25 мая 1903 года
Всего два дня прошло, а столько всего случилось! Моя жизнь абсолютно переменилась! Я теперь самый счастливый человек на Земле! С чего начать, не знаю. Весь май мы готовились ехать к дядьке в Киев. Я давно в Киев хотела. И меня там собираются познакомить с кузеном. Уже пошили платья: мне — муслиновое с гипюром и еще одно, из креп-де-шина, гарнированное лентами. Оба голубые, я знаю, мне идёт этот цвет. А маман хотела себе реформаторское заказать, модное. Хорошо, отговорила её, а то было бы стыдно людям на глаза показываться в этом мешке.
Но это уже в прошлом. Всё в прошлом. Я уже не хочу никуда ехать. Потому что я, кажется, влюбилась! Мне даже страшно об этом писать. Я сегодня весь день думала, что такое страсть и есть ли она у меня. Недавно читала, что признаком страсти является паралич воли, а еще равнодушие ко всему. Да, они у меня есть. И паралич, и равнодушие. И еще полный беспорядок в голове. Я думаю обо всём сразу и не получается думать ни о чём. Только о нём получается.
Его зовут Яков Иванович. Яша. Яшенька. Он был к нам приглашен на обед по рекомендации одного папенькиного друга, чтобы «молодому человеку помогли с делами». Он и впрямь совсем молодой, всего два года, как курс гимназии кончил. А хорошенький какой! Но очень несчастный, хоть и богатый. Я видела, как ему неинтересно говорить о делах. Страхования, мануфактуры — это очень скучно и долго. А перед чаем мы с ним пошли в сад. Там магнолии все в цветах, и ветер с залива разносил их аромат, а лепестки падали, как будто вышивали ковер на земле. Мы были как в сказке. Яша мне рассказал, что осиротел недавно. Уже год, как родители его внезапно почили, и он остался один на семейное дело, и ему сложно справиться. А я просто слушала, как он складно говорил, и у меня было так много нежности к нему. Я боялась, что к нам кто-то подойдёт, и разговор закончится.
А вчера папенька мне сказал, что Яша был бы мне хорошей партией, и я, наверное, слишком быстро ответила «да». Красивый! Богатый! Только я уже ревную. Вот так переменилась моя жизнь.
8 сентября 1904 года
(лист дневника с разводами от мокрых пятен)
Целый день к бюро подхожу, беру перо и бросаю. Слова не идут. Я самая несчастная женщина на свете. Как это высказать? У меня мысли путаются: как такое могло свершиться? Я не хотела. Я совсем не хотела. Видит Бог! Это же просто слова. Я не это имела в виду. Как всё вернуть?! Господи! Ну почему? У нас же сынок маленький, как же я теперь одна. Яша! Яшенька, зачем?
Вчера полицейский из участка приходил. Он, наверное, считает, что я ужасная женщина и виновна в самоубийстве моего мужа. У меня такое горе, а я должна объясняться. И вообще, столько хлопот теперь. Теперь еще надо платье чёрное заказать, чтоб быстро сшили. Нет, лучше костюм, отдельно юбку и жакет. Из сукна. Я, кажется, у Тохова видела английское лёгкое сукно, и ленты там были атласные.
Я не виновата. Видит Бог! Я хотела, чтобы мы были счастливы. Но он всё время куда-то уходил. Говорил, что дела. Да что он смыслил-то в них, в делах, сам ребёнок еще? Я просила не оставлять меня одну. А потом часто утром уйдет и только на следующее возвращается. Ревновала, конечно, упрекала, и нервозность у меня была высокая. Маменька мне говорила, чтобы я не думала плохое, что надо о ребёночке думать. Я старалась. Брусничную воду пила, как доктор советовал.
Я думала, вот родится ребенок, и Яша больше дома будет оставаться. Один месяц он был со мной. Нянчился с сыном. Говорил, что любит меня. Потом опять по новой. А неделю назад папенька приходил и сказал мне, что Яша мой проиграл всё состояние за этот год и долгов наделал, один дом только этот остался родительский.
Я так нервами расстроилась. Он мне всю жизнь мою молодую испортил. Мы вечером ссорились. Я не помню, что ему кричала. Не знаю. Не могу писать больше.
После этой записи в дневник вклеена заметка, вырезанная из газеты «Таганрогский вестник»:
«Исполнил желание.
5 сентября в 6 ч вечера местной полицией был обнаружен по Депальдовскому переулку против дома № 72 труп мещанина г. Ейска, Кубанской области, Якова Ивановича К-о, отравившегося карболовой кислотой. При нем была найдена записка, адресуемая его жене «Прощай. Умираю, исполняю твое желание, которое ты хотела».