Наталья Сергеевна была женщина незамужняя, незапоминающаяся и незаметная. Незаметна она была настолько, что где-нибудь в очереди продавщица или регистраторша, глядя мимо нее, недовольно говорила: «Следующий! Что вы там, заснули?», и приходилось подавать голос и привлекать внимание к тому факту, что вот же она, здесь.
Впрочем, на работе незаметность сыграла ей на руку — при всех сокращениях, лицемерно именуемых «оптимизациями», про нее просто забывали, и она продолжала работать. Но в конце концов автоматизированная система все-таки заметила, что ей исполнилось шестьдесят, и Наталью Сергеевну выставили на заслуженный отдых. Пришлось осваиваться в новом статусе, обзаводиться новыми привычками, заново уравновешивать доходы и расходы — с одной стороны, пенсия существенно меньше даже скромной зарплаты ведущего специалиста, с другой стороны, кое-какие прежние траты отпали.
В качестве новой полезной привычки Наталья Сергеевна стала гулять по два часа в день, а в хорошую погоду и больше; иногда ездила куда-нибудь в парк, тем более что проездной теперь был бесплатный, а иногда просто бродила по улицам, стараясь разнообразить маршруты.
В тот ноябрьский день она решила, что пойдет влево от бульвара — вправо все было уже исхожено. Район этот ей был знаком с детства, многое там, конечно, перестроили, но улицы остались на прежнем месте, разве что названия некоторые поменялись, так это не в первый раз, она еще помнила, как в детстве бабушка эти улицы называла по-старому.
А вот этого магазинчика, подумала она, тут точно раньше не было. И название какое-то странное — «Мейджик ниттерз», русскими буквами, но нерусскими словами. Ниттерз — интересно, это про нитки, что ли?
И действительно, в двух освещенных окнах первого этажа виднелись стеллажи с мотками разноцветных ниток. Нитки даже через окно казались какими-то очень теплыми, и Наталье Сергеевне немедленно захотелось зайти и потрогать. Смысла в этом не было никакого, вязать она еле-еле умела и никогда этим особенно не увлекалась, но нитки просто притягивали взгляд.
В полутемном холле, общем с какими-то офисами, рядом с дверью в магазин была выставлена доска с красиво выведенной мелом надписью: «Курсы вязания. Сегодня в 11:30 — основы вязания шапки спицами». Наталья Сергеевна машинально взглянула на часы. Было 11:25.
А может, пойти на эти курсы, подумала она. Если недорого только. Но, может, у них пенсионерам скидка. Или не стоит, засмеют еще. Тоже, скажут, пришла учиться, где ты раньше была. И нитки у них, наверное, дорогие. Хотя можно старое что-нибудь распустить, перемотать и из этого вязать, бабушка всегда так делала. Но хочется вот такие, красивые, они ведь и на ощупь, наверное, приятные…
С этими мыслями она переминалась с ноги на ногу перед объявлением, не решаясь войти, когда из освещенного зала со стеллажами послышался разговор. Женский голос произнес:
— Пойти, что ли, пригласить ее? А то стоит там, стесняется. А мы, может, только ее и ждем!
Другой голос, тоже женский, строго ответил:
— Нет, если она сама не войдет, толку не будет. Подождем.
Это они про меня, что ли, вздрогнула Наталья Сергеевна. У них тут что, камера поставлена? Она огляделась, машинально одергивая куртку, но никакой камеры не заметила. Теплый свет за дверью манил к себе; Наталья Сергеевна собралась с духом и шагнула за порог.
Из-за прилавка поднялась ей навстречу брюнетка в свитере с рельефным узором и радостно воскликнула:
— Ну вот, заходите, не бойтесь! Здравствуйте. У нас интересно. Вы вяжете или вышиваете?
— Здравствуйте. Да нет, я только посмотреть, — смущенно проговорила Наталья Сергеевна. — У вас такие нитки красивые.
Она протянула было руку к ближайшему стеллажу с шерстью, но тут же отдернула ее и взглянула на брюнетку:
— А потрогать можно?
