Двери разъехались с глухим звуком, и перед Аней распахнулись просторы гипермаркета Metro. Высокие светлые потолки, такие же высокие полки, забитые всевозможными товарами, сине-желтая гамма магазина, непохожий на привычные ей супермаркеты запах. Запах склада, примесь холода от работающей вентиляционной системы и пластика оптовых упаковок. Она медленно пошла по аллеям.
Ее встретили ряды сверкающей новой посуды, больше всего Аню заинтересовала маленькая кастрюлька, в которой можно было варить два-три яйца за раз так, чтобы они не стукались, не скакали по дну. 899.90. «Девятьсот рублей», — сдвинула брови Аня и двинулась дальше. Маски для лица, прокладки, школьная канцелярия, компьютерные кресла, чековые ленты — она разглядывала все, словно в музее. Некоторые бренды встречались впервые, но больше новинок сознание поражали цены.
За бытовыми товарами тянулся длинный стеллаж с безалкогольными напитками: простая вода, газированная, обогащенная какими-то витаминами, сладкая газировка, чай, соки — отечественные и заграничные, но Аня еще на входе приметила свою покупку. Это была бутылка минеральной воды «Волжанка», идущая по акции за 60 рублей. Она взяла ее и отправилась на кассу самообслуживания — чудо прогресса, редко доступное Ане. По пути ей попался стенд мармеладок со скидкой, она выбрала мишек.
«Отсканируйте карту клиента», — говорил автомат. Аня гордо достала телефон и открыла приложение с новой картой. Машина пиликнула, экран поменялся. Пиликанье повторилось два раза и на экране отобразилось две позиции общей суммой 130 рублей с копейками. «Оплата картой» ввела Аню в ступор, она не рассчитывала на встречу с кассиром сегодня, но выбора не давали. Ей не надо было поднимать глаза, чтобы увидеть слегка надменный взгляд кассирши, разглядывавшей ее лиловый растянутый свитер с катышками, потертую коричневую сумку и грязно-синие от времени джинсы. С облегчением в душе, бутылкой и мармеладками Аня вышла из гипермаркета, оставив чек и неприятную ситуацию за разъезжающимися дверями.
Для кого-то стекляшки, а для Ани волшебные сосуды. Она собирала бутылки из-за узора, этикетки, формы — чего-то, что ей нравилось. Больше всего нравилось, как они переливались на солнце, похожие на драгоценности. Чистая, нетронутая красителями вода «Волжанки» играла своими пузырьками. Аня раскручивала бутылку и смотрела на вихри внутри. Трясла ее и видела сверкающее в прозрачном стекле звездное небо. Наклоняла бутылку, и отпитая вода отзывалась глухим колоколом — так пела железная крышка. Бутылка напоминала каплю. Безукоризненную фигуру было приятно крутить в руках. Особенно внизу, где располагались фирменные узоры компании. Подушечки бегали по ним, а ногти издавали приятный стеклянный звон.
До школы оставалось несколько дней, солнце светило прямо в лицо, что редкость в Санкт-Петербурге, и Аня решила продолжить хороший день прогулкой. Неважно куда. Сначала она долго ходила по знакомым улицам, заселенным домами из 90-х. Кому-то показалось хорошей идеей украсить их мелкой квадратной плиточкой, и, новые тогда, они правда выглядели привлекательно, но сейчас от них веяло разрухой. Аня знала эти дома. Больше всего она любила их за маленькие скверы, детские площадки и лавочки, где можно было сидеть, если не хотелось быть дома. Петляя по внутридворовым дорогам, Аня вышла на проспект к более современным домам — «муравейникам».
Они были другие: с широкой плиткой по бокам, зелеными кустами, но не скверами, детскими площадками, но переполненные детьми. Аня часто представляла, каково жить там, в доме, где лифт не пахнет куревом и мочой, едет плавно и не шатается, когда заходишь в него, где парадные пахнут недавно закончившейся стройкой. Она думала, что все семьи из новых домов счастливые, такие же нарядные и чистые, пахнущие штукатуркой, как и их жилье.
Аня съела последнюю мармеладку, сидя на лавочке возле площадки, заполненной детьми. Она была не одна, рядом сидела чья-то мама. Женщина понравилась Ане. В отличие от других беззаботно болтающих родителей, она все время подзывала свою дочь, чтобы поправить шапку или дать попить, или громко советовала издалека: «Маша, осторожнее — упадешь!», «Не надо туда лезть», «Поделись игрушкой, не жадничай!». Ане нравилось внимание, нравилось, что маме не все равно.
Теплое солнце село. Приближался комендантский час, вместе с ним полз холод, щиплющий уши и кончик носа. Мармеладная упаковка отправилась в мусорку, бутылка осталась в руках. Надо идти домой. По дороге Аня зашла в маленький круглосуточный магазин, один из тех, где не спрашивают паспорт и наплыв посетителей случается после 22:00. Она вышла с черным пакетом, вгрызающимся ручкой в ее пальцы. Аня шла медленно. Возле дома она оказалась, когда на улицах редко встречались прохожие. Дверь запищала, в нос ударил запах мочи и шмали. Немытый пол, стены в каких-то темных пятнах, куча рекламы вокруг картонного переполненного ящика. Долгий лифт, пронзительный скрежет открытия дверей, снова запах мочи и длинная поездка на 13 этаж. Неработающая лампочка в тамбуре, крики соседей за дверью. Раз поворот, два, три. Открылась дверь в квартиру. Спертый запах, душащий алкоголем, громкие разговоры на кухне, неприятно сковывающие тех, кто в них не участвует. В прихожую вышла женщина, вроде молодая, но обезображенная своим образом жизни. Аня помнила, что раньше у мамы был красивый прямой нос, который теперь раздулся и стал похож на небольшую свинью. Ее карие глаза медленно пропадали под набухающими от спирта веками.
— Ты где шлялась? — мямлит она, опираясь на стену.
— Я купила вам выпить, — женщина смотрит на черный пакет, протянутый ей, и не замечает за ним девочку.
— Давай сюда. Смарите, че нам перепало, — все на кухне очарованы пакетом.
Аня снимает свои старые кеды с клеем на подошве и забирает их в комнату, чтобы никто из сегодняшних гостей случайно не ушел в них. В комнате не так слышен кухонный балаган, дверь немного сдерживает тяжелый запах спиртного. Аня ставит «Волжанку» на подоконник — там ее ждут другие: бутылка детского шампанского с «Холодным сердцем», купленная мамой на Новый год в качестве подарка; «Черноголовка» с ее золотой шляпкой и толстыми стенками, волнистая Coca-Cola, пупырчатая Fanta. Лимонадных бутылок немного, и они куплены по акции. Зато много алкогольных, напоминающих о маме: зелено-коричневые пивные, объемные и узорчатые коньячные, высокие и стройные водочные и одна самая главная — большая квадратная с черно-белой этикеткой бутылка из-под дорогого виски, появившаяся в тот же Новый год, что и бутылка детского шампанского. Они гладкие и красивые, пускающие солнечных зайчиков или отливающие радугами на солнце. При этой мысли Аня улыбается, ей не терпится увидеть, как «Волжанка» засверкает по-новому в компании друзей.
Пора ложиться спать. Завтра снова раздавать листовки, готовиться к учебному году.