― Алиса, доброе утро!
― Доброе, если тебе нравится сидеть в четырех стенах.
― Не причитай, ты же кремень. Лучше скажи, что нам приготовить на завтрак?
― Я думаю, подойдет завтрак для ленивых.
― Алиса, да ты шутница!
― Ну почему же, могу предложить ленивую овсянку: йогурт натуральный, овсяные хлопья, ягоды и орехи по вкусу, можно еще подсластитель добавить.
― Ты знаешь, лучше ленивую пиццу или ленивые хачапури, и не говори, что твой завтрак полезней.
― Хочешь, я поставлю музыку, чтобы было веселее готовить?
Митяй вздохнул и по привычке собрал набор для яичницы в помидорах. Бывшая отличалась оригинальностью и приучила его в духе новых веяний запекать, а не жарить. Через полчаса Митяй совал подогретую на сковородке гренку в жидкое яично-помидорное нутро, запивая черным кофе.
Зарядку он пропустил, но планово. Алиса считала, что надо заниматься каждый день, но не перегружаться. К работе дома он был готов, так как давно перетащил из офиса сначала монитор, а потом и по договоренности с бухгалтершей Леночкой удобное кресло. Выглядело оно как Шуховская башня, к которой он в детстве с бабушкой ходил гулять, минуя Донской монастырь. Те же гиперболоидные конструкции и металлические сетчатые оболочки, украденные у плетеных ивовых корзин.
Митяй получил совет от старшего брата, который к своим тридцати имел уже двух жен и почти трех детей. По его указке подписался на курс лекций «Розовая таблетка». Митяй, правда, немного морщился, разбираясь в гендерных отличиях: от женской логики (что это такое и в чем ее отличие от мужской) до оргазма (опять-таки мужского и женского).
Периодически он застывал перед окном. Пустынный двор с забинтованной детской площадкой сначала спрятался за вылупившимися листьями, потом мелькнул цвет черемухи, а затем проявились и одиночные кусты сирени с белыми и розоватыми гроздьями. Картинка была мутной, первомайский помыв окон был пропущен, но не будет же он вылезать с тряпкой. Митяй грустил по утраченным велосипедным прогулкам и постоянно натыкался, выйдя на балкон покурить-подышать, на двух стреноженных коней. Машкин красный особенно его доставал, лез рулем и напирал передним колесом.
Пропустив весну, он решил купить собаку. Потратил кучу денег, но нашел того самого пса, чью породу ценила английская королева и самое главное ― хотела бывшая. Хотя какая она бывшая, сообщила, что не может провести карантин в тишине и укатила в свой родной поволжский город. Сказала, надо переждать, подышать и подумать. Они с друзьями любили игру «Слово на одну букву» и вот ее заклинило, а Митяй лишь перебирал вслед: помоги, прости, поверь, но только не прощайся.
Он привез щенка. Оказалось, гулять нельзя, надо сначала вторую прививку, чумка и еще там что-то. Пес укладывался под креслом Митяя, устраивал длинную мордочку на передних лапах и спал почти целыми днями. Белая полоска, окружив черную маковку носа, поднималась к ушам, терялась в блестящей рыже-чёрной шерстке, но на загривке вырывалась на свободу и делала лихой завиток. Митяй смотрел на эту запятую и вспоминал, как они Машей познакомились на вступительных курсах и готовились к экзаменам. С математикой было все в порядке, и олимпиадник Митяй многих оставлял позади. Проблемы были с русским, все эти знаки препинания не выстраивались у него в систему, а служили препятствиями и препонами.
Так и теперь жизнь каждого практически остановилась или, по крайней мере, притормозила. Огромный людской организм, будто больной зверь, прилег у реки и лежит неподвижно, лишь глотнет иногда воды. Через прикрытые веки он следит за цветом неба, видит, как с треском ломается лед, и вот уже река тащит его осколки к далекому морю, и лишь острый темный ельник на заднем плане, как призрак беды. Митяй ― математик, реалист, — ловил себя на мысли, что все это фантом, мировой заговор, как можно запереть весь мир в домах. Интернет безжалостно приносил ему фотографии толпящихся скорых у больницы в Коммунарке и четкие цифры летальных исходов, что накапливали разницу между прошлыми годами и этим високосным.
Наконец, позвонила Маша. Сначала осторожно выспрашивала, как он там, один ли. Вскоре уже затараторила, что все поняла и ждать нет сил, и ее комнату занял младший брат, а мама сначала радовалась, что дочь сбежала из заразившейся столицы, а теперь все чаще спрашивает, какие у нее планы. Пес тем временем откусывал шнурки на кроссовках, инспектировал спрятанные в укромных уголках кости и обгладывал ножки кухонного стола, но, потеряв терпение, выдал звонкую руладу. Машка на другом конце замолчала, и Митяй ловил шелест ее дыхания. Через пару минут, которых ей хватило на осознание, что ее ждут и он готовился, выдала в ответ восторженную трель, завершив ее долгожданным «Скоро буду».
Митяй потер о штаны вспотевший телефон, почесал за ухом пса, стер пыль с умной колонки и спросил: «Алиса, расписание поездов Саратов-Москва».