Электричка с лязгом захлопнула двери и унеслась. Аля осталась на пустой платформе, занесённой снегом. Оставляя цепочку следов, зашагала к посёлку. Над крышами поднимались белые полоски дыма, его запах добавлял нотку горечи к холодному аромату зимних сосен. Родители, наверное, уже приехали. Обрадуются: Аля хотела остаться в городе, с подругами. Но в последний момент всё сорвалось, и она решила устроить сюрприз. Вот так, без предупреждения, заявиться на дачу тридцатого утром.
Калитка жалобно скрипнула, но не открылась: слишком много снега намело. Аля навалилась всем телом, сдвинула пышный сугроб и протиснулась в щель. Значит, родителей пока нет. Проваливаясь по колено, добралась до крыльца. Хорошо, что под перилами спрятан запасной ключ. Из открытой двери на Алю пахнуло сыростью. Пришлось устроить сквозняк. Пока дом проветривался, Аля разгребла снег до самой калитки. Посмотрела на ворота: папа приедет уставший, дорога долгая. Снова взяла лопату, расчистила ещё и проезд к гаражу.
Полюбовавшись на аккуратные траншеи между сугробами, Аля пошла в дом. Разгорячённая, она пока не чувствовала, как здесь холодно. Вынула из рюкзака красиво упакованные подарки: маме — шарф её любимого цвета, лазурный. Папе — новый роман Быкова. И тонкие стеклянные шарики. Интересно, а ёлку родители привезут? Или в лес идти придётся?
Пискнул телефон: СМС, от мамы. Где они?
«Аля, с наступающим! Мы с папой в Выборг едем, к тёте Ане в гости».
Аля опустилась на диван. Как обидно! Не призналась, что ждала их на даче, написала только «спасибо, и вас». Надо возвращаться в город, не оставаться же здесь одной. Зашла в интернет: ближайшая электричка через сорок минут, а тут всего полчаса пути.
Пока Аля шла по пустой дороге, небо заволокло тучами, началась метель. Аля натянула поглубже капюшон: снежинки больно кололи щёки. Часы над закрытой кассой показывали три, электричка запаздывала. Гудел ветер, рельсы скрылись под сугробами, вдоль платформы неслись снежные вихри. Аля полезла в сумку, хотела проверить расписание. Телефона не было. Она опустила глаза — может, выронила? Присела, пошарила в снегу: ничего нет. Электрички ходят редко, следующая будет часа через три, а ждать на таком ветру нельзя. Да и телефон надо найти, наверняка он остался в доме. Аля побрела в посёлок, подняв шарф до самых глаз и придерживая руками, чтобы не сползал.
В доме было сумрачно, солнце уже село. Аля поискала на столе, под столом, за диваном, но это не помогло. Нет телефона — нет интернета. Как узнать, ходят ли электрички? А за окном уже стемнело, да ещё и метель. Придётся ночевать здесь.
Аля сходила в сарай за дровами, затопила печку. Сухие поленья быстро вспыхнули, от лёгкого запаха дыма в комнате стало уютнее. Аля наклонилась к печке, чтобы помешать угли, и в животе заурчало. Надо хотя бы чаю выпить. В шкафу, среди банок с крупами и макаронами, нашлись чайные пакетики и банка старого варенья. Лучше, чем ничего.
Вечер без телефона и интернета тянулся бесконечно. Аля хотела почитать книжку, но на полках не попалось ничего интересного. Решила лечь спать пораньше, всё равно делать нечего. Устроилась на диване в гостиной, рядом с печкой. Постельное бельё казалось липким и влажным. За окном выл ветер, а когда он стихал, из печки доносилось тихое потрескивание и гудение. Потом в дальнем углу как будто скрипнула половица. Аля повернулась на бок и напряжённо вглядывалась в полумрак.
На полу метались тени. Уличный фонарь освещал деревья, ветер трепал ветки, и чёрные линии вычерчивали непонятные знаки. Але показалось, что кто-то стоит у плиты. Она резко села на диване, прошептала:
— Кто здесь?
Тёмная фигурка шевельнулась. Её очертания напоминали невысокого человечка, лохматого, с тёмной бородой. Сутулого, с длинными руками. Аля прижала к груди подушку, пытаясь унять дрожь.
