Когда Иван очнулся в больнице, в руке у него был телефон — тот самый, который он погубил три года назад. Произошло это во время страшного ливня, который застал Ивана на безлюдной улице. Иван шел к метро из поликлиники, решил прогуляться. Неожиданно загремело, засверкало и хлынуло. Лило как из ведра — Иван едва различал за стеной грохочущей воды зеленые и красные пятна светофоров. Он промок мгновенно, целиком и полностью, достал телефон и попытался вызвать убер — никакого транспорта на улице не предполагалось, так же, как и никакого укрытия. Какое-то время телефон показывал дающие надежду синие пульсирующие круги «ищем водителя», но потом экран пошел серыми помехами и выключился. Иван отругал себя за неосмотрительность.
Теперь же этот телефон опять был у Ивана, как будто кто-то заботливо вложил его в ладонь и согнул пальцы — мол, держи и не потеряй на этот раз. Та же модель, тот же цвет, даже царапина на корпусе сохранилась. Иван пошевелился — сильно болела нога, наверное, перелом. Попытался оглядеться, но не смог приподняться. Вероятно, нога в гипсе, на вытяжке. Как он попал в больницу? Иван не помнил. Опять посмотрел на телефон. На знакомом экране светилось зеленым сообщение ватсапа, Иван удивился: отправителем была Люда.
После ливня телефон так и не удалось восстановить, как и отношения с Людой. Иван связывал эти два события, считал, что в тот момент в его жизни началась полоса неудач. Пока телефон был в ремонте, Люда каким-то образом оказалась недоступной. Она и раньше не слишком поощряла Ивана, а сейчас, когда он лишился возможности позвонить, написать сообщение и оперативно ответить, он начал нервничать, караулить — чем вызвал окончательное отторжение.
Иван вгляделся в сообщение. Люда писала: «Я на море». Иван задумался и закрыл глаза. Он ничего не понимал и не помнил, но его это не особенно беспокоило. Не было сил. Какое море? Может быть, Люда уехала и пишет ему? Может быть, это какое-то старое сообщение? Или это шифр? Мысли проплывали в голове Ивана, как неторопливые облачка, каждое из предположений могло оказаться правдой. Ивана это успокаивало и отвлекало от главной загадки: откуда Люда вообще взялась снова в его жизни? Иван хорошо помнил свои страдания трехгодичной давности, Люда его отвергла. Как, почему она вернулась?
Иван почувствовал вес металлического корпуса, погладил пальцем царапину и приготовился задремать. Шаги. Иван улыбнулся. Люда кашлянула. Иван еще немного помедлил и посмотрел.
Да, это Люда, ясные глаза, загорелая кожа, волосы светятся медом. Раньше она всегда была настороженной, бледной, с тревожной межбровной морщинкой. А сейчас… Глаза ее показались Ивану яркими, голубыми. Как будто раньше он видел ее в черно-белом варианте, а теперь картинку сделали цветной. Люда сказала:
— Проснулся? Доброе утро. Я выкупалась пораньше, а то потом жарко.
И волосы ее, кажется, раньше были не такими, мелькнуло в голове у Ивана. Но эта мысль утонула в потоке счастья: она снова с ним, он слышит ее голос.
— Жарко? — Иван решил немного сориентироваться в этом новом, неожиданном для него месте.
— Невозможно жарко, — подтвердила Люда. — Даже у бассейна.
Она не была похожа на посетительницу больницы. Иван попробовал пошевелить ногой — боль вроде бы осталась на месте.
— Ну что, пойдем завтракать?
Если он может идти, значит, нога не сломана. Или она имеет в виду, что…
Люда подошла к изножью кровати и поправила что-то.
— Извини, одеяло скомкала тут на тебе.
Иван почувствовал, как нога словно освободилась, с нее спали оковы предполагаемого гипса. Он пошевелил коленом — небольшая боль, просто неудобно лежал, нога затекла. То есть он не в больнице?
— Хорошо, что тут все есть внутри, под кондиционерами, — словно решила помочь ему Люда. — Можно весь день не выбираться наружу, и не скучно. Хороший отель!
Иван сел на кровати и огляделся. Действительно, он был в номере гостиницы. Белые стены, которые он принял за больничные, были освещены утренним солнцем, слегка покачивались желтоватые занавески. Дело начало проясняться. Иван привстал и осторожно наступил на ногу. Боли не было.
***
Иван сидел напротив Люды. За окном шумело море, Иван слышал, как волны ритмично накатываются и бьются о берег. Кричали чайки, Иван представлял, как они носятся над набережной, залетают за длинные пирсы, пикируют к воде. Он обернулся полюбоваться, но окно закрывала воздушная кремовая штора. Скатерти тоже были слегка желтоватые, всюду разливался неяркий свет, Люда тоже испускала рассеянное медовое свечение. В зале, кроме Ивана и Люды, никого не было. На тарелке у Люды лежал кусок арбуза, ярко-розовая мякоть и полосатая зеленая шкурка. Вдруг арбуз словно растекся. Теперь сердцевина и шкурка лежали отдельными кучками. Люда взяла ложечку и зачерпнула немного розового:
— Вкусное мороженое!
Мороженое! Теперь понятно. В зале было тихо. Иван хотел спросить, почему они одни, но вместо этого сказал:
— Пойдем сейчас купаться?
