Мы вышли из церкви. И завернули к кладбищу, где у ворот стоял большой черный автомобиль. Молодая женщина выгружала из багажника букеты мимозы, а рядом бегала девочка лет пяти в белых носочках. «Пить и блядовать здесь научишься! Больше ничему не научишься», — возник над ухом, казалось, пьяный голос какой-то деревенской бабищи. Нет, не пьяный. Кричала женщина без зубов, обмахиваясь веткой мимозы. Мама девочки стояла и как-то смущенно улыбалась. Женщина, заметив наш сочувственный взгляд, обратилась к нам. «Пить и блядовать здесь научишься. Больше ничего, правильно я говорю? Прости, господи, за такие слова», — добавила она и перекрестилась. Было Благовещение, около церкви толпились женщины в белых платках, доносились голоса певчих. «Да, кажется, здесь и пить не с кем», — отвечаю. Та как-то сразу и решительно обратилась: «Ты не местная? Так я тебе расскажу. Автобус до Великих Лук отменили, как теперь ребятам учиться, хоть пешком ходи». — «Мы сами на такси приехали». — «Во-во, а каково бабкам? А если врача? Хоть ложись да помирай. У нас и так в Холме ни одного врача. Можешь себе представить город Холм без стоматолога? А ты представь, было два врача, один уехал в Новгород. Другой заболел. Онкология у него. Остался частник, дерет втридорога». — «Я тоже к платному хожу». — «Так то в городе, другое дело. А мы тут все на минималке сидим. Кабинет акушерский прикрыли. А какой ремонт был сделан! Все разворовали». — «Кто разворовал-то ?» — «Да ты, наверно, знаешь ее. А-а-а, ты же не местная. Ну расскажу тебе. Да это Ирка все, посадили ее в администрацию с прошлого года, все растащили со своим. Мимозы-то хочешь ? Дома поставишь». — «Да нет, спасибо. У нас есть». — «Ну смотри. Тогда дам тебе одну карточку полезную, погоди, где- то у меня была». Внутренне напрягаюсь, как будто меня сейчас будут записывать в секту или предлагать сковородки по сходным ценам. Женщина долго копается в кошельке, потом наконец вытаскивает на свет белый карточку. Надпись на ней: «Маршрутное такси Холм- Новгород. 89517243372». «А, и правда полезная вещь. Спасибо».
Прощаемся с ней. Медленно иду мимо детской площадки, мимо высокого деревянного дома с резными оконцами, мимо городского парка. На центральной площади — памятник неизвестному солдату. Вся площадь заросла травой, не видно цветов. А кругом памятника — гранитные плиты с именами погибших. «Данилов В.И. 24.01.1942. Данилов Г.И. 24.01.1942. Данилов И.М. 24.01.1942…». И дальше, дальше — сколько хватит глаза. В это время в блокадном Ленинграде Георгий Алексеевич Князев, историк и архивист, записывает: «24 января. Сегодня день радости. Радиосводка сообщила веселым голосом диктора, что наши войска отбили Ржев, Холм, Старую Руссу».