Таможенники в аэропорту Куинстауна остановили ленту с их чемоданом цвета хаки, чтоб просветить его еще раз. И еще. Попросили открыть. Начали рыться в вещах. Достали из-под ее малайских шаровар блок мальборо. Извлекли скрюченные пакеты табака из карманов его брюк. Пересчитали сигареты, взвесили табак. Переговаривались, записывали что-то.
— Простите, мой муж неправильно понял, — умоляла она. — Прочитал два блока вместо двух пачек.
— Миссис, пошлина и штраф за отсутствие декларации — шестьсот восемьдесят пять долларов.
«Мы меньше потратили за месяц на Борнео», — закусила губу Оля.
Упросила не штрафовать, если Стас выбросит курево в урну рядом. Гадала: благодаря умению вести переговоры или уже заметному животу?
Вышли из аэропорта последние. Чудом попали на автобус. Налички не было, водитель подвез до хостела за так.
На пустеющей стойке рецепции Оля обнаружила конверт с ключами. В комнате зубы продолжали стучать. Начинался июнь, первый месяц зимы. Оля натянула лыжные носки на коленки.
— Зачем нарушать закон ради блокa сигарет? Чуть не попали на семьсот долларов!
— Не попали же! Не зуди, — процедил Стас.
Уснуть. Забыться. Не так представляла она приезд в Новую Зеландию.
Утром голод заставил вылезти из-под одеяла. На шумной кухне давали бесплатный чай.
Поехали в прокат. Джуси, салатно-малиновый кемпер, всем видом обещающий беззаботное путешествие, взяли быстро.
— Ну, в путь! И хватит дуться! — Стас подмигнул.
— Давай сначала в супермаркет, чтоб уже не думать о еде?
«Месяц в Зеландии и еще три до конца кругосветки! Может, реально пора позитивнее?» — подумала Оля.
На подъезде к магазину она почувствовала знакомое тепло внизу живота. Будто садится в тазик с горячей, плотной жидкостью. И та растекается, греет. Изнутри. Снаружи.
— Стас, забудь про продукты. Купи прокладки. Скорее!
Стас побежал. Оля потянулась к телефону. «Гинеколог. Ближайший…» — что-то забивала в Гугл. Гугл тормозил.
— Живи. Пожалуйста. Слышишь? Стас, ты где?
Стас вернулся с прокладками. Достал из чемодана чистую одежду. Вытер, как смог, влажными салфетками сидение.
— Все наладится, — пробормотал. Оля напоминала ему маму, которая одна растила их с сестрой — вернувшись с завода после ночной смены, широко улыбалась, мыла руки и садилась шить на заказ, а когда не шила — фарцевала водкой и щенятами ротвейлеров. Как такую поддержать?
Госпиталь располагался в деревянном шале. По улицам гуляли туристы. Любовались заснеженными пиками гор.
— Угроза прерывания беременности, — протарабанила Оля на ресепшен.
Ничего кроме айди и кредитки не просили. Как и месяц назад в Малайзии. Тогда ехали из джунглей. Мимо проплывали пальмовые плантации и впечатления от Борнео. Мама с малышом орангутаном, крокодил в метре от их лодки, носачи и карликовые слоны. А может, сын, которого она скоро родит, станет фотографом Нэшнл Географик?
Мечты прервало ощущение тепла внизу. Оля провела рукой по бедру. Ладонь оказалась красной. Кровь пропитывала чехол сидения. Дернула Стаса за рукав: «В больницу, срочно».
В кабинке приемного пункта, с оранжевыми клеенчатыми шторками вместо стен, медсестра попросила ее расставить ноги пошире, а сама включила фонарик на айфоне.
«Вы серьезно?» — подумала Оля.
— Мне так лучше видно, не волнуйтесь, я не буду снимать.
Вскоре доктор прикатил аппарат УЗИ, измазал живот холодной жижей, поводил датчиком и сказал:
— Слышишь? Его сердце бьется.
Медсестра улыбнулась:
— Лететь можно. Возвращайтесь домой!
Оля задумалась — у нее размытое представление о доме, и вообще другие планы.
И где она сейчас? В Зеландии, у кабинета гинеколога. Что с ребенком? Таможенники, холод, Стас… Сама виновата! Дура!
Врач спрашивала про всякую ерунду. Срок. Витамин Д. Магний. Хотелось закричать: «Узи!!!», а она вытянула мерную ленту, как была у маминой портной тети Гали. Окружность живота? Это шутка?
— Запишитесь на УЗИ. Но, боюсь, сегодня мест нет… Потом вас примет врач общего профиля.
Оля ругалась. Металась по кабинетам. Упрашивала. Не зря: снова услышала сердцебиение. И «вы не сможете его сохранить» от терапевта. Слезы сдержала, чтоб потом неделями представлять, как со всей силой сжимает его толстое горло.
Стас был рядом. Вроде был. И тогда, и потом. Пару недель не могла разогнуться. Лежала в ярком джуси, а он приносил еду в постель. Ходила мало. Осторожно. Икону Матрены прижимала к сердцу.