— Конечно, можно, нужно даже! Потрогайте обязательно, прислушайтесь к себе, подумайте, что бы вам хотелось связать из таких ниток. Самые лучшие вещи получаются, когда нитки откликаются на ваши желания. А вы совсем-совсем не вяжете? Может быть, хотите научиться?
— Да уже поздно, наверное…
— И вовсе не поздно! Вы как раз вовремя, мы вот прямо сейчас и начнем! Снимайте куртку, вешайте вон туда и давайте знакомиться. Я Нора.
— Наталья Сергеевна.
— А это вот Ника, она вышивает. — Брюнетка показала на сидящую за другим прилавком рыжеволосую даму постарше; та подняла голову от какого-то своего рукоделия, издалека было не разобрать, и молча кивнула. — А еще у нас есть Нелли, я вас с ней тоже потом познакомлю. Но по вязанию у нас я. Давайте учиться?
— Нора, правда, мне ведь поздно уже учиться. И дорого, наверное, а я на пенсии. И нитки ваши прекрасные я купить не смогу, только вот потрогать. Мне жалко время у вас отнимать, правда.
— Это вы зря, Наталья Сергеевна. Учиться никогда не поздно. Нитки я вам дам, вон у меня целая корзина клубков, что-то из нераспроданного, что-то осталось от разных вещей, для учебы хватит. И насчет платы что-нибудь придумаем, посмотрим сначала, как пойдет. Только одно условие. Пока не научитесь, будете заниматься только здесь и вязание здесь оставлять. От нас должна выходить только мастерская работа, это для нас очень важно. Согласны? Соглашайтесь! Вот, смотрите, какие клубки чудесные, вы только потрогайте! Ну, какой на вас глядит?
Нора выставила на прилавок перед ошеломленной таким напором Натальей Сергеевной большую плетеную корзину, полную разноцветных клубков, и Наталья Сергеевна сразу увидела, что да, вон тот клубок, двухцветный, оранжевый с зеленым, он точно на нее глядит. И даже, кажется, подмигивает приветливо — хотя как клубок вообще может глядеть и подмигивать? Она робко протянула руку и погладила его, как зверушку, не зная, понравится ли ему это — а вдруг он окажется недоволен такой фамильярностью и сбежит, или даже тяпнет сначала? Но нет, клубок сам ложился под руку, подставляя теплый шершавый бок.
Наталья Сергеевна улыбнулась Норе и сказала, что да, раз вы так уговариваете, давайте, я хочу попробовать.
Нора усадила Наталью Сергеевну там же, за прилавком, принеся второй стул из соседней комнаты. Никаких других учащихся не появилось. Надо же, подумала Наталья Сергеевна, что это за курсы у них, что никто не ходит? Ну, может, она потому меня так и зазывала, вроде как на развод — одна заведется, а там, глядишь, и другие подтянутся. Мне только лучше, хоть перед другими не буду позориться, что ничего не умею.
Начали с простых одноцветных образцов, без всяких узоров; Нора проверяла, чтобы плотность вязки получалась везде ровная. Наталья Сергеевна даже не ожидала, что это занятие ее так затянет — полтора часа пролетели незаметно, под конец получился уже совсем ровный, аккуратный квадратик. Нора квадратик похвалила, даже показала Нике, а потом принесла небольшую пустую корзинку и уложила туда квадратик, спицы и оставшийся клубок.
— Это теперь будет ваша корзинка, вот здесь, на полке будет стоять. Вы же придете завтра, правда? Давайте опять в полдвенадцатого, если вам удобно?
Наталья Сергеевна смущенно подтвердила, что да, удобно, в смысле неудобно так обременять, но в полдвенадцатого да, придет, спасибо, очень понравилось, так интересно, хочется продолжать.
***
Вот так неожиданно у Натальи Сергеевны образовалась новая привычка: к половине двенадцатого она приходила в магазин и училась вязать на спицах, когда полтора часа, а когда и два.
Она познакомилась с Никой, которая у себя за прилавком вышивала сложный узор по полотну, натянутому даже не на пяльцы, а на специальную раму, похожую на школьную парту. У Ники тоже была корзинка, там лежали разноцветные нитки, намотанные на старые деревянные катушки.
