1
— Давайте-ка я лучше расскажу вам одну историю из моей жизни.
Мне было семнадцать лет. Совсем недавно от тяжелой болезни скончалась моя мать, мы с бабушкой похоронили ее пару недель назад. Бабушка моя — женщина бойкая, выглядит гораздо моложе своего возраста, по образованию врач-стоматолог, служила в армии, где солдатикам вырывала зубы без наркоза и через некоторое время — без сострадания. И сейчас она старалась держаться бодро и часто говорила о том, что жизнь продолжается.
Мы с ней часто ходили на ближайший рынок за овощами, мясом и рыбой. Если честно, рынок этот мне никогда не нравился, в первую очередь из-за запаха. Поскольку площадь была крытая, все возможные ароматы, не всегда первой свежести, смешивались воедино, и настолько сильно они впечатывались в мои рецепторы, что я продолжала их чувствовать даже далеко за пределами рынка. А бабушка, будто не замечая этого зловония, напротив, обожала это место, причем в первую очередь за морепродукты.
Рыбу я тоже никогда не любила, но была обязана ее употреблять, поскольку она «полезна для растущего организма и содержит все самые нужные микроэлементы на свете». Продавец, который уже узнавал бабушку, сообщил нам о том, что сегодня им завезли свежих угрей. Свежих, в смысле живых. И кто из нас не знает о полезных свойствах мяса угря, в том числе целительных. Стоит, конечно, дороговато, но можно иногда побаловать себя деликатесом, ведь жизнь так коротка. Бабушка и купила несколько штук. Свежих. Живых.
Вы видели когда-нибудь угря? Не тонкую коричневую кожицу, обмотанную вокруг ролла, а живого, да еще и извивающегося. Они были похожи на настоящих змей, только не высовывали язык, не шипели и голова все же рыбья.
Продавец отточенными движениями достал из воды несколько штук и положил в черный пакет с ручками, который сразу же стал неистово изворачиваться во все стороны. По приходе домой, пока угри не растеряли своей свежести, бабушка принялась за готовку.
Сначала из пакета она их вытрясла в раковину. Словно в полудреме, они начали лениво расползаться, но после того, как бабушка включила кран с водой, угри стали гораздо активнее. Один из них даже почти успел вылезти, но бабушка вовремя заметила наполовину свисающий хвост и закинула его обратно. Угри были очень склизкие, изворотливые, они сплелись в один клубок, и на миг мне показалось, будто это одно тело и несколько голов и хвостов — такой обреченный на смерть Змей Горыныч.
Бабушка все-таки умудрилась их переместить в тазик, затем достала старинную чугунную сковороду, доставшуюся ей по наследству от деда, щедро смазала ее сливочным маслом, и когда оно начало шкворчать, быстро перевернула тазик над раскаленной поверхностью.
Я не знала, что угри умеют летать или так высоко прыгать, но мне показалось, что эти ребята долетели аж до потолка. Полет их длился, наверное, секунду или даже меньше. Затем они шмякнулись обратно на сковороду, брызнув при этом раскаленным маслом во все стороны. Как только они приземлились, бабушка стремительно прикрыла их крышкой и держала ее ровно столько, сколько потребовалась, чтобы та перестала колыхаться.
Потомив угрей еще какое-то время, бабушка их достала, разрезала и разложила по банкам, на ужин была открыта одна из них.
Я не сомневаюсь, что они были ровно настолько вкусными, насколько их хвалила бабушка и ее подруги за ужином, но у меня перед глазами стоял их полет над горящей бездной и крышка, которая не дала им взлететь вновь.
Представляете, я до сих пор не то что угрей, я даже те роллы, обмотанные коричневой кожицей, есть не могу.
2
В комнате мигала лампа. За столом друга напротив друга сидели мужчина и женщина.
— Вы мне сейчас напоминаете вот такого угря, который подлетел над сковородкой в последней надежде, но очень скоро полет закончится, и крышка вас накроет. Понимаете? А я хочу вам помочь, я хочу отпустить вас в море или на крайний случай в аквариум на рынок, где вас хотя бы быстренько прибьют перед продажей, а не отправят сначала задыхаться в пакете, а затем жариться на чугуне. Так что скажете?
Мужчина молча слушал этот рассказ, но поскольку как писатель обладал богатым воображением, очень живо себе все представил, а в конце сглотнул слюну то ли от неприятия услышанного, то ли от голода. Ведь он сам любил жаренных на сливочном масле угрей.
— Я не знаю, что еще вам сказать, я не убивал. Я в жизни мухи не тронул.
— Да, но на ноже, который вы так быстро выбросили из окна, были ваши отпечатки, под ногтями жертвы обнаружили ваш материал, судя по этой царапине на вашем лице, можно догадаться, откуда он.
— Я любил свою жену, я бы никогда…
— Ваши соседи подтвердили ежедневные скандалы, крики, на вашу жену было оформлено все имущество. — Придвинувшись чуть ближе к мужчине и слегка понизив голос, следователь добавила: — Я знаю, что она вас била, а вы терпели. Терпели много лет. Наверное, это было непросто, у каждого есть свой предел.
Голос следователя был добрым и очень сочувствующим, мужчине он напомнил голос матери, которая была уверена в его невиновности.
— Сергей, я хочу помочь. Хочу разобраться, помогите же и вы мне.
На глазах Сергея проступили слезы, он хотел было что-то сказать, но вместо слов стал тихонько подвывать, закрыв лицо руками и завалившись верхней частью туловища на стол. В конце концов, он начал рыдать, его тело колыхалось то вверх, то вниз, а рыдания превратились в слабый писк.
— Давайте просто подпишем.
Практически не глядя, Сергей стал выводить красивую подпись на белом листе бумаги. Он специально много лет тренировался, чтобы раздавать автографы.
Александра забрала листок и сложила его пополам.
— Знаете, я уже во взрослом возрасте узнала, что перед тем, как отправить на сковороду, угрям сначала все-таки отрубают головы. Только представляете, даже и без голов они продолжают вертеться на сковороде, будто живые. Наверное, поговорка должна быть все-таки про угрей, а не ужей, как думаете?
Мужчина поднял голову, на его лице образовалась масса из слез, соплей и слюней, зрачки расширились.
— Я не убивал!