К

Катя и Ханс

Время на прочтение: 4 мин.

— Катя, велосипед Герды — как раз для тебя, — сказал Мартин, выкатывая из гаража велосипеды. 

Велосипед? Чтобы ехать в министерство здравоохранения Королевства Нидерланды? В недавно исчезнувшем СССР, откуда Катя приехала на стажировку в Голландию, в министерства ездили на черной отполированной «Чайке» или «Волге». 

Седовласый поджарый Мартин — почти пенсионер — вскочил на велик и направился к калитке дома, в котором они с женой Гердой вели образ жизни скорее фермеров, чем чиновников. 

Велосипед был из разряда «oma’s fiets» 1 с низкой рамой. Катя выдохнула — она сможет забраться на него в своей прямой узкой юбке. Светлый костюм из американской гуманитарной помощи был самой официальной одеждой в гардеробе девушки.

В начале восьмого улицы в пригородах Гааги были наполнены шуршанием шин и звонками спешащих велосипедистов. Катя сразу попала в плотный движущийся поток на fietspad 2. Первые метры дались ей тяжело — руль вилял из стороны в сторону, а педали отказывались крутиться. Приближающийся сзади смех и гхыкающая голландская речь звучали как надвигающееся цунами. Шумное облако студентов на мгновенье окутывало девушку. Пахло кофе и сэндвичами — молодежь на ходу доедала завтраки, управляя великами только ногами.

Дорога шла мимо полей с кукурузой. У фермерского дома с изгородью из самшита терпкий запах напомнил ей о юге, хотя Северное море было совсем рядом. Катя уже было настроилась на летнюю отпускную волну, как мимо нее со свистом пронеслись велогонщики в черных костюмах и красных шлемах, и она вцепилась в руль. 

***

Две недели спустя Катя вновь гостила у Мартина с Гердой. Девушка познакомилась с супругами на конференции психиатров в России, и с тех пор голландцы были ее наставниками. Мартин сидел у телевизора в гостиной — было время Тур де Франс. Из кухни пахло жареным цыпленком, салат на столе был с грядки за окном. 

— Катя, ты выглядишь усталой. Это от английского? Или homesick? — Муж с женой выглядели встревоженными.

Отчет Кати о том, как проходит ее стажировка, занял все время до десерта. 

Катя закончила факультет психологии МГУ в разгар перестройки, когда гласность сделала очевидным, что в России психиатры лечат по старинке, и о психотерапии, бурно развивающейся на Западе, ничего не слышали. Университет стал первооткрывателем в этой области, и Кате повезло. Она сидела в первом ряду на лекциях мировых знаменитостей, приезжающих в Москву, и готова была продолжить дело Виктора Франкла, Вирджинии Сатир и Карла Роджерса, продвигая их идеи среди врачей. Попав на стажировку за границу, Катя понимала свою миссию — обо всем расспросить, все узнать и зафиксировать. 

Поедая ванильное желтое фла 3 пополам с розовым йогуртом, Катя продолжала перечислять, что успела. 

Она крутила педали велосипеда, чтобы встретиться с психотерапевтом, использующим ассертивный подход 4 в работе с больными. Потом ее отвезли к специалистам по «выгоранию». Детский психолог пригласил на сессию с подростками. Социальный работник позвал посетить пациентов на дому.  В паллиативном отделении Катя завороженно наблюдала за работой медбратьев, которые умели на счет «раз-два-три» поднять человека весом в центнер и посадить на коляску, причем с улыбкой на лице. 

Улыбки и юмор были везде и мешали ей сосредоточиться на конспектировании. Катя не могла понять, почему все эти люди с такой радостью ее встречают, целуют два раза в качестве приветствия, даже если видят впервые, и постоянно предлагают кофе. 

— Ну, теперь ты точно заслужила право на отдых. Мы можем показать тебе Амстердам и Дельфт. — Герда наливала чай. 