Главной в магазине, похоже, была седая горбоносая Нелли, вечно наряженная в какие-то бесформенные балахоны, но с крупными серьгами и ожерельями из разных бусин — каменных, деревянных, прозрачных стеклянных, костяных с резным узором, вязаных, валяных и каких-то совсем уж непонятных.
В торговый зал она выходила редко, а сидела в задней комнате и пряла; у нее там была и самопрялка, и какие-то хитрые приспособления для кручения, сматывания и разматывания ниток, но иногда она ограничивалась просто деревянным веретеном.
Увидев, как она смуглыми морщинистыми пальцами вытягивает нить из пухлого волокнистого кома, Наталья Сергеевна вспомнила сказку из детской книжки с картинками, где было непонятное слово «кудель», и трех девиц под окном тоже вспомнила — интересно, какая эта Нелли была в молодости и где она выучилась прясть?
На стеллажах нитки лежали фабричного производства, в упаковках с ярлычками, разложенные по цветам и по сортам, а те, что пряла Нелли, доставались по большей части Норе и Нике. Хотя один раз Наталья Сергеевна видела, как Ника, поговорив о чем-то с покупательницей, сходила в заднюю комнату и вынесла несколько катушек. Покупательница долго щупала, разглядывала, выбирала и, наконец, взяла три, а остальные Ника унесла обратно. Покупателей вообще было немного; Наталья Сергеевна поначалу задумывалась, на что же они живут-то, если нет выручки, а потом так увлеклась вязанием, что странности эти отошли на второй план.
Уже через пару недель она уверенно и ровно вывязывала разные виды петель, освоила несколько узоров, разобралась с тем, как делается узор в несколько цветов, и Нора объявила, что пора учиться вязать шапку.
Начали с одноцветной, самого простого фасона. Получаться стало довольно быстро, Наталья Сергеевна под руководством Норы связала две вполне приличные шапки, которые были торжественно выложены в витрину рядом с несколькими шапками Нориной работы и Никиными вышитыми подушечками.
А теперь, сказала Нора, будет интересно. Вы должны связать шапку и вложить в нее что-то от себя. Какой смысл вязать самой, если то, что вы делаете, машина может сделать быстрее и лучше? Вы должны делать вещи, которые не сделает никто другой. Вы это можете, не сомневайтесь. Подумайте, что это будет; посмотрите в корзине, потрогайте разные клубки, может быть, когда найдете подходящую нитку, она и поведет вас за собой.
Наталья Сергеевна запустила руки в корзину и стала перебирать клубки.
Если надо вкладывать что-то от себя, подумала она, то надо и нитки найти похожие на меня, неприметные, незапоминающиеся. Вот же они, точно такие, как надо — неопределенного серо-буро-малинового цвета, причем малиновый здесь только для красного словца, ну или малина такая, знаете, засохшая на кусте. И она уверенно взяла серо-буро-малиновый клубок.
Шапка была связана за одно занятие, простая, ничем не примечательная, можно даже было бы сказать, невзрачная, но нет — при всей простоте вполне себе складная и хорошо сидящая на голове. Наталья Сергеевна закрепила нитку и робко протянула шапку Норе.
— Вот, смотрите. Ничего особенного, да? Я, наверное, не поняла как надо.
— Вы все отлично поняли! — воскликнула Нора. — Я даже не надеялась, что так сразу получится! Ника, посмотри, у Натальи Сергеевны получилось с первого раза!
Ника подошла, потрогала шапку, повертела в руках и удивленно подняла брови.
— Вот-вот! — торжествующе сказала Нора. — Наталья Сергеевна, вы связали настоящую вещь. Вы сами пока не поняли? Это же шапка-невидимка! Смотрите!
Нора надела шапку и — нет, не исчезла, но словно бы погасла, выцвела, утратила четкость. На ней было сложно сосредоточить взгляд, да, собственно, и желания такого не возникало. Вроде как и смотреть в ее сторону казалось ненужно и неважно.
