Весной 2021 года в Creative Writing School проходил конкурс на получение стипендий в летнюю мастерскую «Литмастерство». Представляем работы стипендиатов.
Конкурсное задание
Всем хорошо знакома классика букваря: «мама мыла раму». Ну, мыла и мыла, а что было дальше? что было до? чья это мама? зачем она моет раму? Возьмите эту фразу за основу и напишите отрывок в одном из трех жанров: ужасы, фантастика или эротика. Важное условие: фраза должна стать не просто отправной точкой, а центральным сюжетом вашего текста.
Объем: до 2 000 знаков с пробелами (да, это должен быть небольшой текст).
Мария Зылёва
Мама мыла раму
— Привет, дядь Саш.
Спина за кухонным столом не шелохнулась.
«Опять нажрался и уснул», — подумала Лена и прошмыгнула в тёмный коридор. Шаг, второй… Перед ней возникло бледное лицо матери.
— Лена?! Почему ты не улетела?
— Мам, рейс отменили, погода нелётная. А что случилось?
— Саша умер.
— Столько пить — давно пора… Ты уже позвонила в полицию? Давай я?
— Подожди. Сначала надо его положить.
— Куда?!
— В кровать. Он же там умер. Пусть там его и найдут.
— Но он же на кухне?!
— Так надо. Помоги.
Лена обошла труп и заглянула ему в лицо. Один пустой глаз смотрел на люстру, другой — в тёмное окно. На полу стоял таз с мутной водой.
— Мама, что тут произошло?!
— Некогда, потом объясню.
Была полиция и похороны. Поминки мама запретила. Они просто жили дальше, будто его и не было вовсе. Только мама перестала спать. На четвёртую ночь мама не заперла дверь, и Лена заглянула в её комнату. Грязной тряпкой мама мыла раму. Из рамы смотрел отчим — одним пустым глазом на люстру, другим на окно. Вдруг он моргнул.
— Вот и хорошо, вот ты и снова дома, — констатировала мать.
У Лены подкосились ноги, скрипнула старая половица. Мама быстро задёрнула фотографию куском ткани — как попугая в клетке, и оглянулась.
— Мама?!
— Пойдём на кухню, там всё расскажу.
Прошла вечность, пока закипел чайник.
— Маму мою помнишь? Она очень отца моего любила. Когда он помер, не смогла она смириться и сделала обряд: усадила его тело за стол, еды поставила и сфотографировала, не поминала и каждый день протирала раму той самой водой, которой тело омывали. Тёрла и тёрла против часовой стрелки, пока время назад не повернула. И остался он с ней. Говорить не мог, всё смотрел на неё из рамы и плакал. От горя мама дом подожгла и сгорели они вместе. Я всегда такой любви боялась, потому и жила с теми… кого не жалко, что ли. А этот, он заслужил клетку, всю жизнь нам с тобой испоганил. Не могу я его пока отпустить, не рассчитались мы, пусть повисит, подумает.
В соседней комнате беззвучно выматерился дядя Саша. Лена встала и включила везде свет.
Ольга Микулик
Мама мыла раму. Уже неделю она часами мыла раму, но красный пигмент въелся в пористое дерево. Ирина Павловна мыла раму машинально: чтобы успокоиться, себя занять, подумать. Куда пропали Катя и Люба? Как они вышли? В тот вечер квартира была заперта изнутри, а окна на девятом этаже закрыты на шпингалеты.
— Если нарисовать на зеркале тринадцать ступенек и вовремя их стереть, она не успеет выйти, — сказала Люба, вынимая из маминой сумочки красную помаду.
— Ок. А как мы поймем, что она идёт? — Катя всегда поддерживала подругу в мистических экспериментах, так, «ради прикола».
— Ну, в интернете говорят, мы услышим шаги, как будто каблуки наступают на стеклянные ступеньки.
Девочки принесли из коридора большое зеркало и поставили его напротив окна. Стекло отразило зеркало, зеркало отразило стекло. Люба нарисовала красной помадой тринадцать черточек, вертикально, каждую друг под другом.
— Свет нужен? — Катя потянулась к выключателю.
— Да, оставь, так совсем темно будет, я не успею стереть.
Когда Катя услышала первый звук, она замерла. Да быть того не может, слуховые галлюцинации, — подумала девочка, — это ведь просто шутка, интернет-прикол и не больше. Не поворачивая головы, Катя посмотрела на подругу и по застывшему взгляду Любы поняла — она тоже это слышит. Шаг, шаг, шаг, тихий смех. Снова шаг.
— Быстро неси тряпку, нужно стереть ступеньки. — Катин голос хрипел, слова углами застревали в горле.
— Мама, — позвала Люба, ноги и руки не слушались. — Аамамаа!
Катя замешкалась, затем быстро подползла к зеркалу и начала стирать помаду дрожащей рукой. В это время Ирина Павловна лежала в ванне, в наушниках «Король и шут» пел баллады. Она так ничего и не услышала.
Когда из-под двери потянуло холодом, Ирина Павловна встала, вытерла распаренное тело, накинула халат и вышла из ванной. Дома никого не было. На кухне стояло зеркало с красными разводами, оконная рама и стекло были расчерчены красными линиями, на полу валялся золотистый тюбик любимой помады и новенькая карта дамы пик.