День рождения — особенный день, и относиться к нему можно по-разному. В книгах, как и в жизни, истории отличаются друг от друга. Вспомнили самые запоминающиеся дни рождения и именины книжных героев, и попытались разобраться, как авторы создавали атмосферу.
Лев Толстой «Война и мир». Именины Наташи Ростовой
В классике русской литературы всегда находится место праздникам, и роман «Война и мир» не стал исключением. Балы, званые ужины, народные гуляния, первый выход в свет, повышение в чине и прочие события — в жизни героев было множество поводов устроить вечеринку. Один из самых известных эпизодов — именины Наташи Ростовой в самом начале романа. Им Толстой посвятил целых 10 глав первого тома — с VII по XVII. Событие праздновали с размахом — полный дом гостей, шикарный стол, карточные игры, танцы и долгие разговоры. Здесь мы знакомимся с героями, узнаем об их характерах и об отношениях между ними.
Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов. На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны — дети, гувернеры и гувернантки. Граф из-за хрусталя бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из-за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском все громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, все более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Александр Пушкин «Евгений Онегин». Именины Татьяны Лариной
Торжество по случаю дня рождения Татьяны стало ключевой точкой, ведущей к кульминации «Евгения Онегина». Для влюбленной Татьяны встреча с Онегиным желанна и волнующа. Но скучающий столичный повеса не хочет быть на празднике, а несчастный вид Татьяны его раздражает. Он злится на Ленского и, чтобы отомстить, приглашает на танец Ольгу. Несмотря на то, что все герои этой встречи чувствуют себя по-разному, общая атмосфера праздника завораживает: гости, подарки, танцы и веселье.
Но вот багряною рукою
Заря от утренних долин
Выводит с солнцем за собою
Веселый праздник именин.
С утра дом Лариной гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях.
В передней толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Лай мосек, чмоканье девиц,
Шум, хохот, давка у порога,
Поклоны, шарканье гостей,
Кормилиц крик и плач детей.
Джоан Роулинг «Гарри Поттер». День рождения Гарри
Гарри Поттер празднует день своего рождения в каждой из семи частей цикла. Сцены с описанием этого события, как правило, встречаются в начале книги, так как Гарри родился 31 июля — в конце летних каникул. Для Гарри это невеселый праздник, когда одиночество и отчужденность чувствуются сильнее обычного. Но в этот день всегда происходит что-то важное для истории и ее героев. Свой одиннадцатый день рождения Гарри встретил с Дурслями в хижине на скале посреди моря. Дядя Вернон отвез туда всю семью в попытках спрятаться от совиной почты. Но Хагрид всё же нашел их, вручил Гарри письмо из Хогвартса и подарил знаменитый именинный торт. А главное: в этот день мальчик-который-выжил узнал, что он — волшебник!
— Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?
В доме воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом моря и приглушённым свистом ветра.
— Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть.
— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела ещё ниже. — И ещё какой! А будешь ещё лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты ещё мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо своё прочитать.
Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живёт в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов)
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
заместитель директора
Джон Толкин «Властелин Колец. Братство кольца». День рождения Фродо и Бильбо
Герои книг Толкина, в особенности хоббиты, — любители праздничных застолий и богатых пиров. Первую часть трилогии открывает глава, в которой день рождения отмечают сразу два ключевых героя книжной вселенной: Бильбо Бэггинс и его племянник Фродо. Первому исполняется сто лет, и по случаю такого события устраивается масштабное торжество, гуляют всей деревней (Хоббитоном).
Это было не просто торжество, как назвал его Бильбо Бэггинс, а целый ряд развлечений, переходящих одно в другое. Были приглашены все в округе. Впрочем кое-кого все-таки забыли, но так как они все равно пришли, это не имело значения. Были гости и из других частей Шира и даже из-за его пределов. Бильбо лично, стоя в новеньких белых воротах, встречал гостей (званых и незваных). Он раздавал подарки всем без исключения, даже тем, кто выйдя через калитку сзади, вновь входил через главные ворота. Так уж заведено у хоббитов – дарить подарки на свой день рождения. Как правило не очень дорогие, да и раздают их не очень щедро, но это неплохой обычай, ибо почти каждый день в Хоббитоне и Байуотере чей-нибудь день рождения, так что практический каждый хоббит в тех местах может рассчитывать хотя бы на один подарок в неделю. Но уж чего-чего, а подарков много не бывает.
Эрих Мария Ремарк «Три товарища». День рождения Робби
В романе о любви двух совершенно разных людей, которая разворачивается на фоне кризиса Веймарской Германии, тоже нашлось место для празднования дня рождения — с него собственно начинается история. Главному герою, Роберту Локампу или просто Робби, исполняется тридцать лет. Эта важная в жизни каждого человека дата переживается непросто — герой предается ностальгии, много рефлексирует о прошлом. А вся сцена погружает в легкую меланхолию, наводит на философские мысли.
Ленц повесил мне на шею маленькую черную фигурку на тонкой цепочке. «Так! Это против бед свыше, а против повседневных — шесть бутылок рома от Отто! Вино вдвое старше тебя!»
Он раскрыл пакет и начал выставлять бутылку за бутылкой. В свете утреннего солнца они мерцали янтарным отливом. «Чудесно смотрится, — сказал я. — Где ты их только раздобыл, Отто?»
Кёстер засмеялся: «Дело прошлое. Долго рассказывать. Скажи-ка лучше, как ты себя чувствуешь? На тридцать?»
Я отмахнулся: «Что в шестнадцать, что в пятьдесят, одинаково — ничего особенного».
«Это называешь ты ничего особенного? — возразил Ленц. — Да лучше этого ничего нет. Это значит, что тебе покорилось время, и ты проживешь еще столько же».