— Видите, что получается? Вам меня видно, конечно, но кто-нибудь другой просто скользнет по мне взглядом, не обратит внимания и тем более не запомнит. Отличная работа! Вы запомнили, как вы это делали? Сможете повторить?
— Не знаю… — произнесла Наталья Сергеевна. Это было уж совсем ни в какие ворота. Конечно, все тут было странно — и магазин этот, в котором почти не бывало покупателей, и бесплатные курсы, на которых она оказалась единственной ученицей, и нитки, которые Нелли пряла для Ники и Норы и остатки которых попадали в ту самую корзину, — но шапка-невидимка? Которую она сама связала, даже не представляя, что именно она делает? И теперь надо повторить? А вдруг не получится? А ей уже так тут нравится… Она кивнула и сказала, что попробует, только надо такие же нитки, да? А от мотка уже ничего почти не осталось…
Ничего страшного, сказала Нора, я попрошу у Нелли.
Та сделала нужный моток через пару дней, а Наталья Сергеевна, дожидаясь ниток, успела освоить еще один новый узор с переплетающимися косами. Вторая шапка потребовала больше времени; Наталья Сергеевна вспоминала историю про сороконожку, которая попыталась определить, какой ногой она делает шаг после двадцать второй, запуталась и не смогла идти дальше. С трудом, но удалось разобраться с сороконожкиными ногами, и шапка получилась не хуже первой, а может быть, даже и лучше — Нелли так сказала. Но больше таких ниток не было, и этой, как ее, кудели подходящей тоже не было.
Нора шапки-невидимки куда-то прибрала, а Наталье Сергеевне задала новую задачу. Теперь, сказала она, попробуйте связать шапку, в которой будет незнакомое. Непохожее. Неожиданное.
С этой шапкой Наталья Сергеевна провозилась долго. Первый клубок, сразу запросившийся в руки, был тот самый, оранжевый с зеленым, с которого все началось. Он был совсем маленький, и когда надо было подбирать следующий, то в дело пошел мохнатый бирюзовый, тоже маленький, потом бежевая ровница, потом ярко-розовое букле, потом какие-то черные тонкие нитки, которые пришлось сложить вчетверо. Несколько раз Наталья Сергеевна распускала уже связанное, меняла цвета местами, что-то откладывала в сторону, что-то добавляла. Нора не вмешивалась — занималась какой-то своей работой, только иногда подбрасывала в корзину новые клубки.
В какой-то момент стало ясно, что вот, теперь всё — все нитки, все краски, все фактуры на своих местах. Шапка вышла яркая, пестрая, Наталье Сергеевне прежде даже в голову не пришло бы, что такое можно на голову надеть, а теперь она подумала, что вот, когда Нора ей скажет, что обучение закончено, она непременно свяжет себе такую и непременно будет носить. Интересно, что это окажется за шапка? Точно уж не невидимка.
Нора взяла шапку в руки, погладила ее, как котенка, и сказала тихо:
— Наталья Сергеевна, вы удивительная. Я никогда о таком не слышала. Это совсем новое. Ника, смотри! А вы наденьте, пожалуйста. И пойдемте к зеркалу, вам тоже надо посмотреть.
В зеркале Наталья Сергеевна увидела незнакомую женщину. То есть это точно была она, но такой она себя не помнила. И главное, в этой незнакомой женщине привлекала внимание не яркая пестрая шапка, а выражение лица: радостная готовность удивлять и удивляться, уверенность в собственных силах, заинтересованное ожидание…
Ника и Нора смотрели на нее во все глаза. Да, сказала Ника, это совсем новое. Это, если хотите, шапка-видимка. Невозможно пройти мимо, не заметив, и потом не забудется. Удивительно, никто раньше такого не делал. Пойдемте покажем Нелли. И потом это надо отметить. Будем пить чай с плюшками. С корицей!
Шапку-видимку показывали Нелли, потом освободили от пряжи стол, накрыли его вышитой скатертью, достали чашки, Нора сходила с чайником набрать воды из кулера в соседнем офисе, Наталья Сергеевна вышла принести из зала стул, а когда зашла обратно, на столе уже стояло откуда-то взявшееся блюдо с плюшками. Плюшки оказались свежие, даже еще теплые, и очень вкусные.
