хотя бы привлекательной. ⁴ Она считает, что интеллект, способность думать, решать задачи, позволили ей «сообразить, как это – быть сексуальной, как надо себя держать, как говорить, как смотреть». В «Основной инстинкт» она попала с трудом. Пол Верховен рассматривал двенадцать кандидатур на главную женскую роль. Среди них не было Стоун. Агент Шэрон узнал о готовящихся съемках и сделал все возможное, чтобы ее пригласили на пробы. Но приглашение все не приходило. Когда все двенадцать актрис отказались, Верховен согласился попробовать Стоун. До сих пор можно услышать дилетантское мнение, что выбор Стоун в легендарном фильме «выстрелил» только благодаря телу актрисы и известной сцене допроса. Это не так. Если бы было так легко раздеться перед камерой, чтобы убедительно сыграть маньяка-социопата. Достаточно посмотреть съемки проб актрисы, где в кадре только она, где камера крупным планом считывает каждый мускул на ее лице, где становится очевидно, что режиссер не лепил Кэтрин Трэмел из Стоун как из пластилина, она сразу все сделала сама. ⁷ Станиславский сказал бы: «Верю», хотя в кадре нет ни сантиметра голого тела.

Как Стоун это сделала? Она раскрыла секрет только в 2021 году в своей автобиографии, ставшей сенсацией. «Я заглянула в свою тень», — призналась актриса. В возрасте восьми лет Шэрон и ее пятилетняя сестра Келли гостили у биологических родителей матери, тех самых, которые били Дороти. Бабушка закрыла девочек в комнате с дедом. Они вроде бы в чем-то провинились. На Келли было красивое вельветовое платье, новые колготки и туфельки. Шэрон видела, как дед посадил Келли на пианино… Келли посмотрела на сестру. Обеих словно парализовало. Потом в комнату зашла бабушка. Она все поняла, но, не сказав ни слова, перегородила дверь, чтобы девочки не выбежали. А вечером испекла им пирог, «пирог прощения». Больше пятнадцати лет Шэрон и Келли не обсуждали случившееся. Они просто не знали такого слова – «педофил».

Когда Шэрон исполнилось четырнадцать, а Келли одиннадцать, дед умер. На похоронах девочки должны были подойти к покойнику и поцеловать его. Шэрон и Келли подошли только чтобы ткнуть пальцем его холодную щеку, проверить, «точно ли он сдох». Всю свою ненависть и чувство удовлетворения от смерти человека Стоун вложила в свою главную роль. Точнее, она дала своей темной стороне раскрыться, сублимировала детскую травму в воплощение идеальной Кэтрин Трэмел. Съемки были настолько тяжелыми для актрисы, что она впала в депрессию, лунатила ночами. Во время съемок первых кадров, где Трэмел жестоко убивает любовника ножом для колки льда, Шэрон так яростно била актера, что он потерял сознание. Стоун подумала, что он умер, и впала в истерику. ¹

Роль стала поворотной. Дальше были лучшие мировые режиссеры, самые большие заработки среди актрис Голливуда, контракты со строчкой «имеет право одобрять главных и второстепенных актеров». Шэрон всегда пользовалась этим правом и всегда вызывала изумление режиссеров и продюсеров. В фильме «Быстрый и мертвый» ее настойчивое требование пригласить начинающего актера Ди Каприо закончилось тем, что она платила Лео зарплату из своего гонорара. Сама актриса считает, что причина банальна. Она – женщина, а «женщины в Америке и в мире многие годы жили так, как им сказали». ¹ Она раскрыла еще много некрасивых историй в своих мемуарах и интервью последних лет. О том, как один режиссер останавливал съемки, пока Стоун не сядет к нему на колени. Стоун отказывалась и иногда просиживала в своей гримерке по несколько дней в ожидании продолжения работы. О том, как многие режиссеры предлагали ей переспать с актером главной мужской роли, если тот никак не мог собраться, выучить слова, выбраться из алкогольного или наркотического дурмана. Это всегда звучало как что-то естественное, обыденное, что происходит на любых съемках чуть ли не каждый день. Стоун не соглашалась. В Голливуде про нее говорили: «Трудная». Когда Стоун чуть не умерла, Голливуд быстро забыл ее. Или отомстил.

Шэрон Стоун пытается понять, почему она выжила. Кажется, она нашла ответ. В своей второй жизни она научилась говорить «нет», делать только то, что действительно хочет, быть только с теми, кому она действительно нужна. Она нашла настоящую любовь. Не романтическую, но любовь людей, который были с ней в самые страшные моменты – родителей, сестры, братьев, нескольких друзей. Она была изумлена увидеть отца, охранявшего палату, как дикий зверь охраняет свое логово, узнать, что мать была рядом каждую секунду, не смыкая глаз, вымаливая дочь у смерти. Она поняла, что родители любят ее и всегда любили, но не умели это сказать. Долгие месяцы реабилитации отец постоянно гулял с Шэрон, держал ее за руку, читал ей, ведь она не могла ни ходить, ни видеть. Мать готовила ее любимые блюда. Они наконец-то начали разговаривать. Придя в себя, Шэрон спросила мать, почему та ненавидела ее все эти годы. Она услышала ответы на совсем другие вопросы: почему мать так любила своих детей, но держала это в себе, почему она была так холодна, как она «не жила» до свадьбы с отцом, как безумное количество жестокости в детстве чуть не привело ее к самоубийству.

В своей второй жизни Шэрон Стоун стала матерью двум приемным мальчикам, а позже смогла наладить отношения с бывшим мужем и его новой женой. Она простила его. Так в ее жизнь вернулся старший сын. Дети стали центром всего. Пока младшему сыну не исполнилось четырнадцать, Стоун ни разу не выезжала из Лос-Анджелеса. Она выбирала работу только возле дома. Судьба повернулась к актрисе лицом. В самое сложное время, после полного коллапса здоровья, когда она осталась без работы и без денег, но уже усыновила двух мальчиков, Dior заключил с ней долгосрочный рекламный контакт. Позже она стала филантропом и получила Нобелевскую премию мира за заслуги в борьбе со СПИДом. ⁸

Стоун уверена, что испытания были посланы ей для того, чтобы она стала собой, «нашла свет внутри себя». В своих мемуарах она пишет, что каждый человек может «нести свет, быть светом», и «этот свет будет вести, очищать, охранять. Обрести свет, обрести себя – это и есть красота второй жизни». ¹ А красота Шэрон Стоун для нас, поклонников, это ее внутренний свет, которым она последние годы щедро делится в интервью, на личных страничках в социальных сетях, в благотворительных проектах и конечно, снова в кино. Чего стоит смелая сцена в «Новом папе», где актриса, играя саму себя, в известной позе из «Основного инстинкта» дарит Папе Римскому свои «лабутены», просит разрешить католикам «гей-браки» и предлагает Папе снять сутану, создать семью и тем самым обрести себя. Шэрон знает, о чем говорит, сама она этот путь уже прошла.