— Но я бы хотела еще сходить в библиотеку. И на занятия по трудотерапии. И…

— Тебе стоит познакомиться с Хансом, — вмешался Мартин. — Он живет в ziekenhuis 5 в Хоуг. В деревне сложно понять, где живут обычные жители, а где пациенты. Лечебные корпуса — такие же коттеджи, но на дверях есть эмблема минздрава. Большинство пациентов гуляют, ходят в местный магазин и на ферму самостоятельно. 

*** 

В ziekenhuis Катя нашла Ханса в столярной мастерской среди деревянных заготовок, опилок и стамесок. В руках у него был рубанок, но, как и все вокруг, он был чуть меньше обычного и как будто недостаточно острый. Ханс плавными, скорее поглаживающими движениями выстругивал деталь. Сухощавый, по-голландски высокий, со впавшими щеками, он посмотрел на Катю голубыми глазами и медленно улыбнулся. 

Его «гхуе дагх» прозвучало приглушенно.

 Катя приступила к интервью — что да как здесь происходит и как Ханс тут живет. Протяжно, на хорошем английском, он отвечал на очередной вопрос, а Катя с нетерпением посматривала на часы, прикидывая, успеет ли она узнать все о методах лечения. 

— Ханс, а кем ты работал, когда был… — Она запнулась, подбирая слово на английском. В ее стране здоровые люди назывались нормальными по сравнению с психиатрическими больными. Подумав, она решила использовать слово «normal» и сейчас. 

— Нормальным? — переспросил Ханс. Его глаза погасли, и по лицу пробежала гримаса трагедии. 

Много лет назад голландец был велосипедистом. Тренером. Молодым и успешным. В начале своей карьеры. Команда должна была занять призовое место на Тур де Франс. И сделала это. И стала готовиться к новым этапам. И пошла дальше. Но с другим тренером. Потому что Ханс слег с депрессией и пять лет не вставал с больничной койки. Лечение оказалось столь серьезным, что после выхода из депрессии он уже неспособен жить со своей семьей. Он навещает жену и двоих детей по выходным, а остальное время живет здесь и работает в мастерской. 

Катя старательно вслушивалась. Ее знаний психиатрии не хватало, чтобы понять, почему умный, интересный человек со слегка заторможенной речью только иногда видит близких. Кто был виноват в таком исходе? Врачи перекачали препаратами? Больница не обеспечила уход? Привычная версия «загубили» вертелась у нее в голове. 

Ханс помог ей выйти из ступора. «Take your time», — сказал он. 

Катя, вдруг забыв простые английские слова, не поняла смысла сказанного. Она машинально повторила про себя три слова, упаковывая их в копилку знаний. Ей захотелось обнять Ханса на прощание, но роль стажера не позволяла. 

Последующие дни девушка не успевала посмотреть в словарь и просто повторяла про себя «take your time». Она посетила школу, сходила в детский сад, съездила в летний лагерь, познакомилась с системой яслей. Параллельно собирала секонд хенд и копила книги для психиатров в России.

***

Книг по гуманистической психологии набралось 26 кг, и они не умещались в багаж. Распрощавшись в аэропорту перед паспортным контролем с голландскими друзьями, она вскинула ручной багаж с книгами на плечо. Постаралась не охнуть и держать спину ровно, чтобы не привлечь внимание к очевидному перевесу, и двинулась вдоль очереди. Пытаясь удержать равновесие, она чувствовала, что сумка задевает людей, и спотыкалась о какие-то колеса под ногами. Заметила возможность втиснуться в очередь и по старой советской привычке втерлась между людьми. Сбросила сумку на пол и оглянулась. Старушка на инвалидной коляске улыбалась ей. Женщина с  детьми сочувственно кивала. И тут она вспомнила, что значат три слова «take your time» — «не спеши». 

  1. бабушкин велосипед []
  2. велосипедная дорожка[]
  3. фла — густой молочный пудинг[]
  4. ассертивный подход — одна из концепций когнитивно-поведенческой терапии, основанная на проявлении уверенности в себе[]
  5. ziekenhuis — больница[]
Метки