Под маяком всегда темно
Японская пословица
Густая тьма пожирала море и берег. Маяк не горел. Ветер трепал занавески сквозь распахнутую форточку. Ян неотрывно смотрел вдаль. В голове летали обрывки вязкого сна: темная винтовая лестница с выщербленными ступенями, склизкие каменные стены, воздух, как густой кисель, — с места не сдвинешься.
— Ты чего не спишь? — хрипло окликнул его Макс.
— Маяк не горит.
— Да ну? — Одним прыжком брат оказался рядом, захлопнул форточку. — И правда. Ничего себе!
— Что-то случилось. Со стариком Йоханнесом.
— Сейчас все равно ничего не сделать. Ложись, — скомандовал Макс и вернулся в кровать.
— Маяк должен гореть всегда. Так Йоханнес говорил, — упрямо повторил Ян.
— И что ты предлагаешь? Мы же здесь одни, забыл? Родители только завтра вернутся.
— Папина лодка. Мы можем дойти на ней до острова.
— Ночью в шторм? Совсем сбрендил, да? Давай лучше спать.
Макс всегда себя вел, как будто он взрослый, хотя ему только пятнадцать и он всего на три года старше Яна.
Ян остался стоять у окна. Ему показалось, будто что-то мягкое коснулось сзади его плеча. Он вздрогнул, попятился и бросился вниз, к выходу. Перед самой дверью натянул рыбацкий костюм прямо на пижаму, взял ключи от лодки и выскочил во двор. Сильный порыв ветра ударил ему в спину и затылок. Ян шел к морю быстро, почти бегом, чтобы не передумать.
Мотор завелся легко и под ревом моря словно бесшумно. Волны задирали нос лодки, плевались ледяной водой. Ян старался выровнять корпус строго перпендикулярно волнам, как учил отец. Остров Йоханнеса темным китом виднелся впереди.
«Двадцать минут — и буду на острове», — уговаривал себя Ян.
Метрах в тридцати от берега волны стали тише. Ян обернулся — свет от фонаря возле дома мерцал, тускнел, рассеивался. И снова это жуткое ощущение, будто кто-то трогает его сзади за плечо.
Минуты шли, а остров не приближался. Стал накрапывать дождь, и береговая линия исчезла, растворилась в сырости. Черные волны били в борта лодки со всех сторон.
Вода стекала по лицу, Ян зажмурился, вытер глаза рукавом, а когда снова посмотрел вперед, остров исчез. Он крутил головой, пытаясь разглядеть очертания суши. Но в темноте ничего не было видно. Ноги его задрожали, стали ватными, румпель выскочил из руки, и лодку завертело вокруг своей оси. Яна швырнуло о борт. Волна хлестнула через край, обожгла.
«Мамочка, прости меня, я не хотел», — зашептал он. Глаза щипало от соли. Ползком он подобрался к мотору, вывел румпель в срединное положение, чтобы сильно не мотало, сел на корточки и замер. Яну казалось, что времени не стало. Что он давно умер, а у мамы родился новый сын вместо него, и теперь этот новый мальчик играет с Максом и выходит с отцом в море.
Вода была повсюду, к реву волн прибавился грохот грома. Молния ударила совсем рядом, и на мгновение, как под вспышкой фотоаппарата, стало светло.
Маяк оказался неожиданно близко. Громадный, до самого неба. Ян вскочил, направил лодку к берегу, пришвартовался.
Повзрослевший на целую вечность, Ян бежал к маяку. На острове ни огонька, только вспышки молний. Взъерошенный ошалевший пес бросился к нему, сбил с ног.
— Вулкан! Что с Йоханнесом? — Ян прижался к его пахучей теплой шее. — Отведи меня к нему!
Старик неподвижно лежал под маячной лестницей в полной темноте. Вулкан заскулил и стал облизывать бледное лицо Йоханнеса. Ян осторожно приблизился. Йоханнес открыл глаза.
— Это я, Ян. Ты слышишь меня? Что с тобой?
— Я, кажется, упал, — еле ворочая языком, прошептал старик. — Сколько сейчас времени? Так темно…
— Уже, наверное, часа два ночи.
— Скорее, маяк… Маяк надо включить… Скоро пойдет корабль… — Йоханнес попытался приподняться, но со стоном рухнул на спину.
Ян рванул вверх по знакомой лестнице. Бежал, ведя рукой по скользким от влаги стенам. Лестница дразнила его своей бесконечностью. Как во сне. Но сейчас Яна не проведешь, не испугаешь. Кто-то из сна привел его сюда, к Йоханнесу, чтобы зажечь маяк. Кто-то невидимый поверил в Яна, уберег его в соленой черной воде. Ян почти летел, не чувствуя усталости. Какое это счастье — после смертельной болтанки в море ставить ноги на твердую поверхность!
Наверху штормовой ветер ошеломил своей силой. Ян улыбнулся: теперь они с ветром на равных! Два коротких красных и через пятнадцать секунд белый. Когда страшно. Когда сомнения. Когда война. И когда любовь. Два коротких красных и через пятнадцать секунд белый. Маяк должен гореть всегда.