Пока Сергей ехал из аэропорта домой, билеты в Бильбао подорожали в два раза. Оля сказала: «Давай придумаем другой вариант». Сергей пожал плечами — то ли расстроился, то ли снова устал. Дети уже спали. Надо же, в эти новогодние каникулы даже Шурику будет нужен полноценный билет — в декабре ему исполнится два. Надо бы заказать торт. Сергей сказал: «Реши сама». Добавил: «Давай без танцев с бубнами в этот раз».
И ушёл в спальню. Зря она его ждала, он все равно не сел бы рядом с ней напротив сайта с авиабилетами, полный энтузиазма. Бильбао вызывал в нем хоть какую-то реакцию, Сергей давно мечтал поехать в те места — мокнуть под январским дождем и пить сидр.
Год кончается, а этот его проект в Минске — нет. Оля потеряла счет командировкам и привыкла не тревожить мужа лишними просьбами в его короткие приезды домой.
Совсем в ночи купила билеты в Барселону. Без багажа получилось вполне сносно на четверых.
Утром наступила суббота. Дети радовались приезду папы. Маша притащила к завтраку стопку рисунков из детского сада, Шурик перевернул чашку с кофе, вертясь на коленях отца. И хотя Сергей выругался почти беззвучно, дети притихли и приставать к нему бросили.
До следующего его отъезда из дома в этот раз оставалось неслыханно много — целых четыре дня.
Вечером Машу и Шурика забрала бабушка. Оля спросила, чем Сергей хочет заняться. Наверное, он почувствовал что-то в ее вопросе такое, о чем она молчала последний год, потому что вместо обычного «пораньше лечь спать» вдруг ответил: «Ну, можно в кино…».
Сеанс был поздний. Времени на сборы было много. Оля дважды стёрла помаду — первая была слишком темная, вторая была слишком яркая. Сменила джинсы со свитером на платье, купленное в начале сентября и ни разу не надетое. Сергей лежал на диване с телефоном, что-то писал, чему-то улыбался.
— Ну как?
Оля вышла к нему, одергивая липнущий к колготкам подол.
— Супер!
Сергей показал большой палец, не выпуская из рук телефона.
За последние три месяца Оля похудела на шесть килограммов, срезала и осветлила волосы. Сергей, казалось, не замечал.
А Оля замечала все. Из предпоследней поездки Серёжа не привёз кашемировый свитер, который она подарила ему на день рождения, — забыл в отеле. Отрастил бороду без предупреждения — раньше советовался. Пару раз вернулся с постиранными вещами, хотя в гостинице не было прачечной. Приезжал в облаке чужих запахов, от которых у Оли кружилась голова и сводило скулы.
На сеанс пришло совсем мало зрителей. В зале было тепло и немного душно. Сергей зевнул.
Начался фильм. Парень и девушка встретились в кампусе колледжа и, держась за руки, отправились на прогулку, горячо обсуждая грядущие выходные в Нью-Йорке.
— Все одним кадром, — сказал Сергей.
Оля ждала этой реплики. Ему нравилось, когда в фильмах было мало монтажа, и он каждый раз подмечал это вслух. Сергей был человеком ритуалов, повторений, длинных списков дел, которые он называл перечнями. Это успокаивало Олю.
Героиня на экране достала тетрадь и ручку. Если бы она стала писать левой рукой, Серёжа бы обязательно сказал: «Левша».
Но он сказал другое:
— Фильм о любви и верности. Ожидаю волну рефлексии от тебя после сеанса.
— Почему волну, почему рефлексии?
— Твои любимые темы.
Все это Сергей произнёс совсем не враждебно, но Оля расстроилась.
Из кино вышли молча. В свете фонарей на грязные лужи падал снег. Оля поежилась: лучше бы все-таки свитер надела. Сергей не спросил, хочет ли она ещё куда-то. Вызвал такси домой.
— Серёжа, помнишь, в ту нашу первую поездку в Гурзуф в какой-то день нам было так скучно, и мы…
— А вот и она, волна рефлексии. — Сергей держал перед собой телефон, следя за тем, как приближается такси. Восемь минут.
Оля закашлялась и замолчала.
До дома ехали, слушая радио, выбранное водителем.
Дома нашлось много дел. Помыть посуду, поменять постельное белье, собрать игрушки с пола. Оля быстро ходила по квартире в рутине своих обычных дел. Сергей почему-то не ложился спать. Громыхал посудой. И вдруг затих.
Оля вошла в кухню снять с батареи высохшие детские варежки.
Вид мужа ее напугал. Сергей сидел, уставившись в стену. Телефона в руках не было.
Только не сегодня, пожалуйста. Оля ещё не успела подготовиться.
— Ну что там с Гурзуфом? — вдруг хрипло спросил Сергей.
— Что?
— Сядь, Оля.
Оля села. Кухня чуть поплыла перед ней.
— Что случилось, Серёжа?
— Давай про Гурзуф.
— Серёжа…
— Почему ты решила это вспомнить?
Стояла жара, они бродили по городку. Красные как раки — сгорели на солнце. Художник шаржей предложил им портрет со скидкой. Смеясь, согласились. Делать больше было нечего. Пока сидели рядом, замерев, придумали игру. Вот они встанут сейчас, заплатят художнику и разойдутся. А потом будто бы случайно столкнутся на набережной, познакомятся, придумают себе другие имена и другие жизни.
Вживание в новые роли давалось нелегко. Поначалу не могли сдержать глупых улыбок. Но игра увлекла, втянула.
Целый день они гуляли, обедали вместе, вместе ужинали, рассказывая друг другу то, чего не было на самом деле. Или было, но не с ними. После ужина в кафе пошли в сторону гостиницы — будто бы Игорь решил проводить Наташу (имена выбрали случайные). В номере продолжили пить вино. В какой-то момент попытались выйти из игры, но не смогли. Легли в постель, не узнавая друг друга.
Та ночь стала ответом на все незаданные вопросы на долгую жизнь вперед. Оля увидела Сергея таким, каким он был бы с другой женщиной, с неизвестной ей Наташей, в кожу которой она забралась и никак не могла выбраться.
— Серёжа, в последнее время ты так далеко от меня. Даже вот сейчас, когда ты дома. Ты в телефоне, в своих мыслях.
— У меня трудный период на работе.
— Тут не только это.
— Тут не только это, Оля? Что с тобой, вообще, происходит?
— Со мной? Не знаю! Может быть, я просто боюсь? Боюсь, что следующие новогодние каникулы я и дети проведём без папы?
— Вот как? Это угроза? Мне что, уволиться?
— Почему ты поменял пароль на телефоне?
— А ты что, шпион?
— И где ты на самом деле оставил свитер?
— Какой, твою мать, свитер?
Оля встала. Руки не слушались, розовая варежка упала на пол.
Целый год Сергей ложится спать, не дожидаясь ее. В командировках не звонит перед сном.
Целый год Оле снятся сны, что она — больше не она, а Наташа, которая никогда не хотела семьи и детей, Наташа, живущая у моря и танцующая на пляже, пьяная, счастливая и молодая.
Оля вышла из кухни. В ванной комнате закончила стирать машинка. Стала доставать вещи: детские футболки, халат, носки…
— Оля! Кстати… Маша стала лучше рисовать. Я сегодня заметил. Люди стали похожи на людей… Оля, это хорошо, что мы поедем в Барселону. Там не будет дождей.
Сергей стоял в дверях.
Оля слышала, как он барабанит пальцами по косяку.