За чаем Ника спросила у Нелли, есть ли еще коричные нитки, а то у нее на исходе, а работа еще не закончена. Она так и сказала, «коричные», Наталья Сергеевна была уверена, что не ослышалась.
— Нет, — озабоченно ответила Нелли, — и волокна для них нет больше.
— Ой, как плохо, — огорчилась Ника. — И что же мне делать? Там обязательно нужны коричные, вы же понимаете, без них какая скатерть. И главное, у меня ничего другого готового нет, а нам скоро договор продлевать, конец года.
— Да, плохо, — согласилась Нелли. — А кардамон не пойдет?
— Кардамон у меня есть, нужны коричные.
— Я придумала, — сказала Нора. — Завтра начинается Йольская ярмарка. Там можно будет достать корицу, и тогда Нелли тебе напрядет недостающее, а ты пока вышивай остальное. А я еще всякого оттуда притащу, составляйте список.
— Куда это ты собралась? А если без тебя придут, что мы будем делать? — возразила Ника.
— Но должны же только в субботу прийти, а сегодня среда. Я успею вернуться, Нелли быстро тебе напрядет ниток, и ты успеешь закончить скатерть. Так что пишите список. Наталья Сергеевна, меня три дня не будет, но вы все равно приходите, я вам корзину с клубками оставлю, начинайте вязать следующую шапку, какую вам захочется, а я вернусь, мы с вами вместе посмотрим. Или, если хотите, посмотрите новые узоры, там у нас на стеллаже журналы по вязанию, наверняка найдется что-то симпатичное. Ваши шапки-невидимки я возьму с собой, покажу на Йольской ярмарке, может быть, даже покупателя на них найду — тогда вы у нас, Наталья Сергеевна, станете не ученица, а уже прямо новый мастер.
***
В четверг Наталья Сергеевна осваивала узор с оленями из журнала по вязанию и там же, в журнале, наткнулась на схему вязания детской шапочки с торчащими ушками на макушке. Ей захотелось попробовать, и в пятницу она первым делом покопалась в корзинке с клубками и нашла там плотный клубок шерстяной нитки, темно-серой с едва заметным металлическим отблеском. Клубок остался от Нориной недавней работы — серьезной такой, солидной мужской шапки, простой, но не скучной, с мелким рельефным узором и несколькими белыми снежинками на темном фоне. Шапка лежала в витрине, дожидаясь покупателя; Наталья Сергеевна про себя окрестила ее Серым Волком, который из сказки про Ивана-царевича. А детская шапочка, значит, будет Серенький Волчок. За два часа она израсходовала весь клубок и решила, что завтра посоветуется с Норой и подберет еще подходящие нитки, чтобы довязать.
В субботу, войдя в магазин, она с удивлением увидела, что в вязальном отделе вместо Норы сидит встревоженная Нелли — Нора, оказывается, до сих пор не появилась. Ника беспокойно что-то перекладывала на своих полках; вместо обычного уютного тепла среди стеллажей с нитками тянуло тревожным сквозняком. Нелли тяжело вздохнула и ушла обратно в заднюю комнату, а Наталья Сергеевна решила, что если так, придется выбрать самой, без Норы, и откопала в корзинке небольшой клубок мягких на ощупь, пушистых ниток дымчатого светло-серого цвета. Из этих ниток получилась внутренняя сторона ушек и нарядная кайма по краю.
Наталья Сергеевна уже заканчивала, когда открылась входная дверь и прежний тревожный сквозняк не просто усилился — дохнуло настоящей ледяной тревогой. В дверном проеме стоял рослый мужчина с недовольным лицом.
— Приветствую, — сказал он от порога густым низким голосом. — Готовы? Где вы там?
— Добрый день, — дрогнувшим голоском выговорила Наталья Сергеевна, но мужчина не обратил на нее никакого внимания, а пошел сразу к Нике, которая отодвинула свою раму, встала, склонила голову и, не поднимая глаз, произнесла:
— Приветствую, сударь.