— Ну что ты, кто же сейчас идет на пляж, самое пекло.
В доказательство у Люды на лбу выступили капельки пота. Иван кивнул. Действительно, надо переждать жару здесь, под кондиционерами. Однако, как он ни пытался сосредоточиться, не чувствовал ни прохлады, ни жары.
***
Иван сидел напротив Люды. Чайки отдаленно покрикивали, море шумело. Люда была все такая же медовая, сладко улыбалась. Иван не помнил, о чем они только что говорили. Люда доедала мороженое — десерт после обеда. Иван предложил прогуляться. Люда ласково посмотрела на него:
— Ваня, ну мы же решили, что сейчас слишком жарко.
Кремовая штора закрывала вид на море, Иван предполагал, прекрасный. Он смотрел на Люду, на капельки пота, нежные щеки и горячий лоб. Достал телефон: все то же сообщение от Люды. Больше никто не звонил и не писал. А кто должен был звонить? Он же на отдыхе с любимой девушкой, вот к нему никто и не пристает. Иван задумчиво смотрел на телефон.
Люда доела и сказала:
— Ну что, пойдем?
Иван встал и двинулся за Людой по пустынному светящемуся залу. В дверях ресторана заметил: что-то не так с боковым зрением — впереди по-прежнему все ясно, чистая ковровая дорожка, по ней вышагивают стройные Людины ножки в коричневых сандалиях, а вот сбоку как будто стало темно.
Иван резко повернул голову, и ему показалось, что в зале мгновенно включили свет — некоторые предметы слегка дрожали в нечеткой фокусировке. Он снова посмотрел вперед и почувствовал, как сбоку пространство схлопнулось. Жара, жара — мозг его работает с трудом и зависает, как перегревшийся компьютер.
***
Иван сидел напротив Люды. Ему казалось, что стало немного темнее и холоднее — вероятно, уже время ужина. Скатерти чуть тронула сумеречная тень, они уже не отливали желтым, отдавали, скорее, в сиреневый. По-прежнему волновалась штора, а где-то там, за ней, шумело море, кричали чайки, рисуя перед мысленным взором Ивана набережную и пирсы.
Люда доедала мороженое, блестела ярким лбом и улыбалась. Иван улыбался ей в ответ. Он достал телефон — еще раз проверить, может, все-таки кто-то позвонит или напишет? Нет, все то же сообщение Люды так и висит зеленым прямоугольником, и все та же царапина сзади, на корпусе.
Иван провел пальцем по экрану — убрать сообщение, ведь Люда уже вернулась, и уже прошло сколько-то времени. Кстати, сколько? Это их первый день здесь или второй? Иван не помнил.
Экран не отреагировал на прикосновение, сообщение так и висело, даже не дернулось. Иван нажал на кнопку сбоку — выключить. Кнопка была, поддавалась пальцу, только экран не изменился: все то же Людино сообщение на темном фоне.
Иван вдруг понял, что никакой это не экран — просто нарисованная картинка. Никакой жизни не было внутри телефона, он послушно показывал сообщение, которое Иван долго ждал и изо всех сил хотел увидеть. И сам корпус был пластмассовый, ненастоящий. Как будто кто-то сделал игрушку в виде мобильника, а для достоверности утяжелил кусочками металла. Иван вскочил.
Люда схватила его за руку:
— Куда ты?
Иван вырвался и побежал вон из зала. Что это за место? Он должен увидеть море.
***
Море переливалось предзакатными волнами, пахло солью, перекатывалось кудрявыми барашками. Все было так, как и представлял Иван — набережная, каменистые пирсы, пикирующие чайки. Голова прояснилась от свежего ветра. Главное — спастись от Люды и выбросить телефон. Иван бежал по пирсу, вырываясь из кошмара. Люда, тарелка с мороженым, душный зал ресторана остались позади. На середине пирса он остановился. Надо успокоиться. Вероятно, у него нервный срыв. Он не помнит и не понимает, как он сюда попал, но это временно. Сейчас он выбросит этот проклятый мобильник и все вспомнит.
У пирса колебалась прозрачная вода, лизала камни. Иван размахнулся и разжал пальцы — телефон полетел, раздался всплеск.
Он медленно тонул, а с Иваном происходило что-то странное. Ему казалось, что в воду погружается он сам — внезапно морской пейзаж затуманился, растекся, стало резко не хватать воздуха. Иван сделал несколько судорожных движений руками — попытался выплыть из морских глубин, куда его неумолимо затягивало вязким водоворотом.
Вырвавшись на секунду, обернулся на берег — там все расплывалось, словно кто-то плеснул водой на свежую акварель. Мир терял свои краски, проступало нечто серое, странное…
***
Дорога была скользкой, машина вылетела на встречку. Перед глазами Ивана возник серый кузов грузовика с темными грязными подтеками. Перехватило дыхание. Как в замедленном кино, машина стукнулась о кузов, Иван почувствовал резкую боль в ноге. Небо оказалось внизу, осенние мокрые деревья махнули ему на прощанье растрепанными ветками. Серое небо, блеклые облака.
И — ничего.
***
Люда сказала: «Хочешь попробовать?» — и протянула ложечку с розовой сахарной горкой.
Иван улыбнулся и кивнул.