Позже расправилась. Ездили на океан смотреть пингвинов, учили туристов в Артурс-Пассе не кормить оливковых кеа чипсами, увидели как-то ночью редкую птицу киви. Встретили золотоискателей, которые вырастили пятерых и уехали из Северного острова на Южный за слитками. Сами же, наоборот, сбежали от зимних ливней на Северный.
По вечерам, сидя возле кемпера под синим пледом, Оля заглатывала приготовленные Стасом бараньи ребрышки. Грела пальцы о кружку с чаем. Страдала по красному. Иногда улыбалась, становилась беззаботной. Два раза продлевала аренду машины и переносила со штрафом дату вылета в Аргентину. А потом смирилась.
Вместо Буэнос-Айреса они прилетели в Москву. Город гремел, угощал выхлопными газами. Оля увеличилась в размерах. Толпа подхватывала ее, круглую, уносила. В метро. Из метро. Врачи душили заботой и основательностью. Папка с анализами стала тяжелее шестидесятилитрового рюкзака.
За пару месяцев до родов, дату которых так и не определили, Оля принесла домой направление в кардиологический роддом и распечатку про пролапс митрального клапана.
— Стас, увези меня отсюда, — взмолилась.
— Ну как? До родов всего ничего. Потерпи…
Оля вытащила чемодан цвета хаки из-под кровати. Стас написал заявление на отпуск.
Медведица-гризли 399, стовосьмидесятикилограммовая визитная карточка Национального парка Гранд Тетон в США, дремала недалеко от дороги в районе Оксбоу бенд возле реки Снейк. Держалась ближе к цивилизации не из-за любви к людям — восемнадцать из ее двадцати двух детенышей выжили благодаря ее предпочтению избегать чащу, где самцы всегда готовы полакомиться малышами. Туристы 399 не беспокоили: рейнджеры учили их держаться в ста ярдах. И те держались, как могли. Вот и сейчас толпились на кромке асфальта, пялились, фотографировали.
399 чуяла не глядя, что людей становится все больше. Потянулась, тряхнула загривком: «Ну что, разомнемся?» И побежала параллельно дороге. Туристы поспешили за гризли, коллективно соблюдая дистанцию.
Впереди толпы катилось круглое существо, с длинным объективом на несложенной треноге и огромным животом.
«Неугомонные», — мысленно проворчала 399 и свернула в чащу.
Рецензия писателя Дениса Гуцко:
«Текст шикарный, читается на одном дыхании.
Можно спорить, тянет ли он на отдельный законченный рассказ или перед нами отрывок из объёмного произведения. Но спор этот, похоже, неразрешим.
С одной стороны, повествование выхватывает героев из небытия ненадолго и очень уж мельком, оставляя за скобками важные нюансы — не биографические, разумеется (кто они, откуда пришли), а художественные (какие они, что между ними).
С другой стороны, медведица 399 закольцовывает историю сразу по двум пунктам, в композиционном и смысловом плане: это ведь про главную героиню — неугомонная.
С третьей стороны, лимит есть лимит. Поэтому правильно было бы закончить тем, с чего начиналась моя короткая рецензия: шикарный текст.
И всё же (пока нас не видит второй рецензент) я бы, пожалуй, предложил немного заступить за черту — совсем чуть-чуть, знаков, скажем, на 200-300 — и ввести в рассказ детали, которые добавят персонажам объёма и красок. Особенно нуждается в этом Стас, на мой взгляд. Повествование началось с его прокола, дальше он сначала ведёт себя как великовозрастное дитя («не зуди»), но потом, в критическую минуту, вроде бы держится молодцом. Я бы завершил эту арку персонажа. Пока что не понятно даже, летит ли он с Олей или остаётся.»
Рецензия критика Евгении Лисицыной:
«Сюжетное начало очень хорошее: динамичное, сразу кидает нас в гущу событий, некоторую суету и нервную атмосферу. Начало достаточно детальное, хоть автор и вынужден действовать в рамках ограничений на шесть тысяч знаков. Надеюсь, что после курса автору удастся доработать рассказ и сделать его более полнокровным. Если удастся выписать приключения не широкими мазками, а чуть более подробно, то рассказу это только пойдет на пользу.
Центральная часть сюжета вынуждена быть слегка скупой, чтобы уместить всю событийную линию, но сейчас она читается хорошо. Мне нравится, как выписано существование мужа, как будто всегда за скобками, вроде и рядом, но в сценах он присутствует как бы наполовину. Все логично и понятно, никаких вопросов. Кульминация яркая и эмоционально напряженная, в этот момент читатель подключает незадействованные прежде органы чувств, а сцена становится огромной, словно увеличенной по сравнению с остальными.
Финал метафорический, несколько неожиданный, но при пристальном рассмотрении хорошо подходит к рассказу. Он рифмуется с приключениями героини, а выбивается из общего стиля только потому, что автору не хватает места. Если бы где-то в рассказе еще были сценки из путешествий, описанные чуть более подробно, то финал смотрелся бы еще лучше.
Так что мои советы такие: ничего не менять в сюжетной канве, всё прекрасно. Как только будет возможность расширить рассказ, смело это делать! Может быть, это превратится в полуприключенческую, полупсихологическую повесть. У автора хорошо получается создать ощущение беспокойной неустроенности путешественников, можно пользоваться таким редким умением передавать состояние героев на полную катушку. Удачи!»