— Ну, что у вас? Где остальные?
Нелли открыла свою дверь и встала в проеме с веретеном в руках.
— А третья где? Нора, или как ее там? Должно быть три, в договоре указано.
— Нора скоро будет, — все так же, не поднимая глаз, сказала Ника.
— То есть сейчас ее нет! Что это за штучки! Вы, сударыни, нарушаете договор, и я этого так не оставлю. Прощайте; через неделю освободите помещение.
Нелли ахнула.
Наталья Сергеевна, повинуясь необъяснимому порыву, чуть ли не крикнула:
— Стойте! Нас же три — Нелли, Ника и я, Ната.
Натой ее когда-то звала бабушка, и ей показалось, что так будет правильно — Нелли, Ника, Нора, Ната… Она выхватила из своей рабочей корзинки шапку-видимку, кое-как нацепила ее на голову, повернулась к мужчине и торопливо заговорила, не давая ему вставить ни слова:
— Вот, видите, нас три, все как договорено. Я Ната, я вяжу шапки. Вот, смотрите, у нас целая витрина, большой выбор. Можем для вас что-нибудь подобрать, хотите?
Мужчина с любопытством уставился на нее в упор, не мигая. Глаза у него были серо-стальные, и брови отливали металлом, и седина в коротких волосах тоже была металлическая, но не серебряная, как обычно пишут, а стальная.
— Ната? — переспросил он. — Ну-ну. Можете, значит, подобрать. Ну что ж, подбирайте, посмотрим. Что вы мне предложите?
Наталья Сергеевна сразу, не колеблясь, достала из витрины Серого Волка и протянула ему.
— Вот. Это вам будет как раз.
— Может быть, может быть… — произнес мужчина задумчиво, вертя шапку в руках. — Но это ведь не ваша работа, сударыня, не так ли? — Он снова уставился на Наталью Сергеевну жестким острым взглядом. — А ваша где? То, что на вас надето, я вижу — забавно, конечно, но этого недостаточно, чтобы сказать, что вы мастерица и вяжете шапки. Не шапку, а именно шапки, во множественном числе. Покажите мне хотя бы еще одну.
Наталья Сергеевна протянула ему Серенького Волчка.
— Вот. Осталось только нитку закрепить.
Мужчина осторожно взял Серенького Волчка у нее из рук, положил на большую ладонь, оглядел со всех сторон и почесал пальцем за пушистым шапкиным ушком. Когда он снова взглянул на Наталью Сергеевну, глаза его заметно потеплели.
— Да. Это будет как раз. Как это вы угадали? И нитки, и ушки, и размер. Интересно. То, что нужно! Ну что ж, сударыни, на этот раз вам повезло. И моей внучке повезло, а значит, и мне. Итак, сударыни, договор остается в силе. Я покупаю у вас эти две шапки, а их стоимость засчитываю за арендную плату. Как вас — Ната, да, конечно, Ната, — закрепляйте свою нитку, работа принята.
***
Нора вбежала через полчаса после его ухода, вся раскрасневшаяся, с большой сумкой в руке. Нелли молча стояла у приоткрытой двери в заднюю комнату; Ника опять что-то перекладывала на стеллажах.
— Все в порядке? — спросила Нора с порога. — Не приходили еще?
— Приходил, — сердито сказала Ника. — Серый. Ушел уже.
— Как приходил? — упавшим голосом произнесла Нора. — И что теперь?
— И то! Если бы не Ната, то есть Наталья Сергеевна, мы бы сейчас вещички паковали и слезы проливали. А так обошлось. Взял две шапки, одну твою, серую со снежинками, другую Натальи Сергеевны, она тут без тебя связала, маленькую, он сказал, для внучки. Про мою скатерть даже не спросил. И договор продлил на следующий год. Наталья Сергеевна в своей шапке-видимке его очаровала.