Бросив взгляд на меня, Кёстер сказал: «Оставь его, Готфрид», и потом добавил: «Дни рождения сильно давят на психику. Особенно с самого утра. Дай ему прийти в себя».
Ленц прищурился: «Робби, чем меньше человек копается в себе, тем большего он стоит. Тебя может этот завет хоть чуточку подбодрить?»
«Нет, — сказал я, — нисколько. Достаточно человеку подумать, что он что-то из себя представляет, как он тут же превращается в памятник самому себе. По-моему, это напрягает и нагоняет скуку».
«Отто, он философствует, — сказал Ленц. — Он уже спасен! Он уже пережил таинственную минуту дня рождения, когда смотрят себе в зрачки и вдруг видят жалкого цыпленка. Та незримая черта — позади. Теперь мы можем смело приступить к работе и смазать потроха старому кадиллаку…»
Джеральд Даррелл «Моя семья и другие звери». День рождения Джерри
В своей знаменитой полуавтобиографической книге британский натуралист Джеральд Даррелл вспоминает свой одиннадцатый день рождения. В этот день Джерри становится главным объектом внимания. Ему дарят подарки — лодку, на которой можно плавать на соседние острова, двух беспородных щенков и еще много всякого. Без торжественного застолья в честь именинника тоже не обошлось. Причем вечеринка получилась с чуть большим размахом, чем планировалось.
Все прибывавшие гости выплескивались сначала из гостиной в столовую, а потом через стеклянные двери на веранду. Собираясь к нам, некоторые думали, что им придется у нас скучать, но уже примерно через час, увидев, как тут весело, они отправлялись домой и привозили всю свою родню. Вино лилось рекой, воздух посинел от табачного дыма, а смех и шум так перепугали гекконов, что все они попрятались по щелям в потолке. В одном углу комнаты Теодор отважился снять свой пиджак и вместе с Лессом и некоторыми другими развеселившимися гостями отплясывал каламасьяно. От их прыжков и топота пол ходил ходуном. Дворецкого, выпившего, должно быть, чуть больше, чем полагалось, очень увлек этот национальный танец. Отставив в сторону поднос, он тоже присоединился к танцующим и, несмотря на свой возраст, прыгал и стучал ногами не хуже других, так что за спиной у него взлетали фалды фрака. Мама улыбалась какой-то неестественной, отчаянной улыбкой. По одну сторону от нее сидел английский пастор, глядевший на наше веселье со все большим неодобрением, по другую — бельгийский консул, который подкручивал усы и без передышки щебетал над самым ее ухом. Из кухни вышел Спиро, чтобы посмотреть, куда подевался дворецкий, но тотчас же стал танцевать вместе со всеми каламасьяно. По комнате плавали воздушные шары, ударялись о ноги танцующих и неожиданно лопались с оглушительным треском. На веранде Ларри старался разучить с греками несколько самых остроумных английских стихотворных шуток. Оба щенка устроились на ночлег в чьей-то шляпе. Пришел доктор Андручелли и стал извиняться перед мамой за опоздание.
— Это из-за жены, мадам. Она только что произвела на свет младенца, — сказал он с гордостью.
— О, поздравляю, доктор, — сказала мама. — Надо выпить за них.
Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс». День рождения Бриджит
Сатирический роман об одинокой женщине за тридцать, оформленный в виде дневника, не мог обойтись без дня рождения. Как и в романе Ремарка, этот праздник описан в книге с оттенком грусти, сожаления и даже паники — следствие предпраздничных хлопот. Бриджит собирается устроить вечеринку у себя дома, но все идет не так, планы рушатся, отчего настроение портится окончательно. В итоге друзья спасают положение, и все оказывается даже лучше, чем героиня ожидала.
20 марта, понедельник
126 фунтов, порций алкоголя — 4 (пытаюсь настроиться), сигарет — 27 (но сегодня последний день, завязываю), калорий — 2455.
Решила подать запеканку с бельгийским салатом из форели‑гриль с цикорием, а ещё приготовить лардон из сыра «Рокфор» и жареную чоризо, чтобы добавить модный штрих (никогда раньше его не делала, но уверена, что это нетрудно). Затем пойдет суфле с ликером Гран‑Марнье. Не могу дождаться дня рождения. Думаю, я заслужу славу прекрасной хозяйки и кулинарки.
* * *
21 марта, вторник
126 фунтов, порций алкоголя — 9*, сигарет — 42*, калорий — 4295*. *Если перебрать не в день рождения, то когда?
19:55. Ах! Звонок! Я в трусиках и лифчике, волосы мокрые. Запеканка кругом на полу. Неожиданно начинаю ненавидеть гостей. Я два дня провела в адском труде, а теперь они все завалятся, требуя пищи, как голодные птенцы. Хочется открыть дверь и крикнуть: «Убирайтесь все к чертовой матери!» 2:00. Я оч. взволнована. За дверью оказались Магда, Том, Шеззер и Джуд с бутылкой шампанского. Они предложили поторопиться и быстро собираться. Пока я сушила волосы и одевалась, они убрались на кухне и выбросили запеканку. Выяснилось, что Магда заказала большой стол в «192» и всех предупредила, чтобы ехали туда, а не ко мне, так что они ждут там с подарками и собираются оплатить мой обед. Магда пояснила, что у них возникло странное, почти призрачное шестое чувство, будто суфле с Гран‑Марнье и жареный лардон не сработают. Обожаю своих друзей! Они гораздо лучше, чем большая турецкая семья с дурацкими шарфиками на головах.
Верно: на следующий год доукомплектую свои планы и прибавлю следующее:
Что я должна сделать
Прекратить нервничать и всего бояться.
Иллюстрация: кадр из фильма «Дарреллы»