В это время в печке с громким треском разгорелось ещё одно полено, комнату озарил сполох света. И Аля вспомнила! В детстве она часто жила здесь с бабушкой, и они вместе топили печку. Родители и старшая сестра приезжали под Новый год, тридцать первого. Накануне, в последнюю ночь старого года, бабушка ставила на пол у плиты мисочку каши, пару блинчиков на блюдце и варёное яйцо. Аля спрашивала:
— Ба, зачем это? У тебя, что ли, котик есть?
— Откуда же у меня котик? Это для соседушки!
Аля удивлялась: что ещё за соседушка? Представляла себе большого хмурого дядьку, который придёт к ним домой и будет есть кашу, сидя на полу. Бабушка всегда вставала рано, и когда Аля просыпалась, в миске уже ничего не было.
— А где каша? — спрашивала Аля.
— Так ведь соседушка съел. Приходил за угощением. Теперь помогать нам будет.
И только через много лет Аля поняла, что соседушкой бабушка называла домового. Так, может, это он сейчас там сидит? Аля с досадой помотала головой: что за ерунда, не хватало ещё во всякую нечисть верить. Но чем дольше она присматривалась к тёмному пятну в углу, тем сильнее ей хотелось сделать, как бабушка.
Блины, конечно, ей не испечь. Да и яйцо не сварить. Но, может, хотя бы каши?
Со страхом посматривая в угол, Аля встала, натянула свитер, джинсы, влезла в угги, прогревшиеся у печки. Пробралась к выключателю, в комнате стало светло, и Аля почти успокоилась. Поставила на плиту кастрюлю с водой, насыпала в воду гречку. В воздухе поплыл одуряющий аромат каши, и Аля поняла, как сильно она проголодалась — утром позавтракала в городе, а потом за весь день съела только шоколадку и пару ложек варенья.
Достала две тарелки — из большой поела каши сама, а маленькую поставила на пол для соседушки. Протёрла стол, накрыла полотенцем кастрюлю с остатками каши и снова пошла спать. Бросила джинсы и свитер на кресло рядом с диваном. После горячей каши Аля сразу заснула.
Снился ей предновогодний вечер: как будто посреди комнаты стоит пушистая ёлка, украшенная стеклянными шарами и разноцветными лампочками, а стол накрыт белой скатертью и уставлен угощениями. В доме гости, но Аля не может их рассмотреть. Только чувствует радость. Незнакомец с густой рыжей шевелюрой стоит к ней спиной, зажигает свечи, смеётся, а потом поворачивается, и сейчас Аля увидит его лицо… но тут она проснулась.
Метель стихла, в окна светило солнце. Аля потянулась, села и взяла свитер. С лёгким стуком на кресло скользнул телефон. Откуда он взялся? Вечером его не было, она же сняла свитер после того, как сварила кашу… Стоп! Каша! Аля вскочила и босиком прошлёпала по холодному полу к плите. Там стояла пустая тарелка.
— Соседушка, это ты кашу съел? А телефон мой — тоже ты нашёл? Ну, спасибо тебе, дорогой!
Аля улыбнулась, подняла тарелку. Снова затопила печку, закуталась в одеяло и устроилась на диване с телефоном. Пролистала ленту, кого-то поздравила, кому-то ответила. Но рассказывать о своём приключении пока не стала. Проверила расписание: оказалось, что вчера электрички отменили из-за метели, а сегодня уже всё в порядке. Ближайшая — через час. Аля поела вчерашней каши, прибрала в доме и начала одеваться.
С улицы донёсся шум мотора. Кто это, неужели родители передумали? Аля подошла к двери и увидела машину сестры.
Проваливаясь в снег — за ночь опять всё замело — Аля побежала к воротам. Хлопнула дверца, и Леся выскочила ей навстречу:
— Ты откуда здесь? Я думала, ты с подругами!
— А ты откуда? Вы же к свекрови собирались!
— Да вот… Мишкин друг из Москвы приехал, что-то у него там с личной жизнью не заладилось. Ну, мы и решили его встряхнуть — вытащить на дачу.
Мишка, Лесин муж, одной рукой доставал из багажника ёлку, а в другой держал очищенный мандарин. Увидев Алю, он закричал:
— Вот так сюрприз!
Потом наклонился к открытой дверце:
— Богдан, вылезай! Тут Леськина сестра, оказывается!
Аля повернулась. Незнакомец с копной рыжих волос смотрел на неё, молчал и улыбался. Так вот кто зажигал свечи в её сне! Наконец-то она увидела его лицо.