— Наталья Сергеевна! — Нора всплеснула руками. — Вы нас всех просто спасли. У нас здесь очень маленькая арендная плата, такое помещение трудно найти, мы ужасно были рады, когда оно нам досталось. Но по договору здесь всегда должно быть три мастерицы. Больше — можно, меньше — нельзя. Мы думали, что нас будет больше, но в итоге остались только мы три. Не все феи способны жить в этом городе…
— Так вы феи, вот оно что. — Наталья Сергеевна, к своему удивлению, поняла, что эта странная информация вовсе не кажется ей странной.
Нелли молча пожала плечами, Ника кивнула, а Нора продолжила:
— Ну да, вы ведь, наверное, уже догадались, что у нас не простые нитки. Ну, то есть, простые тоже есть, они вон лежат на стеллажах, но те нитки, из которых вы связали свои шапки, они особенные. Когда вы в самый первый день из большой корзины сразу сами вытащили тот клубок, я подумала, что это неспроста — так и оказалось, вы способны вязать волшебные вещи. Не знаю, что вы за шапочку связали для внучки Серого Волка, но она явно волшебная и зачем-то нужна, уж Серый Волк в этом разбирается.
— Так это был Серый Волк? Значит, я правильно подумала, что та ваша серая шапка со снежинками, она для Серого Волка. А маленькая, которую я вязала, она для Серенького Волчка.
— Ну да, все верно. Серый Волк, скажем так, представитель владельца, который сдает нам помещение под магазин. Он собирает арендную плату и следит за соблюдением договора. По договору каждая мастерица должна представить волшебные вещи своей работы; нитки и шапки у нас были, а скатерть Ника не могла закончить, не хватало коричных ниток. Но теперь они у нас есть — вот, Ника, держи, я вместе с корицей взяла еще катушку готовых, чтобы сразу в дело!
Нора вытащила из кармана катушку, и Ника тут же вдела нитку в иголку, уселась на свое привычное место, придвинула раму с натянутым полотном и стала вышивать.
Нора подхватила сумку и повернулась к Наталье Сергеевне:
— Пойдемте смотреть, что я раздобыла! Вас это тоже касается, вы ведь теперь мастерица. Ой, подождите, я же не спросила — вы ведь останетесь с нами? Вы с нами не соскучитесь, я вам обещаю!
— А можно? — с замиранием сердца спросила Наталья Сергеевна? — Я же не фея…
— Нужно! — веско сказала Нелли. — У вас мастерство в руках. Но вам будут нужны нитки, а это уже мое мастерство. Мы все друг другу нужны, и кто-то будет носить ваши шапки, а кто-то — привозить на ярмарку коричное волокно, из которого я напряду коричных ниток, чтобы Ника могла вышить скатерть.
— Хорошо, — сказала Наталья Сергеевна. — Тогда зовите меня Ната. Пойдемте смотреть, что там Нора добыла на ярмарке.
Норина сумка оказалась совершенно бездонной; во всяком случае, когда оттуда стали вытаскивать свертки и пакеты, на столе их собралась целая гора, а в сумке еще не показалось дно. Разбирать их можно было бы долго, но тут вошла Ника, и в руках у нее была небольшая вышитая скатерть, над которой она работала в последнее время.
— Вот, — сказала она, — готово. И поскольку арендную плату с нас уже взяли, я предлагаю подарить эту скатерть Нате. Ната, вы знаете, что это такое? Это самобранка, обед на двоих, а если только чай с плюшками, то на четыре персоны. Вы понимаете теперь, почему мне так важно было получить коричные нитки? Плюшки должны быть с корицей! И я еще в этот раз добавила кое-что новое, так что должны быть еще и конфеты, шоколадные и сливочная помадка. Сейчас я вам покажу, как этой скатертью пользоваться, и у вас теперь дома всегда будет и обед, и плюшки к чаю для гостей.
— Да что вы, — засмущалась Наталья Сергеевна, — у меня и гостей-то не бывает…
— Это у вас раньше не бывало гостей, а теперь наверняка будут, я вам как фея говорю! Зря, что ли, вы шапку-видимку связали? Давайте все снимайте со стола, я расстелю самобранку!
И, как сказано в финале одной прекрасной сказки, «они сели пить чай с конфетами».